Концерт эмбиент
В маленьком клубе "Дума", не вместившем бы и сотой части желающих послушать полноценный концерт группы Cocteau Twins, случись он вдруг, с сольной программой выступил гитарист давно распавшегося коллектива Робин Гатри. Его игра сопровождала кинопоказ. Рассказывает АЛЕКСАНДР Ъ-ЛЬВОВ.
С тех пор как гитарист Робин Гатри покинул легендарную группу Cocteau Twins, жизнь его, по-видимому, течет исключительно спокойно и неторопливо: господин Гатри раздобрел, остриг кудри и из записного скандалиста превратился в пожилого ворчуна. На концерте в клубе "Дума" имело смысл подобраться как можно ближе к сцене, чтобы слышать его забавное брюзжание по поводу того, что компьютер вечно путает ритм-треки, да еще и виски из бара все никак не принесут.
Между тем манера поведения Робина Гатри и его музыка — как в составе Cocteau Twins, так и на сольниках — парадоксально не вяжутся друг с другом: неспешные инструменталы, звучавшие в "Думе", казалось бы, предполагают, что в душе у их автора царит полный покой. Все они развиваются по одной и той же схеме. Господин Гатри берет несколько аккордов на гитаре, к которой подключено сразу несколько искажающих звук устройств (в частности, ревербератор), звук записывается и в дальнейшем воспроизводится без участия музыканта, который сначала стоит без дела, взъерошивая волосы и перекидываясь репликами с публикой, а потом принимается накладывать на записанную тему скупые, но изысканные дополнительные мазки, одна нота тут, другая там. Иногда ближе к концу вступает запрограммированный ритм, но чаще всего мелодия умирает так же неторопливо, как и рождалась: господин Гатри мягким нажатием на педали и клавиши лэптопа останавливает проигрывание, и публика хлопает в ладоши.
Эмбиент всегда позиционировался как музыка окружения, саундтрек к повседневной жизни. Предполагалось, что его не обязательно слушать вдумчиво и внимательно, эти композиции могут звучать фоном фактически к любому другому времяпрепровождению, например к посиделкам в зале ожидания аэропорта. Эмбиент Робина Гатри сопровождался показом на экране фильма "Lumiere", который оказался произведением скорее не кинематографического искусства, а видеоарта.
Блики и абстрактные движущиеся картинки сменяют друг друга, цветовые пятна расползаются по углам экрана и вновь сходятся в его центре, эпизодически появляются какие-то более ясные образы, например значок "М" у входа в московское метро или страница из пособия по эксплуатации револьвера "Смит и Вессон". В принципе подобный изобразительный ряд, казалось бы, должен неплохо подходить к музыке Робина Гатри, однако полноценного слияния двух искусств, визуального и музыкального, на концерте, пожалуй, не произошло.
Дело в том, что сам господин Гатри за весь концерт кинул на экран с видеопроекцией буквально два-три взгляда, да и то скорее для проформы, в остальном же его игра никак не коррелировала с тем, что происходило в фильме. На экране явно нарастает напряжение, световые блики и геометрические фигуры начинают сменять друг друга с калейдоскопической быстротой, не за горами кульминация эпизода, а музыкант об этом ни слухом ни духом и принимает решение потихоньку свернуть звучащую в данную минуту тему. Или наоборот, у гитариста вступает четкий ритм, расплывчатый эмбиент оборачивается мощным, почти построковым крещендо, а действие фильма в эту минуту, напротив, затухает, вместо буйства фактуры — расслабленные пейзажные картины.
Одним словом, по выступлению в "Думе" случайный посетитель вряд ли смог бы понять, кто такой Робин Гатри и за что ему так исступленно аплодируют. Впрочем, случайных людей в этот вечер в клубе, кажется, и не было: публика в первых рядах и вовсе застыла с открытыми ртами в то самое мгновение, как участник Cocteau Twins появился на сцене, да так и простояла весь концерт. Тем не менее гитарист Cocteau Twins живьем не смог транслировать и десятой части того волшебства, которым была наполнена музыка его легендарной группы. И вокалистки Лиз Фрейзер местами начинало остро не хватать.