Что и требовалось показать
Deep Purple снова приехали в Москву
Концерт рок
В московском спорткомплексе "Олимпийский" выступила легендарная британская группа Deep Purple. К вящему удовольствию пришедшей на концерт публики ничего нового музыканты не показали. Рассказывает КИРИЛЛ Ъ-ШАМСУТДИНОВ.
Концерт Deep Purple в "Олимпийском" стал вполне ожидаемым солдаутом: все билеты были проданы еще за несколько недель до мероприятия. На территории бывшего Советского Союза популярность "пятерки темно-лиловых" под силу переплюнуть разве что The Beatles, поэтому неудивительно, что количество желающих попасть на концерт превысило возможности площадки.
Территорию обитания своих самых верных фанатов музыканты изъездили вдоль и поперек и в Москве выступали неоднократно. Этот приезд коллектива в столицу в рамках тура по постсоветским городам и весям — уже седьмой по счету, не считая корпоративной вечеринки в Кремле по случаю 15-летия "Газпрома". Вполне понятно, что в стране победившего консерватизма от любимой группы президента, провозгласившего консерватизм официальной идеологией, не ждут каких-то открытий.
Их и не случилось. На слушателей обрушилась стена звука, выстроенная еще лет тридцать пять назад. Даже порядок исполнения песен был практически тот же, что и в предыдущие многочисленные приезды группы,— незыблемый, как Кремль. Песни, обязательные на любом пиратском сборнике best of — "Hush, Space Truckin`", "Highway Star", с обязательным хоровым пением фан-зоны — перемежались сольными номерами-импровизациями гитариста Стива Морза и клавишника Дона Эйри, относительных новичков в составе легендарной группы. Темы импровизаций тоже были из области "легенды и мифы мировой музыки": господин Морз сыграл кусочек из песни "Sweet Child o`Mine" Guns N`Roses, а Эйри в свои попурри включил "Я иду, шагаю по Москве" и "Подмосковные вечера".
В отличие от других рок-героев древности, почтивших в этом году визитом столицу, например Blondie или Игги Попа, Deep Purple вели себя чинно-благородно, как встарь: хард-рокеры не скакали, не кривлялись, а пешком ходили по сцене "Олимпийского", время от времени приближаясь к одному микрофону, чтобы спеть трио. Было заметно, что годы не прошли для музыкантов даром: вокалист Ян Гиллан, например, заметно сдал в плане голоса и общего драйва. Босой и в мятой футболке, он был похож на пожилого отца семейства, который решил в воскресное утро устроить для семьи и друзей пикник. Остальные музыканты тоже не выпячивали показную глэм-героику 1970-х, а мило улыбались, как старички на прогулке.
Но мастерство с годами не уходит, а копится, поэтому каждая нота была сыграна с компьютерной точностью. Для британских рокеров исполнение хрестоматийных хитов было хоть и обязанностью, но весьма приятной — во-первых, получается не просто хорошо, а идеально, а во-вторых, реакцию зала предсказать было нетрудно.
Впрочем, публика изо всех сил сдерживала эмоции, и в "Олимпийском" было как-то неприлично тихо — пели только на танцполе. Костяк пришедших на концерт составляли солидные господа за пятьдесят, уже давно сменившие хайры на бритые затылки. Они с трудом помещались на крохотных стульях спорткомплекса и с каменными лицами, почти не двигаясь, взирали на происходящее. После каждого номера зрители хлопали, и если бы не искренняя радость в их глазах, показалось бы, что из вежливости. Единственным моментом, на котором драйв в зале был вполне себе молодецким, стало исполнение главного хита группы и вообще хард-рока — "Smoke On The Water". Ее орали все, но странно было бы ожидать чего-нибудь иного.
Все это можно было бы назвать скучным, если бы не легендарный статус музыкантов Deep Purple. Скучным в той же степени, как скучен национальный флаг, на котором никто не станет искать новых цветов и нестандартных композиционных решений, он и так знаком и неприкосновенен. В представлении большинства артистам такого уровня вообще ничего делать не надо, только выйти на сцену и помахать ручкой. Мастерство исполнения песен, конечно, осталось на прежнем высочайшем уровне, но даже петь было необязательно, концерт и так был бы похож на религиозное радение. Очевидно потому, что ностальгия — страшная сила, а в России она и вовсе может горы свернуть.