Выставка современное искусство
В лондонском музее Tate Britain проходит выставка четырех номинантов Turner Prize — самой известной и до недавних пор слывшей самой скандальной премии в области современного искусства. Победитель этого года будет назван 1 декабря. Из Лондона — ИРИНА Ъ-КУЛИК.
В Tate Modern — новом здании знаменитого британского музея, отведенном исключительно под современное искусство, можно увидеть начертанный на стене подробный график развития искусства ХХ века — с десятилетиями, появившимися в них течениями и школами и прославившими эти течения именами художников. С 1910-х и по 1980-е все более или менее ясно. Однако последним явлением, отмеченным на этой карте, оказываются появившиеся в конце 1980-х "молодые британские художники". 1990-е и 2000-е охарактеризованы уже только именами собственными, не вписывающимися ни в какие группировки.
И если номинантов и лауреатов первых полутора десятилетий существования Turner Prize (присуждаемой с 1984 года) легко можно было расположить на этой карте, то финалистов этого года даже трудно представить как художников, принадлежащих к одному поколению, хотя разница в возрасте между самым старшим и самым младшим номинантом всего шесть лет, и даже работающих в один и тот же исторический период. Выставка в Tate Britain выглядит наглядной иллюстрацией того, что к концу первого десятилетия нынешнего века все движения в искусстве замерли и среди художников наступила полная разобщенность. Хотя при этом художественные практики ни одного из номинантов нельзя назвать самостоятельными. Напротив, каждый из них явно ориентируется на те или иные явления и авторов прошлого.
Так, инсталляции художницы польского происхождения Гошки Мацуги, минималистские конструкции из многих слоев стекла, обыгрывающие отражения, полупрозрачность и прочие оптические эффекты, не могут не напомнить классические произведения концептуалиста Дэна Грахама. А инсталляция уроженки Белфаста Кэти Уилкес "Я отдам все свои деньги" критикует общество потребления и сексистские представления о предназначении женщины средствами, хорошо известными еще с 1960-х годов, если не раньше. Две настоящие кассы из супермаркета, уставленные множеством разнообразного мелкого скарба и обжитые двумя женскими манекенами, отсылают не только к поп-арту и новому реализму, но и к сюрреализму: на голову одного из манекенов нахлобучена птичья клетка, в точности как в классическом произведении Андре Массона.
Видеоработы художницы родом из Бангладеш Руны Ислам не выглядят столь же откровенно цитатными. Но и она, пожалуй, предпочитает не столько творить с чистого листа, сколько наблюдать за существованием уже имеющихся элементов культуры, не забывая, впрочем, о том, что присутствие наблюдателя неизбежно влияет на объект наблюдения. В одном из ее видео чопорная леди в белом плиссированном платье задумчиво изучает выставленный на музейных подиумах фарфор, затем устраивает себе церемонное чаепитие со старинной посудой, а потом якобы по нарочито наигранной небрежности роняет со стола и вдребезги бьет все это традиционное английское благолепие. Другой фильм исследует интерьер какой-то киностудии, в котором полным-полно всяких любопытных штук — старых плакатов, бутафории для фильмов ужасов и тому подобного, только вот рассмотреть их толком никак не удается — камера движется по ним вскользь, в автоматическом режиме, не учитывающем прихоти человеческого взгляда.
Запойным синефилом, судя по всему, является и четвертый финалист нынешнего "Тернера", Марк Лекки, единственный, кстати, номинант-мужчина. Он даже ведет семинар по кино в Stadelschule во Франкфурте-на-Майне. Сорокадвухлетний художник культивирует образ этакого денди, собирающего различные культурологические курьезы так же, как коллекционировали всяческие раритеты и диковинки герои Оскара Уайльда и Гюисманса. Причем занимает его не столько киномифология, сколько различные оптические игры. Даже знаменитое произведение Джеффа Кунса, кролик из нержавеющей стали, которого Марк Лекки заполучил для съемок одного из своих видеофильмов, превращается у него в оптическое устройство — он завороженно исследует интерьеры собственной квартиры, отразившиеся на сверкающих поверхностях арт-игрушки.
На выставке в Tate Britain Марк Лекки представлен не только собственно видеоартом, но и записями своих лекций, в которых художник объясняет, например, эволюцию образа кошки — от египетских мумий к мультипликационному коту Феликсу, фигурка которого использовалась для первого теста телевизионной трансляции, и далее к созданному при помощи компьютерной анимации коту Гарфилду. Впрочем, технологии интересуют его только как возможность передать и осмыслить сам феномен нашего физического присутствия в мире. На удивление увлекательные, видеолекции Марка Лекки очень напоминают художественно-теоретическое творчество наших "Медгерменевтов", выбравших сходную позицию этаких зачарованных странников по смысловым полям. Пожалуй, именно в его проекте наиболее отчетливо проявляется позиция нынешнего художника, предпочитающего быть уже не творцом, но коллекционером, исследователем, фланером — иначе говоря, удовлетвориться менее амбициозной, но и более комфортной ролью зрителя.