Россия может стать одной из немногих стран в мире, где топливно-энергетический комплекс будет полностью находиться в частных руках
-------------------------------------------------------
Сегодня в обзоре:
— заданы правила проведения денежных аукционов
— государство собирается продать свои пакеты во всех предприятиях ТЭК
— рынку российских blue chips пока не грозит крах
— чековые фонды рвутся инвестировать
— бывают ли в природе злонамеренные инвесторы?
— Украина: приватизация a la Чубайс без Чубайса
— директора неплатежеспособных заводов нашли себе защитника
— еще примеры из жизни неплатежеспособных
— "Мы не будем нарушать закон" — подписана Декларация прав акционеров
--------------------------------------------------------
Приватизация в стране не то чтобы остановилась, но как-то явно замедлилась и ушла с авансцены. Планомерно происходят инвестиционные торги, порой по более чем заметным предприятиям (за последние два месяца, скажем, подведены итоги торгов по таким гигантам, как Волжский автомобильный и Братский алюминиевый заводы). Очередями выпаливаются так называемые послечековые аукционы — за деньги продаются остатки акций с чековых аукционов. Но, несмотря на все это, ощущение затянувшейся паузы бесспорно присутствует. Создается впечатление, что приватизационные структуры так перенапряглись в июне, что до сих пор не могут отдышаться и приняться всерьез за очередные дела — денежную приватизацию.
Да что там очередные дела! Даже итогов ваучерной приватизации все никак не могут подвести: ни в Госкомимуществе, ни в РФФИ до сих пор нет не то что официальных, но и полуофициальных итогов этой беспрецедентной кампании. Впрочем, не исключено, что подведение этих итогов тормозится еще и сознательно: надо полагать, не очень похожими на ожидаемые получаются совокупные количества собранных ваучеров. Если так, то есть прямой резон подождать с обнародованием итоговой статистики: во-первых, чем позже ее опубликовать, тем менее отчетливо будет публика вспоминать разговоры о вторичном обращении приватизационных чеков; во-вторых, чем дольше эту статистику готовить к публикации, тем лучше ее можно отшлифовать...
И обсуждение результатов российской приватизации идет как-то бесцветно. Доклад шаталинского фонда "Реформа" "Приватизация в России: итоги первого этапа и перспективы дальнейшего развития" не вызвал широкого интереса; никаких других попыток заявить аргументированную точку зрения не было отмечено. Слабый интерес к шаталинскому докладу объясним: он тускл и не содержит новостей. Кого сейчас может привлечь вялая полемика, например, с заведомо показушными победными реляциями в ГКИ о "формировании слоя частных собственников", о десятках миллионов акционеров — особенно если она ведется на таком уровне: интересы-де подавляющего большинства этих акционеров "замыкаются не на хозяйственную деятельность АО и их развитие, а исключительно на получение дивидендов". Ах да, настоящий-то, заправский акционер должен интересоваться никоим образом не дивидендами, а только чувством хозяина.
Хотя в смысле полемик вокруг приватизации не все еще потеряно: вот Дума собралась после каникул, вот она снова примется за обсуждение программы приватизации — много чего услышим, возможно, и не нового, но хоть азартного. Да и новый доступ ко всем этим контрадикциям открывается: Украина, судя по всему, поведет у себя приватизацию почти по российскому пути. Следовательно, и поклонникам, и хулителям Чубайса предоставится возможность обсудить еще раз плюсы и минусы его доктрины со стороны, с удобной позиции независимого наблюдателя.
Да и новости в приватизационной и постприватизационной сфере продолжают происходить: проявляют активность приватизированные предприятия и чековые фонды, кипит жизнь на рынке акций промышленных предприятий, идет на разных уровнях непрерывное нормотворчество, набирает размах самая активная ветвь приватизации — через неплатежеспособность, пошел вполне уже предметный разговор о досрочной продаже акций нефтяных предприятий, закрепленных в федеральной собственности...
Что ж, на то и существует обзор — окинем взглядом эти разнородные события.
В последний час
За считанные минуты до сдачи этого обзора в печать редакции Ъ стало известно, что Анатолий Чубайс подписал распоряжение #2469-р от 6 октября 1994 года "Об утверждении порядка продажи акций акционерных обществ на специализированном аукционе по продаже акций". Таким образом, денежная приватизация в России может, наконец, начаться: важнейший практический инструмент, которого ей недоставало, появился. Это первый из упомянутых в "Основных положениях государственной программы приватизации ... после 1 июля 1994 г." нормативных актов, разработанных ГКИ в соответствии с июльским указом президента. Текст этого распоряжения и комментарии к нему Ъ опубликует в следующем номере. Пока же — лишь несколько слов о содержании этого документа.
Механизм продажи акций на специализированных денежных аукционах полностью повторяет механизм продажи акций "россыпью" на специализированных чековых аукционах. Акции продаются по единой цене, участники аукциона подают заявки двух типов с указанием общей суммы платежа и количества приобретаемых акций. Единственное отличие — оплата акций производится не чеками, а деньгами (сумма, поданная вместе с заявкой, должна быть кратной 10 тыс. руб.)
Принципиальным моментом в документе является решение вопроса о последовательности различного рода продаж, а следовательно, и о размере выносимого на специализированный аукцион пакета акций. Если во времена чековой приватизации на чековые аукционы выставлялось не менее 29% акций предприятия, в новом документе размер пакета не регламентируется. Продаже подлежат все акции (кроме, конечно же, закрепленных в соответствии с планами приватизации), оставшиеся после продаж по закрытой подписке или после безвозмездной передачи акций членам трудовых коллективов, а также после продажи "пакетов акций, составляющих не менее 15-25 процентов уставного капитала каждый, по инвестиционному конкурсу, или (и) по коммерческому конкурсу, или (и) на аукционе (за исключением специализированного денежного аукциона)".
Не исключено, что на специализированных аукционах просто нечего будет продавать — все акции могут быть распроданы на инвестиционных или коммерческих конкурсах. (Между прочим, вероятность сговора и снижения продажной цены акций при продаже исключительно крупными пакетами резко увеличивается.)
Однако не следует оценивать ситуацию слишком пессимистично — достаточное количество предприятий, утвердив планы приватизации в чековую эпоху, не успели выйти на чековые аукционы. Именно эти пакеты (подлежащие в соответствии с планами приватизации, утвержденными до выхода "Основных положений", продаже на чековых аукционах) первыми попадут на специализированные денежные аукционы. В Свердловской области уже готовится большой аукцион по продаже акций примерно 60 предприятий, таких, например, как Незеваевский кирпичный завод, Уральский трубный завод, Камышловский и Кауровский леспромхозы, Талицкий биохимзавод, Красногвардейский химлесхоз, "Российская электротехническая компания".
Федеральное правительство решило расстаться с федеральной собственностью
В прошлом обзоре приватизации мы писали о том, что Госкомимущество практически не использовало крайне выгодный момент межсезонья, когда президентский указ, утвердивший Основные положения Программы приватизации, вступил в силу, а Государственная Дума, которая должна эту самую Программу все же принять, находилась на каникулах. В этих тепличных для приватизации условиях — когда наиболее ярые ревизоры последствий чековой приватизации, также как и наиболее яркие противники приватизации вообще, находились на заслуженном отдыхе, славное прежде своей активностью ГКИ проявляло (это выглядело даже несколько демонстративно) прохладное отношение к приватизации.
Напомним, что с 22 июля (дата введения президентским указом Основных положений) до конца сентября не было разработано положения о денежных аукционах (о его внезапном появлении — см. выше), без которого денежная приватизация (за исключением продажи нереализованных на чековых аукционах акций) вообще являлась незаконной.
Однако за прошедший месяц ситуация изменилась. Например, регионы решили начать приватизацию снизу. Такая активность (столь редкая во времена чековой приватизации) неудивительна: деньги-то нужны, хотя бы и для проведения учета и погашения тех же ваучеров. ГКИ, видимо, на это и рассчитывало — сейчас как раз то время, когда процесс можно не форсировать — он и сам пойдет.
В прошлом обзоре, рассуждая о причинах такой позиции ГКИ, главной мы назвали борьбу ведущих сотрудников этого ведомства за проведение собственных концепций развития и регулирования фондового рынка. Это и неудивительно: фондовый рынок не зря является сейчас предметом повышенного всеобщего — от домохозяек до президента — внимания. Фондовый рынок сейчас действительно развивается. На нем обращается все большее количество капиталов, и захват права регулирования рынка в этих условиях заметно усилил бы позиции захватившего.
Однако, как выяснилось за этот месяц, ни борьба за фондовый рынок, ни более мелкие причины, которые мы указывали в предыдущем обзоре, нельзя считать существенным оправданием вялотекущего хода приватизации. Ибо главная причина заключается не в этом. На самом деле ГКИ не игнорировало своей основной задачи. Просто в период затишья оно готовилось к большим сражениям — сражениям за тотальное разгосударствление стратегически важных объектов — и, похоже, подготовилось к ним весьма основательно.
Речь прежде всего идет о президентском указе от 17 сентября, регламентирующем продажу закрепленного в федеральной собственности пакета акций РАО "Газпром" (см. Ъ #36). О том, насколько разумно продавать пакеты акций предприятий такого значения, мы поговорим ниже, а пока отметим лишь, что указ этот был подготовлен при самом непосредственном участии Госкомимущества.
Надо сказать, что на первый взгляд указ о продаже федерального пакета — самая большая победа Госкомимущества. Впрочем, насколько этот указ позволительно называть победой — вопрос спорный. Дело в том, что он был подписан не только во время отсутствия главного противника, Думы, но и при содействии правительства — и прежде всего бывшего главы "Газпрома" Виктора Черномырдина. Поэтому фактически бороться за этот указ было не с кем.
Да и вопрос о том, насколько само Госкомимущество причисляет этот указ к своим победам, тоже остается открытым. Как нам стало известно, в Госкомимуществе сторонником указа является только зампред ГКИ Дмитрий Васильев. Что же до остальных сотрудников ведомства (включая и Анатолия Чубайса), то указ этот явился для них полной неожиданностью, и говорить о том, что он вызвал их одобрение, не приходится.
Указ о продаже федерального пакета "Газпрома", несомненно, был самым ярким приватизационным событием месяца. Но он был далеко не единственным действием ГКИ (которое, разумеется, действует не по собственной инициативе, а по поручению правительства), направленным на распродажу федеральных пакетов акций стратегически важных предприятий.
До выхода указа о продаже "Газпрома" зампред ГКИ Петр Мостовой подписал распоряжение о передаче закрепленного в федеральной собственности пакета акций РАО "ЕЭС" в трастовое управление эмитенту. В распоряжении этом нет ничего необычного — за исключением того, что в нем предусматривается возможность досрочной продажи федерального пакета РАО по решению правительства Российской Федерации (при том, что закрепление контрольного пакета акций РАО "ЕЭС" в федеральной собственности регламентировалось указом президента).
Не будем забывать и об идущей сейчас борьбе за реформирование управления топливно-энергетическим комплексом. Как известно, одним из вариантов решения многочисленных проблем комплекса (и прежде всего необходимости инвестиций) является идея продажи закрепленных в федеральной собственности пакетов акций нефтяных компаний.
Таким образом, ситуация развивается в весьма интересном направлении. Решение о полной денационализации "Газпрома" уже принято. Почва для продажи федерального пакета акций в РАО "ЕЭС" подготовлена, а решение о полном разгосударствлении нефтяных компаний может быть принято в любую минуту. Следовательно, Россия может стать единственной страной в мире, где стратегически важная отрасль — ТЭК — полностью будет находиться в частных руках.
Попробуем понять причины стремления властных структур передать полностью в частные руки эту базовую отрасль экономики. Каким образом денационализация всей энергетики сыграет на руку правительству?
Первое, что приходит в голову — именно эту отрасль все склонны обвинять в кризисе неплатежей — и в некоторой степени это оправдано (см. Ъ #34, в котором опубликовано изложение доклада Федерального управления по делам о несостоятельности на эту тему). Государство уже доказало свою неспособность в разумные сроки решить эту проблему, а передача отрасли в частные руки если не решит ее, то во всяком случае снимет с государства большую часть ответственности.
Параллельно решится проблема притока столь необходимых отрасли инвестиций. Кроме того, в Россию хлынет огромное количество иностранного капитала — и, возможно, не только венчурного, как это было до сих пор. А регулирование фондового рынка, который, несомненно, на продаже федеральных пакетов заметно окрепнет, является задачей столь же стратегически важной, но гораздо более приятной, чем попытки решения проблем в топливно-энергетическом комплексе.
Но к чему это приведет? Если государство, владея контрольными пакетами акций предприятий ТЭК, неспособно регулировать их ценовую политику (которая, кстати говоря, и разогревает кризис неплатежей), то что будет после того, как пакеты государства будут проданы? Мысль о том, что регулирование будет осуществляться в рамках антимонопольного законодательства, надо отбросить сразу — антимонопольное законодательство существует и сейчас; более того, в состав советов директоров большинства предприятий ТЭК входят представители антимонопольных комитетов, — но регулированию цен это не способствует — или способствует, но в очень ограниченных пределах. А предприятия ТЭК (особенно если весомое влияние в них после полной денационализации получат именно иностранные инвесторы, что скорее всего и произойдет) первым делом поднимут цены на нефть, газ и электроэнергию, что приведет к всплеску инфляции, волне банкротств и пр.
Возможно, правда, что отрицательный экономический эффект, который будет получен в результате тотальной денационализации, будет сглажен притоком иностранного капитала. Однако и здесь не следует обольщаться: к сожалению, вполне очевидно, что продать отечественный ТЭК по рыночной цене не удастся. Количество средств, которые иностранцы готовы инвестировать в Россию, ограничено. Кроме того, надо учесть, что в Россию пока притекает большей частью капитал венчурный, объем которого ограничен еще больше. Наконец, на Западе просто нет такого количества средств, которого бы хватило на покупку всего российского ТЭК по рыночной цене.
А это означает, что ТЭК будет продан по ценам демпинговым — особенно если продавать его целиком и одновременно, что по сути сейчас и намечается.
Между тем, куда как более разумно было бы продавать ТЭК по частям — оставив на первое время за государством крупные пакеты. Кроме того, организовывать размещение акций ТЭК, вероятнее всего, лучше не на аукционах, а посредством открытой подписки на западных рынках. Можно перечислять множество факторов, которые бы следовало иметь в виду при продаже российского ТЭК, однако делать мы этого пока не будем — в надежде, что организаторы продажи проработают эту процедуру более тщательно и не будут продавать все пакеты всех предприятий сразу. Ибо при такой схеме за тотальной приватизацией с почти стопроцентной неизбежностью последует не менее тотальная национализация.
Конечно, такая серия событий может оказаться выгодной с экономической точки зрения, а с политической — не совсем катастрофичной: при денационализации можно будет сохранить хорошую мину и выплатить компенсации — пусть даже полностью. Потому что даже в случае полностью выплаченных компенсаций Россия фактически получает от западных инвесторов кредиты, которые ей так необходимы.
Падение курсов blue chips — приближается ли крах фондового рынка?
В сентябре впервые началось ощутимое падение курсов акций ряда отечественных приватизированных предприятий, которые уже довольно долго являются объектами повышенного интереса — в том числе со стороны иностранных инвесторов.
Наиболее заметно снизились курсы акций АО "Юганскнефтегаз" и АО "Коминефть". Акции этих предприятий уже долгое время казались многим наблюдателям переоцененными, поэтому их падение не стало неожиданным.
Проблема заключается в том, что термин "переоцененность" (так же, как и вообще понятие оценки) к отечественным акциям не слишком применим.
В самом деле, главным критерием оценки брокерами и иностранными инвесторами российских нефтяных предприятий является количество запасов нефти, приходящееся на единицу стоимости акции (в сравнении с мировыми показателями). По этим показателям, кстати, и "Коминефть", и "Юганскнефтегаз" пока что опережают большинство нефтяных предприятий в развитых странах, и в этом плане их акции остаются недооцененными.
Однако названный показатель не только недостаточен, он и необъективен в силу того, что реальная величина запасов либо неизвестна, либо засекречена, и все циркулирующие сведения о количестве запасов не вполне достоверны.
Что же до других критериев, то мы уже неоднократно писали, что проводить оценку отечественных предприятий по финансовым показателям практически невозможно — как потому, что показатели трудно получить, так и потому, что они не соответствуют реальности: все средства предприятий обычно рассованы по счетам дочерних фирм.
Реально же без притока иностранного капитала особых предпосылок для роста курса акций нефтяных, как и большинства прочих предприятий, не существует. Хотя бы потому, что у предприятий в условиях кризиса неплатежей фактически не будет средств для выплаты дивидендов (если, разумеется, особенность российского пути не выразится в том, что близкие к банкротству предприятия будут выплачивать огромные дивиденды).
Соответственно, если спрос со стороны иностранных инвесторов на акции того или иного предприятия по каким-либо причинам (вероятнее всего, по причинам окончания "пирамидальной" цепочки) прекратится, то курс акций предприятия обречен на падение — по крайней мере, вплоть до того момента, пока не начнется борьба за контроль над ним, что возможно только при продаже части закрепленного в федеральной собственности контрольного пакета (см. выше).
Таким образом, большинству акций нефтяных предприятий — особенно тех, что обращаются на рынке давно — вероятнее всего, грозит падение курсовой стоимости. За последний месяц упала стоимость акций не только "Коминефти" и "Юганскнефтегаза", но и ряда других предприятий, например, АО "Ноябрьскнефтегаз".
Но огорчаться, по нашему мнению, рано: приток иностранного капитала в акции отечественных приватизированных предприятий вряд ли сократится в ближайшее время. Скорее всего, он даже увеличится. Мы рискнем высказать предположения, куда прежде всего будет притекать иностранный капитал.
Российские суперхолдинги. К ним относятся прежде всего РАО "Газпром", РАО "Норильский никель" и РАО "ЕЭС". Фактически аналогов этим предприятиям нет во всем мире. Оценку их акций произвести очень трудно — однако совершенно очевидно, что акции таких предприятий будут пользоваться спросом со стороны иностранных инвесторов.
Нефтяные компании. Акции нефтяных компаний выгодно скупать по многим причинам. В частности, потому что такая компания включает в себя много предприятий, деятельность которых диверсифицирована. Скажем, если инвестор владеет акциями нефтедобывающего предприятия, то он не застрахован ни от локальных неприятностей, ни от ухудшения конъюнктуры. Если же в его распоряжении находятся акции нефтяных компаний, то, во-первых, под контролем находится вся цепочка от разведывательных работ до производства и обеспечения нефтепродуктами, что спасает от колебаний конъюнктуры. Во-вторых, так как нефтяная компания владеет несколькими предприятиями, то сглаживаются риски от неприятностей, возникших у конкретного предприятия. Наконец, в нефтяной промышленности сейчас идет процесс концентрации. Все новые предприятия нефтяного комплекса выходят из-под управления "Роснефти" и присоединяются к тем или иным нефтяным компаниям — то есть инвесторы периодически в виде подарка получают пополнение активов компании, акциями которой они владеют, просто за счет присоединения предприятий. К тому же нефтяные компании начинают процесс поглощения своих дочерних предприятий — например, о таких намерениях объявила компания "ЛУКойл".
Новые отрасли. Отрасли, которыми сейчас интересуются иностранные инвесторы, уже неоднократно перечислялись. Между тем ряд перспективных отраслей пока что обойден их вниманием. Прежде всего речь идет о предприятиях цветной металлургии (медной, оловянной, никелевой и прочих отраслей — пока что иностранцы реально интересовались только акциями алюминиевых заводов), а также ряда добывающих предприятий. Например, внимания иностранных инвесторов не удостоились многочисленные золотодобывающие предприятия, акции которых продавались в последние месяцы ваучерной приватизации.
Чековые фонды. Мы уже писали о том, что ряд иностранных инвесторов скупает акции чековых инвестиционных фондов. Это зачастую оказывается значительно дешевле, чем непосредственная скупка акций предприятий, которыми эти фонды владеют. В настоящее время нам известны несколько крупных проектов иностранных инвестиционных институтов по поглощению ряда чековых фондов.
С нами новая инвестиционная сила!
Кстати — о чековых фондах.
С 27 сентября по 2 октября в Дагомысе проходила 5-я Всероссийская научно-практическая конференция чековых инвестиционных фондов "Проблемы второго этапа приватизации и развития российского фондового рынка". Принятая конференцией резолюция констатирует, что рынок ценных бумаг в России во втором полугодии 1994 года "вступил в новую фазу своего развития", характерную, помимо прочего, тем, что:
Чековые инвестиционные фонды, сконцентрировавшие у себя крупные фондовые ресурсы и накопившие большой опыт работы на рынке ценных бумаг, стали заметным фактором экономической жизни России и превратились в ведущую инвестиционную силу.
А приятно, наверно, провозгласить себя ведущей силой! Даже среди своих, при полном отсутствии других "инвестиционных сил" — все равно приятно. И небесполезно. Поскольку вывод из провозглашения получается такой:
В России на данный момент сложились объективные условия для создания системы саморегулирования инвестиционных фондов.
Учитывая это, конференция постановляет:
обратиться ко всем инвестиционным фондам, их объединениям с предложением консолидировать усилия по созданию Ассоциации "Лига профессиональных инвесторов" — объединенной саморегулирующейся организации.
Эксперты Ъ вовсе не против того, чтобы чековые фонды саморегулировались, — более того, мы полностью "за". Вопрос только в том, позволят ли им это. Но в разговор о готовящихся в сфере фондового рынка нормативных актах мы здесь вновь втягиваться не будем (см. Ъ ##31, 34 и 37). Скажем лишь, что и фонды внесли посильную лепту в законотворчество, одобрив на конференции вариант Главы 13 "Саморегулирующиеся объединения профессиональных участников рынка ценных бумаг" в проект закона "О рынке ценных бумаг".
На конференции часто звучала мысль об окончании этапа первоначального накопления капитала ЧИФов — и начале эпохи инвестиций. Реальное подтверждение красивым словам нашлось прямо во время работы конференции: в перерывах между заседаниями совет директоров "Сибирского холдинга", объединяющего 12 сибирских ЧИФов (самый крупный из них — "Саха-Инвест"), работал над проектом привлечения в Сибирь западных венчурных капиталов. Он утвердил распределение долей в уставном капитале компании, создаваемой для реализации проекта — Siberian Management Co (SIMCO). На этой неделе предстоит подписание учредительных документов SIMCO.
Немного о холдинге. В инвестиционную компанию "Сибирский холдинг" вошли ЧИФы — члены ассоциации фондов "Сибирское соглашение". Чековые фонды, вложив примерно по 50 млн руб., сформировали уставный капитал холдинга в размере 1 млрд руб. Холдинг держит примерно по 5% акций каждого из фондов. Одной из целей создания существующего уже около года холдинга председатель совета директоров Максим Бушуев назвал защиту интересов управляющих перед собраниями акционеров (ведь в прошлом году еще никто не знал, как они будут проходить). Холдинг, в свою очередь, является учредителем нескольких структур: СП "Англо-Сибирская финансовая компания", брокерской компании, Сибирского регионального депозитария, пенсионного фонда "Перспектива", страховой компании "Гарантии Севера" и дочерней компании Siberian Holding Investment Co, зарегистрированной в офшорной зоне и представляющей интересы холдинга при реализации международных проектов. Управляет холдингом совет директоров в составе 12 человек — по одному представителю от каждого фонда. Наиболее важные вопросы — продажа более 15% акций, внесение изменений в уставные документы — решаются на общем собрании акционеров.
Для реализации международного проекта холдинг собирается учредить в офшорной зоне на острове Гернси (Guernsey) "Сибирский фонд" (Siberian Fund), аккумулирующий деньги западных инвесторов, и управляющую компанию — упомянутую SIMCO. По словам г-на Бушуева, регистрировать фонд и управляющую компанию в офшорной зоне вынуждают как неблагоприятная система налогообложения, так и политическая нестабильность России. Желание участвовать в проекте уже подтвердили крупные западные инвестиционные банки, финансово-трастовые компании, пенсионные и страховые компании. Проект носит экспериментальный характер, поэтому и первоначальный размер фонда не слишком высок для такого региона, как Сибирь — около $30 млн. Предполагается, что фонд станет первым из семейства фондов, инвестирующих в сибирский регион.
Структура капитала SIMCO будет выглядеть следующим образом: 30% внесет Siberian Holding Investment Co, по 10% — три западные компании (первая ориентирована на портфельные инвестиции в Юго-Восточной Азии, вторая специализируется на управлении венчурными активами, третья — на трастовых операциях). Оставшиеся 40% внесут физические лица — британские консультанты "Сибирского холдинга".
В отличие от практики западных фондов, действующих сегодня в России (Pioneer и т. д.), формирование капитала самого фонда идет параллельно с отбором проектов. На конкурс было выставлено больше двух сотен проектов, из них совет директоров холдинга отобрал только около пятнадцати; инвестиции по ним пойдут в нефтяную, нефтеперерабатывающую, химическую, лесную и сельхозперерабатывающую отрасли. Размер инвестиций по одному проекту — от $0,5 млн до $3 млн. Контроль во время реализации каждого проекта будет осуществлять предложивший его ЧИФ.
Инвестор как губитель — миф или реальность?
В кулуарах дагомысской конференции среди прочих активно обсуждался и не вполне стандартный вопрос. Сегодня, когда по всей стране проходят инвестконкурсы, формируется вторичный рынок акций приватизированных предприятий, появились широкие возможности скупки контрольных пакетов акций или целиком предприятий иностранными инвесторами — нет ли опасности скупки отечественных предприятий иностранцами в целях устранения конкурента? Имеют ли реальное основание то и дело возникающие слухи подобного рода?
По почти единодушному мнению участников обсуждений, сколько-нибудь серьезной почвы для таких опасений нет — прежде всего из самых общих соображений. Вопреки распространенному заблуждению, конкурентами России сегодня являются не США, Германия или Япония, т. е. не страны, которые выступают донорами инвестиций, а скорее Бразилия, Мексика, Аргентина, арабские страны, Китай. В этих странах, при общем неплохом развитии промышленности, наибольшее развитие получили добывающая и промышленность первых двух-трех переделов: металлургия, производство химических удобрений, деревообработка. Именно в этих нишах мирового рынка разворачивается жесткая конкуренция между российскими предприятиями и предприятиями этих стран. Однако инвестиционный потенциал этих стран сравним с российским — им не до инвестиций в Россию, они сами являются реципиентами капитала. А "коварным американцам" абсолютно безразлично куда инвестировать — в Россию или в Мексику. Инвестиции идут туда, где стабильнее, понятнее и дешевле. Итак, иностранные инвестиции не могут повредить стратегическим интересам России, поскольку они осуществляются не нашими конкурентами на мировом рынке.
Что же до соображений конкретных, то до сих пор сколько-нибудь убедительных примеров скупки российских предприятий с целью устранения конкурента не приводилось. Прежде всего, значительная доля иностранных инвестиций идет в отрасли (легкая промышленность, пищевая промышленность, торговля), ориентированные на внутренний рынок, то есть реципиенты капитала не представляют угрозы ни интересам инвестора, ни интересам его страны.
Однако идут инвестиции и в экспортоспособные отрасли. Их можно разбить на три группы. Во-первых, это портфельные инвестиции, осуществляемые в рамках "обычной фондовой работы". Во-вторых — индустриальные инвестиции, осуществляемые иностранной фирмой с тем же профилем деятельности, что и у реципиента. Наконец, в-третьих, индустриальные инвестиции, в результате которых иностранный инвестор хочет выйти на мировой рынок с профилем реципиента, как со своим.
Что касается первой группы, то институциональный инвестор, играющий на повышение, не может быть заинтересован в выталкивании предприятия с его традиционных зарубежных рынков — за этим последовал бы обвал курса и, как результат, элементарная потеря денег.
Инвестиции второй группы приводят к повышению экспортной способности этих предприятий. Почти все предприятия, в которые такие инвестиции осуществляются, чувствуют себя устойчиво и никоим образом не считают себя ущемленными своим "патроном" при выходе на мировой рынок.
Инвестиции третьей группы, как правило, в полном смысле слова иностранными не являются. В большинстве случаев это либо реинвестиции отечественных предпринимателей, которые вывезли свой капитал за рубеж и там создали устойчивый бизнес, либо работа сравнительно успешных, но небольших фирм, созданных нашими эмигрантами, капитализирующими свое знание России.
Опасаться за поведение такого рода инвесторов не стоит: другого способа проникнуть на рынки, традиционные для реципиента, у них нет — индустриальный бизнес является на Западе очень консервативным и не пускает "русских выскочек". Смена профиля при таких инвестициях вряд ли возможна. Однако эти инвестиции являются самыми неэффективными, так как менталитет торгового бизнеса (а это, как правило, фирмы, сделавшие капитал на торговле) не совпадает с индустриальным. Эти люди не умеют делать долговременные инвестиции, у них нет соответствующего доверия банков, они не умеют терпеть и работать с "длинными" деньгами и ценными бумагами. Да и денег для реализации индустриальных проектов, даже очень скромных, у них, как правило, нет. Резульат — мучительный поиск выхода из инвестиционного тупика. Как правило, эти инвесторы мало чем отличаются от отечественных типа "Микродина", "Биопроцесса" и пр., разве что у них больше "импортного лоску", да лучшие возможности вывезти за рубеж администрацию предприятия.
Да и вообще, способен ли нормальный бизнесмен на такие злокозненные поступки, о которых идет разговор? Попробуем разобраться. Представим себе коварного иностранного инвестора, задавшегося такой целью: поскольку российское предприятие производит либо более дешевую, либо более качественную продукцию, чем его предприятие, то путем скупки акций российского предприятия необходимо получить контрольный пакет, а затем перепрофилировать его или вообще закрыть.
Допустим, вожделенная цель достигнута — контрольный пакет акций у него в руках (заметим, что на это потрачена некая сумма). Он владелец предприятия, производящего более дешевую и качественную продукцию. Что дальше? Если реализовать первоначальный план, то вместо того, чтобы получать прибыль от затрат на покупку контрольного пакета, он списывает эту сумму в убытки и возвращается на свое прежнее, менее эффективное предприятие. Стало быть, необходима корректировка первоначальной стратегии — скорее всего, инвестор начнет вкладывать деньги в более эффективное, пусть даже пока потенциально, российское предприятие. А если он что-либо и будет закрывать или перепрофилировать — так свое прежнее, заморское предприятие. А значит, от нормального, руководствующегося экономическими соображениями иноземного инвестора неприятностей ожидать просто бессмысленно.
Но опасения противников иностранных инвестиций могут быть справедливы — для одного типа случаев. Это касается наших предприятий, обладающих технологиями мирового уровня и выпускающих высокотехнологичную продукцию. В большинстве своем — это предприятия ВПК. У этих предприятий и вправду может найтись "враг". Но им будет не конкретная фирма (см. выше), а иностранное государство как носитель, скажем, геополитических устремлений. Именно государство через свои спецслужбы, используя подставные фирмы и бюджетные деньги, может попытаться "задавить" русское предприятие.
Впрочем, корректировать наше законодательство из опасения такого вырожденного случая едва ли целесообразно. Случаев-то таких едва ли больше чем один на тысячу, а вводя препоны на пути иностранных инвестиций, можно лишиться инвестиций вообще — так они и утекут в Мексику. Выход тут, кажется, другой: пусть против их спецслужб работают наши. В конце концов, это их служебная обязанность!
Украинская приватизация — второе издание российской
Приватизационные заботы одолевают не одну Россию — приватизация набирает темпы и в странах СНГ. Ъ намерен знакомить своих читателей с основными характеристиками приватизационных процессов, происходящих в ближнем зарубежье. Мы полагаем, что это — чрезвычайно интересная сфера приложения российских капиталов, тем более что особенной конкуренции нашим предпринимателям в бывших союзных республиках едва ли стоит опасаться: местный капитал, как правило, еще недостаточно силен, а капитал развитых стран не очень туда стремится.
В этом обзоре мы коротко расскажем о приватизации на Украине. Мы начинаем именно с Украины, поскольку ее экономика, пожалуй, в наибольшей степени связана с Россией — а это означает, например, что российские предприятия в наибольшей степени заинтересованы в судьбе именно украинских заводов и фабрик как главных хозяйственных партнеров.
Далее, приватизация на Украине только началась. Это означает, что у инвесторов — в том числе и российских — есть больше времени для анализа открывающихся возможностей.
И наконец, украинская приватизация, насколько сейчас можно судить, обещает стать наиболее открытой для иностранных (и в том числе опять-таки российских) инвесторов. Если в бывших республиках СССР (кроме Грузии) приватизация в основном проходит с помощью различного вида приватизационных счетов — то есть безналичных платежных средств, скупка которых сторонним инвестором практически исключена (или возможна только для специализированных структур — например, в Казахстане такими структурами являются инвестиционные фонды), то Украина, вероятнее всего, пойдет по российскому пути, то есть выпустит наличные платежные приватизационные средства, которые будут называться приватизационными сертификатами.
Оговоримся: решение о введении на Украине наличного сертификата (по-нашему сказать, ваучера) еще не принято. Однако Фонд государственного имущества Украины собирается предложить этот проект на рассмотрение украинского парламента. Пока что в качестве платежного средства для совершения сделок приватизации на Украине имеются только безналичные приватизационные имущественные сертификаты. До предложений Фонда имущества на Украине взамен безналичных приватизационных сертификатов планировали ввести в оборот купонные книжки. Однако руководство украинского фонда имущества справедливо полагает, что введение этих книжек затянет процесс приватизации на несколько лет. Между тем, экономическое положение в стране заметно хуже, чем было перед началом массовой приватизации у нас; стало быть, затяжка приватизационных процессов еще менее желательна.
Руководство фонда уверено в необходимости закрепления украинского сертификата — аналога российского ваучера — в законодательном порядке. Таким образом, очень похоже, что приватизация на Украине пойдет по российскому пути. Напомним, что и в России поначалу Закон о приватизации предусматривал создание именных приватизационных вкладов — и только в августе 1992 года указом президента были введены приватизационные чеки. На Украине, вероятнее всего, произойдет почти то же самое — только введение наличного приватизационного сертификата все-таки будет узаконено парламентом.
Согласно программе приватизации на Украине, принятой в начале 1994 года, за текущий год должно быть приватизировано 24 тысячи малых и 8 тысяч крупных и средних предприятий. Не менее 70% объектов должно быть продано за приватизационные сертификаты — средства платежа в сделках приватизации, которыми было бесплатно наделено население республики. В течение января этого года должно было быть приватизировано 80% средних и крупных предприятий, а реально было приватизировано всего 5% (что не удивительно — за месяц приватизировать чуть ли всю национальную экономику довольно сложно — даже Анатолию Чубайсу, несомненному рекордсмену мира в этом виде спорта, это удалось сделать только за два года). И основные причины затягивания процесса нам прекрасно знакомы. Как и в России, между Фондом государственного имущества Украины (в республике функции фонда имущества и комитета по управлению имуществом совмещены) и отраслевыми министерствами, действующими совместно с директоратом предприятий, существуют определенные противоречия, и отраслевикам вполне неплохо удается затормозить приватизацию.
Как и в России, приватизационное законодательство на Украине в части выпуска ценных бумаг приватизируемыми предприятиями находится в противоречии с ранее принятыми законами о ценных бумагах и фондовых биржах, что создает определенные юридические трудности.
Как в России, трудовые коллективы пользуются правом льготного приобретения имущества приватизируемых предприятий. Учредителями объектов приватизации на первоначальном этапе выступают правительства и министерства — в отличие от России, где это право передано комитетам по управлению имуществом. Кстати, в этом смысле российский вариант предпочтительнее: самоочевидно, что министерства и ведомства, как и прочие отраслевые структуры, выступающие в качестве учредителей объектов приватизации, получают большие возможности для сопротивления оной приватизации.
В терминологии есть некоторые различия: на Украине первый этап приватизации называется акционированием, а под приватизацией, как правило, понимается непосредственная продажа предприятия.
Для проведения акционирования на каждом предприятии создается комитет по акционированию (аналог наших комиссий по приватизации). По окончании акционирования Министерство экономики, Министерство финансов и Фонд государственного имущества коллегиально избирают руководящие органы предприятия, которые состоят из представителей трудового коллектива, отраслевого министерства, основного финансового института, обслуживающего данное предприятие, и Фонда.
После того как Фонд имущества примет решение о приватизации (то есть продаже) акционерной компании, ему передаются права учредителя.
Для ускорения приватизации предусмотрено, что план приватизации предприятия должен быть разработан руководящими органами предприятия или комитетом по акционированию в течение двух недель после регистрации выпуска акций. Органы приватизации обязаны рассмотреть и утвердить план приватизации в течение недели. Как видите, схожесть украинской и российской моделей приватизации вполне очевидна.
Именно в силу этой схожести обстоятельств и намерений мы и воздержимся пока от прогнозирования хода приватизации на Украине в ближайшие месяцы: какие бои сопровождают старт этого процесса, наши читатели, вероятно, хорошо помнят. Понятно одно — наиболее вероятным для республики представляется повторение российского пути с теми или иными оригинальными вариациями. А это означает, что инвесторам из других государств будут предоставлены очень большие возможности — и те, кто пропустил процесс приватизации в России или не полностью реализовал в нем свой инвестиционный потенциал, смогут наверстать упущенное на Украине. Тем более что на Украине дешевизна приватизируемых объектов будет еще более впечатляющей, чем в России — ведь нынешнее экономическое состояние Украины хуже, чем экономическое состояние позапрошлогодней России. Стало быть, внутренний спрос на приватизируемое имущество на Украине будет еще значительно меньше, чем был в России — следовательно, объекты приватизации будут стоить еще дешевле.
По мере реального разворачивания приватизации на Украине Ъ намерен подробно анализировать инвестиционные возможности, открывающиеся там для российских предпринимателей.
Не допустим безработицы среди директоров!
Вернемся к отечественным заботам. К Федеральному управлению по делам о несостоятельности, сменившему за последние месяцы Госкомимущество в роли главного возмутителя спокойствия, похоже, естественным образом перейдет от ГКИ и эстафета в многотрудном деле противоборства с региональными властями (наиболее характерные примеры такого противоборства — история с античубайсовским бунтом в Челябинске — см. Ъ #13 от 5 апреля 1993 года — и, разумеется, московская приватизация). Утверждение это отнюдь не голословно — первый региональный выстрел по ФУДН уже произведен. Совсем недавно, 28 сентября, глава администрации Новосибирской области г-н Индинок издал весьма любопытный документ.
Постановление #375 новосибирского губернатора называется "О порядке освобождения от должности руководителей предприятий (организаций), признанных неплатежеспособными". Суть документа сводится к тому, что "ни одна структура министерств, ведомств не может освобождать руководителей предприятий и учреждений, расположенных на территории области"... без согласования с главой администрации. Далее следует указание, адресованное непосредственно территориальному агентству ФУДН в Новосибирской области: "освобождение от должности руководителей предприятий.., признанных в установленном порядке неплатежеспособными", осуществлять исключительно по согласованию с главой администрации. И еще одно указание-напоминание: "освобождение от должности осуществляется в строгом соответствии с нормами КЗоТ Российской Федерации".
Напомним читателям, что, в соответствии с Указом президента РФ #1114 от 2 июня 1994 года "О продаже государственных предприятий-должников", одновременно с признанием предприятия неплатежеспособным решается вопрос об освобождении руководителя данного предприятия как не соответствующего занимаемой должности. При этом все права по заключению или расторжению контракта с руководителем предприятия-должника переходят именно к ФУДН. Собственно говоря, само наличие этого контракта заметно обессмысливает разговоры о КЗоТе — и полностью исключает необходимость какого бы то ни было согласования с местным начальством.
Таким образом, Новосибирская администрация, видимо, следуя примеру московского мэра, решила примерять на себя федеральные нормативные акты с помощью собственного аршина.
В новосибирском постановлении есть еще один интересный момент: его преамбула. В ней названы веские причины, побудившие главу местной администрации воспротивиться президентскому указу. Это, понятное дело, и "падение производства", и "дефицит областного бюджета", и... "увеличение количества безработных". Поскольку трудно вообразить, чтобы местные власти полагали лекарством от "падения" и "дефицита" сохранение на руководящих креслах тех лиц, которые упорным трудом обеспечили своим предприятиям выдающийся (иначе бы их еще долго не трогали) уровень неплатежеспособности, то ясно, что областная администрация всерьез боится лишь одного — пополнения рядов безработных за счет бывших директоров предприятий.
А Федеральное управление продолжает свои труды. 30 сентября комиссия ФУДН рассмотрела дела еще трех предприятий — московского завода "Калибр", Новосибирского электродного завода и Вологодского вагоноремонтного завода. Каждое из этих дел прецедентно, кратко опишем хотя бы одно.
Не надо откладывать на следующий год то, что можно продать в этом
Московский завод "Калибр". В государственной собственности находится 49% акций, численность работающих — 1500 человек. Анализ финансовой деятельности проводился по балансу на 1 апреля и 1 июля 1994 года. Значения коэффициентов составили соответственно: Ктл = 0,93 и 1,1, Кос = 0,05 и 0,1, Квп = 0,6. Завод выпускает измерительный инструмент (80% в общем объеме выпуска), измерительные приборы и средства автоматического контроля. Госзаказа у завода нет, в реестре антимонопольного комитета не значится. Кредиторская задолженность 4,8 млрд руб. (вся просрочена), дебиторская — 1,2 млрд руб.
Планом приватизации завода, который ГКИ утвердило в мае текущего года, предусматривалась свободная продажа 44% акций: 29% — на специализированном чековом аукционе, 15% — на инвестиционном конкурсе. Поскольку к настоящему времени на заводе прошла только закрытая подписка, понятно, что ни чекового аукциона, ни инвестконкурса не было.
Отраслевой департамент ФУДН предложил изменить план приватизации и выставить на инвестконкурс консолидированный пакет в 49% акций, а условием конкурса определить погашение не менее 50% просроченной кредиторской задолженности.
Как сообщили присутствовавшие на заседании представители "Роскоммаша", это ведомство всерьез озабочено судьбой предприятия и в настоящее время прорабатывает вопрос о создании финансово-промышленной группы, в которую войдут завод "Калибр" и тесно сотрудничающий с ним "НИИинструмент". По словам зампреда и начальника управления "Роскоммаша" гг. Головлева и Войтенко, существуют некие инвестиционные компании, которые хотят вложить средства в развитие завода. А посему представители "Роскоммаша" предложили отложить окончательное решение вопроса на месяц.
При обсуждении выяснилось, что консолидацию пакета акций руководители "Роскоммаша" очень даже поддерживают, но считают, что никакого инвестконкурса не надо, а консолидированному пакету самое место — в финансово-промышленной группе.
Окончательный вердикт комиссии свелся к утверждению решения отраслевого департамента ФУДН. Проведение инвестиционного конкурса назначено на декабрь нынешнего года. Потенциальным инвесторам, о которых говорили представители "Роскоммаша", никто не мешает принять участие в этом конкурсе.
Общественное согласие в миниатюре
Ну а напоследок — событие не столько значимое, сколько занятное: 5 октября в московском "Президент-отеле" в полуторжественной обстановке состоялось подписание документа под названием "Декларация прав акционеров". Эта декларация была принята 8 июля на Всероссийской конференции по правам акционеров и, как сказано в пресс-релизе, выпущенном к ее подписанию, представляет собой "основополагающий документ, регламентирующий вопросы прав акционеров в России". Эксперты Ъ до сего дня наивно полагали, что такими документами являются соответствующие нормативные акты, но эта точка зрения явно устаревшая и разделяемая немногими. Как хорошо знает любой практик, права акционеров у нас сегодня — звук пустой, если, конечно, не говорить об акционерах настолько крупных, что их права ущемлять просто боязно. По упорно циркулирующим слухам, при крахе "МММ" акционерам, от которых естественно было ожидать неприятностей, деньги вернули — остальным же пришлось ограничиться правом свободно собирать подписи под разного рода воззваниями.
Чтобы переломить столь нецивилизованное положение с правами акционеров на самом-то деле есть лишь один избитый путь: совершенствовать соответствующую нормативную базу и, что гораздо более важно, добиваться неукоснительного выполнения уже принятых правовых актов. Ведь если бы впрямь выполнялось старенькое 601-е постановление правительства, да еще хоть половина всего, что науказано о реестрах — права акционера в России вызывали бы изумление и восторг!
Но путь этот, по нынешним временам, труднопроходимый. И для имитации деятельности в этом больном вопросе (точно так же, как полугодом раньше — в вопросе об общественном согласии) конструируются торжественные обещания выполнять законы. Однако налицо и заметное различие: весной подписание договора организовывала власть — и в этом был известный резон. Ныне же подписание инициировали сами (актуальные или потенциальные) нарушители тех самых прав, о которых и провозглашается попечение.
Нам подобного рода шаги кажутся диковатыми: как должен себя чувствовать человек, подписавший, например, обещание умываться по утрам? Если он и до этого умывался, то ему должно быть на редкость неловко, если же он до этого не умывался, ему должно быть довольно смешно от мысли, что кто-то теперь будет считать его умытым.
Однако желающие подписать находятся. Предполагалось, что декларацию подпишут "руководители крупнейших акционерных обществ России, элита отечественного бизнеса", а именно: "Газпром", РАО "ЕЭС России", "ЛУКойл", ЛОМО, "Ростелеком", а также ЧИФы "Первый ваучерный" и "Московская недвижимость".
Как выяснилось, из всей перечисленной элиты личным присутствием мероприятие почтили только инвестфонды в лице гг. Харшана и Батамирова, директор ЛОМО г-н Клебанов и президент РАО "ЕЭС" г-н Дьяков. Уже перед самым началом журналистам объявили, что г-на Вяхирева "вызвали в правительство, и он подпишет декларацию позже". Место вице-президента "ЛУКойла" г-на Федуна, обозначенное табличкой, занял другой господин (на которого таблички, видимо, не заготовили). Пустовало кресло г-на Кашицина (директор АО "Внуковские авиалинии"), но прибыла директор "Трехгорной мануфактуры" г-жа Балановская.
Что же взялись подписывать все эти достойные люди? Приведем для любопытствующих несколько выдержек. Статья 1 Декларации начинается так:
Каждый акционер — держатель обыкновенных акций, независимо от их количества, имеет право на участие в управлении АО путем голосования на общих собраниях акционеров.
Все обыкновенные акции общества, вне зависимости от времени их эмиссии, дают их владельцам абсолютно равные права на участие в управлении обществом.
------------------------------------------------------
"Собрание, проводимое при непосредственном присутствии акционеров, должно проводиться в удобном и доступном месте".
Декларация прав акционеров
------------------------------------------------------
Думаете, только первая статья такая? Вот выдержки из статьи 3 "Совет директоров":
Каждый акционер имеет право быть избранным в Совет директоров общества...
Большинство членов Совета директоров должны быть независимыми...
Ей-Богу, просто места жалко, а то можно перепечатать хоть весь документ: в нем, правда, очень мало нового, но зато почти все правильно (кроме кое-чего нового). Но подписывать слегка перефразированное 601-е постановление как добровольное обязательство — воля ваша, экспертам Ъ это кажется странным. (А что касается "Газпрома", то и неразумным: его устав во многом противоречит законодательству — но ведь то было сделано по верховному повелению. Теперь же, подписавшись под "правами акционеров", часть которых игнорируется своим же уставом, "Газпром" примет ответственность прямо на себя.)
Впрочем, наша оценка "Декларации" организаторами действа безусловно не разделялась. Как заявил во вступительном слове председатель Московского общественного комитета по правам акционеров Андрей Волгин, данная декларация во многом прогрессивнее действующего законодательства и даже готовящихся к рассмотрению в Думе законопроектов. Поэтому данный документ стоит рассматривать как попытку подтолкнуть законодателей к принятию более качественных документов. По словам г-на Волгина, "декларация содержит более 50 принципиальных положений, каждое из которых является прорывным". В ответ на просьбу назвать хоть несколько таких открытий, были названы права акционеров на участие в управлении (см. 601-е) и новый принцип избрания совета директоров (кумулятивное голосование — см. действующую программу приватизации). Кроме того, подписанты обязуются не ущемлять права акционеров при размещении акций последующих эмиссий, а также максимально раскрывать информацию о деятельности АО. Что ж — в добрый час.
Разговор шел о проблемах фондового рынка и мелких инвесторов, которые, по выражению г-на Волгина, "не вкладывают средства в акции предприятий, так как боятся, что их права могут быть нарушены". Причем права эти зачастую нарушаются как самими акционерными обществами, так и государственными органами. Отвечая на вопрос корреспондента Ъ, г-н Волгин назвал среди главных нарушителей прав акционеров ГКИ, фонды имущества, зачастую выдвигающие условием инвестиционных конкурсов участие иностранных инвесторов, — и правительство.
Михаил Харшан отметил, что в России разразился крах фондового рынка, который войдет в мировую историю, а "монстры пирамидального искусства перемололи в своих жерновах миллионы мелких инвесторов и окончательно подорвали их доверие к фондовому рынку".
Камешек в свой огород получили и средства массовой информации, которые свою "обучающую" население роль не выполнили. Но, к счастью, журналисты получили шанс исправиться: повлиять на все остальные АО таким образом, чтобы те присоединились к Декларации. Если же какой из подписантов паче чаяния декларацию нарушит, то его будет ожидать общественное порицание. Вероятно, с помощью тех же журналистов...
Александр Ъ-Привалов, Ирина Ъ-Андреева, Наталья Ъ-Калиниченко, Игорь Ъ-Николаев