Фестиваль театр
В Москве спектаклем "Замужество Марии Браун" мюнхенского театра "Каммершпиле" открылся театральный фестиваль "Сезон Станиславского". В день начала гастролей были объявлены и имена новых лауреатов премии Станиславского. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Как и в прежние годы, премией Станиславского награждены люди известные и достойные. Объявленных заранее номинантов у этой премии не бывает, поэтому опасность, что в результате тайного голосования членов жюри в лауреаты вдруг выплывет не самый бесспорный кандидат (как иногда случается с "Золотой маской"), премии Станиславского не грозит. Раз в год, услышав имена новых лауреатов, люди обычно восклицают одно: как, а разве у него еще нет Станиславского? Дело в том, что премия присуждается только один раз.
Неужели не было до сих пор этой премии у знаменитого театроведа и историка балета Вадима Гаевского, режиссера Валерия Фокина, художника Александра Боровского, режиссера и педагога Леонида Хейфеца, одного из ведущих актеров МДТ Петра Семака, любимого московской публикой рижанина Алвиса Херманиса? Ответить можно только одно: теперь у каждого из них эта премия есть. Правда, у худрука МДТ Льва Додина премия Станиславского была и раньше, но за педагогику. Теперь же он вместе с женой актрисой Татьяной Шестаковой получил ее "за вклад в развитие российского театра". Событием сезона признан "Берег утопии" Тома Стоппарда в Молодежном театре. Премию за лучшие женские роли жюри разделило между Полиной Агуреевой из "Мастерской Петра Фоменко" и актрисой БДТ Мариной Игнатовой, сыгравшей в двух спектаклях Александринского театра — "Живой труп" и "Чайка".
Одна особенность списка лауреатов определяется простым подсчетом: половина премий уедет в Петербург. Вторая не столь очевидна, но более существенна: ни одна премия за режиссуру по итогам прошлого российского сезона не присуждена. Режиссер Фокин награжден "за возрождение Александринского театра", режиссер Хейфец — за педагогическую деятельность, режиссер Додин — за "вклад", режиссер Херманис — вообще иностранец, хотя и репетирует сейчас в столичном Театре наций. В общем, список лауреатов премии имени самого знаменитого в истории режиссера недвусмысленно намекает на то, что всем, впрочем, и так хорошо известно: с режиссурой в стране напряженка.
Косвенно — методом выборочного, но точного сравнения — подтвердил вывод жюри и спектакль, которым открылся организованный дирекцией премии театральный фестиваль "Сезон Станиславского". После него впору было восклицать: а почему у режиссера Томаса Остермайера нет премии Станиславского? Его "Замужество Марии Браун", привезенное театром "Каммершпиле" из Мюнхена, выглядело как мастер-класс современной режиссуры — причем по всем дисциплинам: работа с актерами, работа с пространством, работа с видео и звуком, наконец, работа с историческим бэкграундом.
Спектакль Томаса Остермайера — театральный ремейк знаменитого фильма Райнера Вернера Фассбиндера с Ханной Шигулой в заглавной роли. История, начинающаяся в последние дни второй мировой войны, заканчивается в 1954 году, когда Германия стала чемпионом мира по футболу — этот момент принято считать знаком возрождения ФРГ. Именно во время трансляции этого матча и совершает самосожжение героиня, чей путь к личному успеху, пройденный вместе с ее страной, оказывается на самом деле дорогой к опустошению и смерти. Чтобы перепад исторических обстоятельств был еще более отчетлив, Томас Остермайер начинает спектакль с чтения любовных писем, которые безвестные немки писали Гитлеру,— немецкая женщина, таким образом, за два часа, что длится спектакль, проходит дистанцию от эпохи слепого поклонения фюреру до расцвета капиталистического прагматизма.
Режиссер начинает спектакль с решительного отстранения от событий: эпизоды очень коротки, ремарки читаются в микрофон, эфир наполнен каким-то гулом — действительно, точно обрывки старого фильма мелькают перед зрителем. Минута за минутой режиссер обживает не столько театральное пространство, сколько само театральное время — но все эти два часа он сохраняет позицию разумного наблюдателя. История Марии Браун разворачивается в единой декорации художника Нины Ветцель, огромной гостиной со стульями 50-х годов и легкими светлыми занавесками вместо боковых стен.
Марию Браун играет Бригитта Хобмайер, а всех остальных персонажей, мужчин и женщин — четыре актера "Каммершпиле". Откровенный театральный прием с быстрыми переодеваниями и мгновенными трансформациями не мешает мужчинам запоминаться в каждой из этих мини-ролей. Режиссер достигает умного эффекта: с одной стороны, героиня использует всех, кто попадается на ее пути, с другой, сама в конце концов становится игрушкой, которой управляет этот странный механизм из окружающих ее и меняющих личины людей, и имя этого механизма — время. Ну, или общество, как угодно. В России такой театр любят с оттенком превосходства обзывать холодным или головным. Но вот же что получается — из нашего легиона мастеров всяческой "теплоты" уже и премию дать некому.