Выставка
В венском музее Альбертина проходит выставка Ван Гога. О том, удалось ли устроителям разглядеть что-то новое в одном из самых замыленных славой художников в истории мирового искусства, задумался специально для "Ъ" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Популярность импрессионистов и постимпрессионистов началась задолго до аукционных рекордов — биографии многих из них выглядели как мыльные оперы. Сегодня история Ван Гога кажется известной вдоль и поперек, но устроителям выставки удалось обойтись без неизбежных историй об отрезанном ухе, огромном количестве фальшаков, о загадочных "Ирисах", проданных за $50 млн, а затем якобы похороненных вместе с купившим их японским миллиардером.
900 картин и 1100 рисунков — таков итог недолгой, всего одно десятилетие, творческой судьбы Винсента Ван Гога. Из этого огромного наследия кураторы венской Альбертины отобрали 51 картину и 89 рисунков. Такое обилие графики объясняется названием экспозиции — "Нарисованные полотна". Для понимания кураторского замысла важен выбор слов. В русском "рисовать" применимо и к маслу, и к карандашу. В немецком языке для этого есть разные глаголы — в первом случае malen, во втором — zeichnen. В Вене выбрали второе слово: картины Ван Гога не просто нарисованы, но будто созданы четкой линией, несмотря на всю их пастозную пышность, порой чуть ли не прочерчены с архитектурной четкостью.
Мысль, казалось бы, не нова — Фонд Джанадда в швейцарском Мартиньи восемь лет назад уже показывал ретроспективу Ван Гога, где также было много рисунков. В конце концов, и сам художник мечтал о карьере графика и хотел иллюстрировать книги — заочным университетом искусств стал для него английский журнал The Graphic.
В Вене графика Ван Гога впервые рассмотрена не как важнейший подготовительный этап, но как завершенный тип его художественного мышления, свойственный всем периодам творчества мастера. Он мыслил графикой даже тогда, когда во время лихорадочной работы над картинами отказался от карандашных набросков.
Для того чтобы сделать такую сложную выставку, требуются не только усилия многих людей и коллекции двух десятков музеев со всего мира (включая ГМИИ имени Пушкина), но и огромные финансовые вложения. Кстати, в Альбертину привезли "Рыбачьи лодки в Сент-Мари" из амстердамского музея Ван Гога. В каталоге воспроизводят не только связанные с картиной рисунки, но и две акварели той же серии, хранящиеся сейчас в ГМИИ имени Пушкина и петербургском Эрмитаже. Их происхождение не уточняется, но весьма вероятно, что они относятся к так называемым перемещенным ценностям. Этот вопрос аккуратно обойден — ситуация, еще недавно казавшаяся международному сообществу скандальной, стирается до нечитаемости и вопросы о праве собственности уступают место повседневным заботам искусства.