Ъ: Владимир Георгиевич, получилось так, что участия в разработке проекта бюджета на 1995 год вы не принимали, но вам его исполнять...
В. П.: Нет, мне сперва его защищать в Думе.
Ъ: И как вы оцениваете возможность принятия бюджета в том виде, в котором он был представлен?
В. П.: Мне трудно говорить за депутатов Государственной Думы, хотя уже заранее можно сказать, что будет определенное противодействие с точки зрения аграрного сектора, военно-промышленного комплекса. Потому что вопросы есть по этим комплексам, и скрывать этого не надо.
Но чем мне нравится этот бюджет, почему я буду защищать его в Думе? В отличие от прошлых лет бюджет совпадает с моей позицией. Он более реален, хотя я и не могу сказать, что он на сто процентов реален. Но я стою за реальный бюджет. Нам нельзя заставлять органы управления, бюджетную сферу, тот же военно-промышленный комплекс и аграрный сектор рассчитывать на какие-то финансовые ресурсы на год вперед, а после этого отдавать им 40, 50, 60%. Если мы заранее определим: да, денег в стране мало, их нет, значит — надо их более рационально использовать. И каждый сектор экономики, каждое предприятие должно заранее знать, сколько оно получит, чтобы иметь возможность планировать свою деятельность и привлекать какие-то другие ресурсы. Это первое.
Второе, что мне нравится в бюджете: он построен на неинфляционных методах покрытия дефицита. А не путем заимствования денег у ЦБ. Конечно, опять можете задать вопрос: реально это или нет? Трудно, но думаю, что реально. Если сравнить привлечение средств населения и профессиональных инвесторов на покрытие бюджетного дефицита 1993-го и этого года, то тогда тоже, когда записывали в бюджет сумму, она казалась не очень реальной. Но сегодня она резко увеличена против того, что записано. В 1993 году мы 300 миллиардов имели всего, сегодня мы будем иметь 10 триллионов. Вроде бы такой рост тоже немыслим, но это уже фактическое положение дел сегодня.
И ведь мы пока деньги населения мало привлекаем. По крайней мере, у нас есть задумки определенные, как средства населения привлечь. А деньги у населения есть.
Ъ: Что вы — как специалист по налогам — можете сказать о доходной части бюджета?
В. П.: Когда бюджет с точки зрения доходов нереален, мы не можем с налоговой службы спросить за выполнение доходной части бюджета. А если будет реально построена доходная база бюджета, тогда уже за каждый процент можно будет спрашивать. Это первое.
Второе. Есть определенная идея, не знаю, как это пойдет в Государственной Думе... В том проекте, который представило правительство, есть конечно определенные моменты стимулирования по налогам. Но я думаю, что налоговая система в большей мере должна стимулировать товаропроизводителя. Может быть, даже за счет снижения налоговых ставок. И за счет этого получить большую налоговую базу и больше налогов.
Я был членом комиссии по разработке новой налоговой системы, и мы пришли к единодушному мнению: сегодня сломать налоговую систему и построить новую — это утопизм. По одной простой причине: эту новую налоговую систему придется два--три года апробировать, "запускать". Их нет, этих двух лет. Поэтому я хотел бы и в Думе такую политику проводить: надо совершенствовать эту налоговую систему. И хорошо, если бы нам удалось в Законе об основах налоговой системы ввести понятие "право правительства на эксперимент в части налогов по отдельным территориям".
Речь идет о создании нового налогового механизма, может быть, в рамках действующего, но с более низкими ставками, с более высокими льготами. Есть очень деловые и предприимчивые главы администраций. Многих, с которыми можно работать, у которых есть собственные идеи, я уже знаю.
Ъ: И можно говорить о том, что такие модели существуют?
В. П.: Да, конечно. Есть такие модели.
Дальше. Ведь можно эксперимент провести и не только в области, а, допустим, на отдельном заводе. Что в этом страшного? Казна не потеряет, это не такие большие деньги. Но отработать механизм можно. У нас же есть сегодня крупные предприятия, которые не платят налоги из-за того, что у них нет прибыли. А нет прибыли из-за того, что у них не обеспечен сегодня сбыт продукции еще по каким-то причинам. То есть они налогов не платят не потому, что не хотят, а потому, что им не с чего платить. Ну давайте их, может быть, освободим от этих налогов официально, создадим им условия для того, чтобы они могли на этой территории что-то делать, два--три года не платить налоги, а уж потом — платить.
Вопросы спорные, я понимаю. Но вот такое дело мне кажется нужным.
Ъ: У меня есть большие опасения насчет того, как депутаты могут воспринять словосочетание "право правительства на эксперимент"
В. П.: Ну и что, ведь в законе можно оговорить. И речь не идет о том, чтобы правительству предоставить широкие полномочия, и в качестве эксперимента — всю страну. Ведь это все вопросы решаемые. Всегда же можно договориться об определенных рамках, главное, чтобы это было законно.
Ъ: О чем шла речь на встрече с президентом Международного банка реконструкции и развития Льюисом Престоном, в которой вы принимали участие?
В. П.: Престон приехал не на переговоры, это была, можно сказать, ознакомительная поездка в связи с изменениями в составе правительства, с переходом, как у нас было объявлено, на второй этап реформ. Речь шла больше об организации контактов между Всемирным банком и Россией; кроме того, они интересовались, не изменились ли в России условия, которые они ставили для того, чтобы выдать "реабилитационный" кредит в 600 миллионов долларов.
Недоверия я не видел. Была нормальная деловая встреча, даже дружеская.
Ъ: Как вы относитесь к самой идее внешнего заимствования?
В. П.: Если бы у нас была какая-то альтернатива, третий путь получения безинфляционных источников, я бы, конечно, отказался. Но сегодня какие пути есть? Привлечение внутренних средств и внешних займов. Третьего не дано. То есть, третье есть, конечно — это развитие экономики и получение доходов, но я считаю, что мы на 1995 год исчерпали эти возможности — в пределах этого бюджета. Там все заложено, дальше записывать увеличение этих доходов бесперспективно, они просто не будут получены. Конечно, это не от хорошей жизни, но в сегодняшних условиях это лучший вариант — взять деньги и рассчитаться. Во-первых, кредиты не такие кабальные, фактически льготные. Во-вторых, сегодня можно сказать о том, что мы платим по долгам России. И к нам есть доверие.
Ъ: Как вы расцениваете свое назначение?
В. П. Откровенно говоря, как неожиданное. Я никогда не думал об этой должности, работал себе спокойно и все. А когда начались публикации в прессе и так далее.., я уже задумался: а почему не я? Хотя откровенно хочу сказать, острого желания и стремления не было. Участок очень сложный, участок тяжелый, обстановка очень сложная...
Ъ: В прессе сейчас реанимируется идея трансформации Минэкономики с передачей части его функций Минфину...
В. П.: Ведь этот опыт уже был. Министерство экономики и финансов существовало. И, наверное, не зря оно все-таки опять разъединилось, были созданы самостоятельные ведомства. Я считаю, что в сегодняшних условиях сливать их по меньшей мере не очень целесообразно.
Андрей Ъ-Галиев