комментирует Сергей Ходнев
Если официально, Роберто Аланья поет в Москве во второй раз. Менее официальный подсчет может пополнить перечень его визитов в Россию выступлением на одном закрытом светском мероприятии в Москве же, да еще концертом — внимание! — на фестивале памяти Тихона Хренникова в Липецке. Каким ветром именно туда занесло одного из самых главных (и самых дорогих) теноров мира, для нас, пожалуй, не совсем понятно, но на иностранный взгляд — что же удивительного? Сегодня Франция, завтра Америка, потом Англия, потом Япония, ну а между делом, может быть, и Россия — таков обычный график крайне востребованного оперного певца, космополита поневоле, которому большую часть досуга как бы и положено проводить в самолете с очередным клавиром в руках.
Хотя на самом деле Аланья едва ли укладывается в эти типичные представления, каким бы типичным делом ни представлялся сейчас путь в тенора-суперзвезды. Ему, с одной стороны, удается быть утешением для ностальгирующих опероманов, не устающих повторять, что великие итальянские тенора прошлого не то что нынешнее племя, помешанное на скорострельных успехах и дешевой гламурности. Ибо у него и правда очень уж много возможностей — и вокальных, и артистических, чтобы выделяться на фоне певцов своего поколения, и вдобавок к ним есть какая-то отчаянная страсть к собственному искусству. Он пел, когда умирала его первая жена; пел, когда сам тягался с нешуточными болезнями, хотя лучился при этом здоровьем, да и голос вроде бы никаких подозрений не вызывал. И, конечно, мало кто сейчас, кроме него, так стремится к рангу абсолютного тенора, для которого всякие амплуа и градации — дело, право, несерьезное. Видели в нем по преимуществу лирического тенора, а он с демонстративной легкостью берется и за драматические партии тоже (да еще и выражает удивление — а почему, собственно, так нельзя?). Вот и в прошлый приезд в Москву на бис спел умирающего вердиевского Отелло. Запираться в границах одного и того же репертуара (хотя бы вердиевского) не желает категорически: пел и бельканто, и французские оперы XIX века во множестве — от хитовых до забытых, и даже Орфея во французской редакции "Орфея и Эвридики" Глюка. И даже не боится подпортить академический имидж экспериментами вроде альбома с песнями Луиса Мариано или диска с сицилийскими народными песнями.
Сицилийские песни, впрочем, для него вряд ли совсем уж проходной и случайный эксперимент. Француз по гражданству, по происхождению Аланья сицилиец. Его любовь к корням и к семье — такая же знаменитая его характеристика, как и двухлетней давности история с "Аидой" в театре "Ла Скала", когда рассердившийся на букающую публику певец в гневе ушел со сцены посреди спектакля. Он любит сотрудничать с собственными братьями, один из которых композитор, а другой — режиссер. Ну а его брачная жизнь с сопрано Анжелой Георгиу пользуется почти таким же вниманием, как иные голливудские браки. В Москву, впрочем, свою знаменитую супругу Аланья и в этот раз не привезет — в качестве партнерши по концерту обещана юная итальянка Серена Гамберони. Программу выступления певец держит в секрете, намекая на сюрпризы. Видимо, без сицилийских народных песен не обойдется.
Московский международный дом музыки, 15 ноября (19.00)