Книги с Лизой Биргер

Арнольд Беннет "Заживо погребенный"

В англоязычном мире почти не переводившийся у нас Арнольд Беннет — очень известный писатель. Но как персонаж Беннет известен чуть ли не больше, чем как автор. Причем как персонаж отрицательный. Таким его вывела Вирджиния Вульф в эссе "Мистер Беннет и миссис Браун", напечатанном в 1924 году. Это очень важный текст: здесь Вирджиния Вульф заявила о своей вере в другую реальность — в реальность метафизики, а не факта, в реальность эмоции, а не описания. То, что выдавали за реальность те, кого она называла "эдвардианскими писателями",— Уэллс, Голсуорси и в первую очередь Беннет,— казалось ей скудной, а главное, лживой имитацией. В качестве примера Вульф приводит "миссис Браун" — старушку, которую недавно видела в поезде, следующем из Ричмонда в Ватерлоо: "Из тех, чья невероятная опрятность свидетельствует о чрезвычайной бедности больше, чем грязные лохмотья". И вот — что бы сделал с миссис Браун Арнольд Беннет? Он превратил бы ее в "характер", он описал бы все ее манеры и замашки, все ее пуговицы и морщинки, все ее ленточки и бородавки. И вот такое не имеющее отношения к подлинности описание Беннет и другие "писатели-эдвардианцы" приучили читателя считать реальностью. И теперь публика требует от писателя: "У старушек есть дома. У них есть пенсии. У них есть слуги. У них есть грелки. Мы отличаем старушек по этим признакам. Мистер Уэллс, и мистер Беннет, и мистер Голсуорси всегда учили нас, что именно так их и надо отличать". Вульф считала, что миссис Браун необходимо спасти от мистера Беннета — потому что она другая, совсем другая, чем то, что он из нее сделал. Она заявила: для того чтобы рассказать о миссис Браун, совсем не обязательно "сперва предъявлять читателю ее грелку".

Но "Заживо погребенный" — произведение довольно раннее и легкомысленное, оно написано до того, как Беннет взялся за сделавший его знаменитым цикл романов из жизни промышленной провинции "Пять городов". Так что в "Погребенном" он предъявляет минимальное количество грелок. И они не раздражают, а скорее как раз греют.

Завязку "Заживо погребенного" трудно назвать реалистической. У известнейшего и преуспевающего английского художника по имени Прайам Фарл, в основном проживающего за границей, во время короткого пребывания в Лондоне умирает слуга. А Фарл настолько застенчив и так боится шумихи, которая непременно поднимется, когда соотечественники прознают о его присутствии на родине, что, представившись именем почившего слуги, выдает мертвое тело за останки знаменитого Фарла. В итоге лакея хоронят в Вестминстерском аббатстве, а Фарл начинает жить "простой" жизнью под его именем. И вот внутри этой абсурдной ситуации Беннет честно пытается быть предельно точным. Он подробнейше описывает не только самого Фарла — его короткие седеющие усы и бородку, морщины, объемистый живот, его привычки и шляпы; не только отдает должное всем статям и деталям туалета его обретенной в новой жизни возлюбленной — он внимателен к официантам, банковским служащим, священнослужителям и даже к "помойному ведру, венчанному крученой тряпкой". И тут нельзя не признать правоты Вирджинии Вульф: в этих бесконечных чертах и черточках, в этих деталях и уточнениях потерялась бы не только бедная миссис Браун — теряется и знаменитый художник Фарл. В итоге мы знаем про него, что он хоть застенчив, но вспыльчив, а также какой у него фрак, что он ест на завтрак и какие сигары предпочитает. Вот, в общем, и все — у Беннета, в отличие от Диккенса, сравнение с которым тут напрашивается, вещественная деталь не выражает внутреннюю сущность, а, наоборот, заслоняет ее.

Зато этих деталей много и они вполне увлекательные. Заголовки вечерних газет, цены на номера в апартаментах. Меню в ресторанах — тех самых, где в то же самое время ели Ллойд Джордж, Бернард Шоу, Чарльз Ренни Макинтош и выступавшая в мужском платье звезда мюзик-холла Веста Тилли. Плюс забавно-трогательные пассажи вроде "он почувствовал гордость самим собой и этой смешной Англией, которую, сами не зная почему, мы все так любим". И все это отлично переведено Еленой Суриц.

В конце концов — не всей же литературе быть великой. Подобно тому, как некоторые автомобили существуют для того, чтобы быть исключительно "второй" машиной, так и некоторые тексты работают именно в качестве "второй", а скорее двадцать восьмой книжки. То есть за нее берешься, когда все — и главное, и актуальное — уже прочитано. И точно так же, как "вторые" машины, эти книги часто доставляют особое, не отягченное ничем удовольствие. "Заживо погребенный" Беннета — именно такая книга.

Дебра Кент "Как опасно быть женой"

Журналистка из провинциального города Блумингтон, штат Иллинойс, Дебра Кент прославилась колонками в глянцевых журналах типа Cosmopolitan и Mademoiselle, посвященными одиночеству современной женщины. Из колонок выросло продюсерство одного сезона сериала "Секс в большом городе" и три успешных романа про женщин-одиночек. "Как опасно быть женой" ("Wife Living Dangerously") — четвертая книга Кент. Ее героиня — вовсе не одиночка, а сорокалетняя домохозяйка, мать троих детей, гордящаяся своим удачным браком и любящим мужем, которая переживает самый light из возможных вариант кризиса среднего возраста.

Такой литературе приговор до слушания: чиклит, книжечки для телочек. Героиня — самая неинтересная женщина на свете. Она не ходит в модные китайские рестораны, потому что там надо снимать обувь, а ей, как и ее мужу, "претит сидеть в носках в общественном месте", ненавидит велосипедистов, потому что "почему бы им не взглянуть в глаза реальности и, как нормальным людям, пересесть за руль четырехколесных транспортных средств, губящих окружающую среду", называет eBay и-беем (привет переводчику) и, встретив зеленоглазого брюнета с упругой задницей, который морочит ей голову куртуазной любовью и трахает на детской площадке, конечно же, все равно любит зануду-мужа, его невыносимый ночной храп и сверкающую проплешину.

И так, конечно, и должно быть. Роман Кент, достаточно бодрый, иногда смешной и совсем не беспомощно написанный — такое редкое явление для чиклита, что его тянет прописать в женскую прозу — маркирует противостояние между двумя самыми распространенными образами современной сорокалетней женщины: успешной городской незамужней и успешной провинциальной замужней. Условно говоря, между "Сексом в большом городе" и "Отчаянными домохозяйками". Босоножками Manolo Blahnik и кулинарными рецептами из толстой семейной книги. Домохозяйки всегда побеждают — во-первых, их больше (сравнить хотя бы рейтинги), во-вторых, у них есть время на сериалы и романы, и в-третьих, у них есть формула, которую наша героиня повторяет на протяжении всего романа: "Я замужем и счастлива". Если проговорить ее достаточное количество раз, то не нужны никакие босоножки и не страшны никакие брюнеты.

Филипп Ле Руа "Последнее оружие"

Француз Филипп Ле Руа играет в рок-группе, снимается в кино у Дарио Ардженто, занимается боевыми искусствами и пишет остросюжетные детективы. На русский переводился его широко премированный роман "Последний завет", вариация на тему "Кода да Винчи" про то, как Ватикан скрывает Евангелие от Иисуса. "Последнее оружие" — своего рода продолжение "завета", связанное с прошлым романом главным героем — просветлившимся полуиндийцем-полуяпонцем по имени Натан Лав — и тем, что это снова детектив-катастрофа, где мир хоть и не рухнул, но его способность стоять подвергается серьезному сомнению.

Начинается все с того, что по всему миру неожиданно пропадают любовницы высокопоставленных политиков и влиятельных бизнесменов. При схожих обстоятельствах: все девушки исчезают моментально, бесследно, из самых неожиданных мест — бассейна, душа, такси, примерочной кабины в магазине — и если они пропадают на улице, неизменно идет сильный дождь. Полиция растеряна и всерьез подозревает инопланетное вмешательство. На помощь в расследовании вызывают Натана Лава, знаменитого тем, что работает с помощью метода импатии: разгадывает преступления, вживаясь в психологию преступника и жертвы. Натан скрывается на острове неподалеку от Австралии и практикует дзен. Какую шкалу личности не возьми — он достиг высшей ступени. "Но как бы ни прекрасен был дзен,— перефразирует он знаменитые слова Мэрилин Монро,— об него нельзя согреться ночью, когда холодно".

Ле Руа закручивает интригу с мастерством автора старой школы — действие развивается стремительно, быстро и совершенно непредсказуемо. В его герое тоже есть что-то олдскульное — это такой Бонд, модифицированный под запросы XXI века: неуловимый, в совершенстве владеющий искусством боя, духовно развитый и морально совершенный красавец, которого отказ от всего мирского не лишил тяги к сексу и амбиции спасти мир и чья манера изъясняться афоризмами не каждого доведет до последней страницы. "Что мы будем делать?" — спрашивают у него союзники. "Одолжить саблю, чтобы убить врага",— отвечает он. По-тарантиновски обильно льются потоки вражеской крови, но при этом Ле Руа умудряется запустить иголку практически во все болевые точки мира: тут и глобализация, и проституция, и голодающий, разрушенный войной Сомали на фоне шикования великих мира сего. Земля рушится, но рецепт ее спасения прост, как во всех бондах и в современных сериалах: "Спасти красавицу — спасти мир".