"Путин пообещал мне организовать сценарий наподобие Северного Кипра в 2006 году",— сказал Михаил Саакашвили в интервью газете Le Figaro. Правда это или нет, но Северный Кипр действительно является образованием, в которое через четверть века могут превратиться Абхазия и Южная Осетия. В непризнанной республике побывал специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ.
Прилететь на Северный Кипр можно только с остановкой в Турции — прямых рейсов из других стран нет. Это одно из неприятных последствий непризнанности ТРСК. В нашу эпоху всевозможных аэропортовых налогов и сборов лишняя посадка — это дополнительные расходы. Политикой, но уже турецкой, обусловлено и то, что рейсы на Северный Кипр отправляются из международного терминала стамбульского аэропорта. Самолеты прибывают в международный аэропорт Эрджан. Официально, с точки зрения международной общественности, такого аэропорта не существует. Однако несуществующий аэропорт Эрджан мало отличается от существующих: магазины с беспошлинным спиртным и сигаретами, бутерброды по грабительским ценам, антитеррористически-антинаркотическая собака, обнюхивающая чемоданы и рюкзаки.
Очередь на погранконтроле была длинной, но шла быстро. Я обратил внимание, что к будке с надписью "Для граждан Турецкой республики Северный Кипр" пошли всего несколько человек из всего набитого под завязку Boeing. Все остальные, следовательно, были гражданами других государств. В очереди явно преобладали турки, многие из которых гордо доставали паспорта Соединенного Королевства. В меньшинстве были британцы среднего пенсионного возраста. Кроме того, на одном самолете со мной оказалось с десяток молодых людей, всю дорогу разговаривавших по-русски. Все они учащиеся местного вуза, прилетели из Минска.
Пограничник пристально посмотрел на меня и, ничего не сказав, поставил печать в паспорт — так я стал обладателем бесплатной визы ТРСК. Как любитель дальних путешествий, я глубоко убежден, что именно безвизовый или близкий к нему режим отличает нормальную страну от антинародной диктатуры. Правда, бесплатная виза Северного Кипра при ее доступности имеет один недостаток: ее наличие в паспорте влечет запрет на въезд на территорию Республики Кипр (Южного Кипра) и территорию Греции. Турки-киприоты это понимают и желающим проставляют визу на специальной бумажке. Либеральные власти Северного Кипра при этом абсолютно нормально реагируют на наличие в паспортах иностранцев визы, выданной на Юге.
У всеми признанных греков-киприотов и никем, кроме Турции, не признанных турок-киприотов очень непростые отношения. Разумеется, обе стороны в первую очередь возлагают вину за то, что случилось в 1974 году и далее (см. справку), на соседей.
Однако даже нынешние непростые отношения — это, конечно, прогресс по сравнению с существовавшей в прошлом ненавистью. Греки-киприоты не похожи на греков из Греции, а турки-киприоты — на турок из Турции; в последнем случае не только по характеру, но и внешне. Жители признанного Южного Кипра очень любят Грецию, а жители непризнанного Северного Кипра не менее горячие чувства испытывают к Турции. На Севере практически везде флаг ТРСК соседствует с очень похожим на него турецким. Местная достопримечательность — громадных размеров флаг Турецкой республики Северный Кипр, изображенный на склоне горы, обращенной к югу. Флаг виден с большей части территории ТРСК, а главное — и с территории греческого Кипра. Но это не единственное наглядное свидетельство разделения острова.
Город Фамагуста до событий 1974 года был процветающим курортом. Граница нейтральной зоны ООН разрубила лучший пляж. На турко-киприотскую сторону попал один отель Palm Beach. В нем кипит туристическая жизнь. Однако туристов, большинство которых англичане и турки, привлекает сюда не только то, что Фамагуста упоминается у Уильяма Шекспира в "Отелло" — место действия там обозначено как "порт на Кипре". С не меньшим энтузиазмом они фотографируются на фоне забора с надписью: "Проход запрещен, запретная зона". За колючей проволокой на нейтральной территории темнеют окнами строения другого гостиничного комплекса, успевшего за прошедшие годы не просто морально устареть, но и разрушиться от времени. Одно время обсуждался вопрос о возвращении его прежним владельцам — грекам-киприотам — при условии, что они будут платить налоги в казну ТРСК, но договориться не удалось.
Споры из-за отобранных земель — одна из серьезнейших проблем на переговорах по объединению острова. Например, северяне настаивают, что аэропорт Ларнаки (основной аэропорт Южного Кипра) построен на земле, отобранной у турка-киприота. В ТРСК за дом, который стоит на земле, принадлежавшей туркам-киприотам до 1974 года, приходится платить заметно более высокую цену: к такой недвижимости невозможны претензии даже в случае объединения острова. Качественно построенный дом с хорошей родословной стоит дороже £150 тыс.
Из иностранцев недвижимость покупают в первую очередь англичане (Северный Кипр — постоянное место жительства для 10 тыс. англичан, преимущественно пенсионеров) и во вторую очередь русские. Расчеты ведутся в фунтах стерлингов. Вообще же, на Северном Кипре находятся в обращении турецкие лиры. Местной валюты не существует, как нет в природе и никогда, наверное, не будет абхазских и южноосетинских рублей. Республика Кипр, член Евросоюза, пользуется евро.
Из единой довоенной столицы острова Никосии теперь получилось две — северная, которую турки называют Лефкоша, и южная, на картах южан по-прежнему обозначенная как Никосия. Город, разделенный стеной и полосой нейтральной земли, подконтрольной ООН, до недавнего времени хранил множество следов боев. Разрушенные дома в нейтральной зоне за стеной, затянутой колючей проволокой, вооруженная охрана по обе стороны стены. С приходом к власти Димитриса Христофиаса на Юге и Мехмета Али Талата на Севере и возобновлением переговоров об объединении Кипра режим на границе нейтральной зоны смягчился. Уже открыты шесть КПП между Севером и Югом. Открытие последнего — на улице Ледра, бывшей до раздела Кипра главной улицей столицы — многие сочли символическим. Пока, правда, разрушенные дома по обе стороны улицы не восстановлены, и грустное зрелище предпочли скрыть за полотнищами ткани с цветными изображениями. Турецкие пограничники вежливо просят не поворачивать объектив фотоаппарата вбок, когда подходишь к погранпереходу: там военные объекты. На КПП на входе-выходе с Северного Кипра стоят плакаты "Добро пожаловать!" и "До свидания!" на английском и турецком. Я не пошел на греко-кипрскую сторону, но почему-то уверен, что там тоже два указателя, только используется другая пара языков — английский и греческий.
Всем приходящим из Никосии в Лефкошу выдают множество туристических проспектов. Ситуация с туризмом — одно из главных различий между двумя частями Кипра. На Севере почти в пять раз меньше туристов, а поэтому меньше отелей и ниже цены в них, меньше туристических ресторанов, меньше сувениров китайского производства. На Юге меньше свободного места на пляжах. Только на туризме Северный Кипр, по подсчетам турецких экспертов, из-за изоляции теряет почти $2 млн ежегодно. Всего же непризнание республики международным сообществом обошлось ей более чем в $50 млрд.
Взяв такси, я обратился к шоферу с просьбой отвезти меня в президентскую резиденцию, где у меня было назначено интервью с главой ТРСК Мехметом Али Талатом (см. стр. 50). По дороге шофер поинтересовался, откуда я. Услышав про Россию, он оживился. "У вас в стране тоже теперь есть свой Северный и Южный Кипр. Россия и Грузия как Греция и Турция,— настаивал он.— Но только не знаю, что говорят местные жители в Абхазии и Южной Осетии. Нам не особо показывают, у нас все больше ваши президенты на экране. Но у нас большинство граждан против полного отделения ТРСК. Мы хотим договориться с соседями".
Объединение для северян — это решение многих проблем сразу. Это и конец многолетней вражде, и повышение уровня жизни до общеевропейского. Однако, к сожалению для турок-киприотов, у южан пока желание забыть былое и объединиться значительно слабее. Наверное, потому, что стимулов меньше — уровень жизни выше, членство в ЕС наличествует, туристов хватает.