// КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
На экраны вышел первый фильм о Колчаке — "Адмиралъ" Андрея Кравчука, посвященный роману белого правителя Сибири и жены его боевого товарища Анны Тимиревой. Испортить прекрасный сюжет, написанный самой жизнью, оказалось на удивление легко.
Александр Колчак (Константин Хабенский) — самый харизматичный и киногеничный из белых лидеров: герой полярных экспедиций и морских битв, беспомощный на полях сухопутных сражений, диктатор протофашистского толка и никакой политик, расстрелянный в Иркутске в феврале 1920 года. Тимирева (Елизавета Боярская) — юная красавица, автор романа в обращенных к Колчаку письмах, пошедшая за ним в тюрьму и расплатившаяся за любовь 37 годами тюрем и ссылок. Тут ни убавить, ни прибавить: реальность фантастичнее любого вымысла. Между тем авторы только тем и занимаются, что убавляют и прибавляют.
Прибавляют в том, что касается истории, и самое страшное в том даже не то, что красивости ради трагедия превращена в лубок. Бойня офицеров в Гельсингфорсе и разоружение черноморских офицеров происходят на экране одновременно, хотя между ними прошли три месяца 1917 года, в течение которых Колчак был пылким сторонником революции. В США его командировали не для подготовки мифического десанта в Константинополь, а для обмена опытом минной войны. Тимирева, хотя платье с красным крестом очень идет госпоже Боярской, сестрой милосердия не служила, а работала переводчицей в канцелярии Колчака.
Ладно, это детали. Но в фильме нет истории как неумолимой в своей логике стихии. С чего вдруг богобоязненные морячки превратились в зверей? Как Колчак стал "Верховным правителем России", если из фильма вычеркнут кровавый военный переворот в Омске: не против красных, а против союзников — правых эсэров? Чем он так достал беспартийных мужичков, что партизанские орды смели его режим, как бы авторы ни винили в том коварных французов и чехов, что, впрочем, своевременно с точки зрения конъюнктуры. Если судить по фильму, то русская армия большую часть времени проводила в молебнах, которых слишком много даже для нашей клерикальной эпохи. Вот и прорубь, в которую скидывают тело Колчака, вырублена в форме креста: находка в духе Ильи Глазунова.
Хорошо, пусть авторы считают Колчака святым. Но не до такой же степени, чтобы ханжески свести к минимуму главную, любовную линию. В фильме Тимирева целый год не решается приблизиться к Колчаку, чтобы не мешать его миссии, и только в декабре 1919 года случайно попадается ему на глаза, да и то дальше целования ручек их отношения не заходят. На самом же деле, они жили вместе с мая 1918 года, когда после годичной разлуки встретились в Харбине. Глядя на актеров, выражение лиц которых не меняется на протяжении двух часов, невозможно поверить, что между этой барышней и занудой в белоснежном кителе, повторяющим, как заводной автомат, одни и те же бытовые жесты, существуют какие-то чувства. Чувства названы, но не сыграны, нет электричества, нет любви.
Столь же механистична и композиция фильма. Сцены из красивой жизни, "которую мы потеряли", монотонно чередуются с эпизодами в духе милитаристского трэша. Оторванные руки, пронзенные штыками груди, отпиленные без наркоза обмороженные ноги генерала Каппеля — какой-то нездоровый вуайеризм.
Авторы упреждают упреки: дождитесь телеверсии, в ней все встанет на свои места. Десятичасовой "Адмиралъ", конечно, не будет клиповым дайджестом событий, но историческую ложь и ложь чувств уже не исправить. Признание в том, что на экраны выпущен полуфабрикат, звучит искренне, но цинично.