Пьесу "Сестры" по дневникам жены Достоевского Анны Сниткиной и отрывкам романов писателя, записанных ею под его диктовку, сочинил и поставил для бенефиса Екатерины Васильевой режиссер Владимир Салюк. Так что в спектакле актриса играет не только жену гения, но и его героинь, тех самых "сестер", чьим духовным отцом был писатель. Историю о том, как великий Федор Михайлович, прервав диктовку "Игрока", вдруг заметил, что его стенографистка недурна собой, школьники обычно слушают, открыв рот. Еще бы: была бледная питерская барышня, пришедшая заработать первый трудовой рубль, а стала женой великого романиста. В советских школах о Сниткиной, спасавшей мужа от кровопийц-издателей, рассказывали даже больше, чем о самом писателе: и умилительно, и поучительно, и идеологически безупречно — тяжела участь жены гения в царской России.
Примерно так, в стилистике советской школы, и повествуют об отношениях писателя и его жены авторы спектакля "Сестры". Впрочем, с одной поправкой: раньше напирали на кабальные условия писательского труда в буржуазном обществе, теперь — на высокую духовность, царившую в семье гения. О знакомстве своей героини с Достоевским, сватовстве, свадьбе и о том, как Сниткиной пришлось заложить приданое, чтобы ехать с мужем в Баден, актриса рассказывает с одинаково восторженной интонацией, словно не ведая о том, что в браке с гением Анна Григорьевна познала и ревность, и нищету, и страдания от пагубной страсти писателя к рулетке. К счастью, есть в спектакле еще и монологи героинь Достоевского. Надрывный цинизм красавицы Настасьи Филипповны, швыряющей в огонь сто тысяч, и едкий азарт бабушки из "Игрока" удаются Екатерине Васильевой куда лучше, чем христианское смирение и причитания верной жены гения. Актриса наконец-то перестает умиляться всему подряд, у нее появляются неотразимая женская властность и блестящий юмор — все то, за что ее обожают зрители.
Дом офицеров / 21 (19.00)