Два мира -- две живописи

рассказывает Татьяна Маркина

Лондонский музей Tate Gallery почти одновременно открыл выставки Фрэнсиса Бэкона (1909-1992) и Марка Ротко (1903-1970). Трудно найти двух художников, которые были бы столь сходны по эпитетам — "самые знаменитые", "самые скандальные", "самые дорогие" — и столь противоположны по сути. Фигуратив и абстракция — Бэкон и Ротко обозначили вершины этих направлений. Изломанные и странно видоизмененные, но опознаваемые фигуры и предметы у одного и прямоугольные цветные плоскости — у другого. Но еще кое-что их объединяет — каждый из этих художников куда противоречивее, чем может показаться на первый взгляд. "Вы не можете себе представить, как безнадежность в работе может заставить просто взять краску и делать все что угодно, чтобы выбраться из рамок сотворения иллюстративного образа любого типа" — это сказал не абстракционист Ротко, а писавший портреты Бэкон. "Среди художников широко распространено мнение: не важно, что ты рисуешь, если это нарисовано хорошо. Не бывает хорошей картины ни о чем" — под этим манифестом подписался не Бэкон, а Ротко, заполнявший свои полотна разноцветными пятнами.

Выставка живописи Фрэнсиса Бэкона в лондонской Tate Britain — как ни странно, первая ретроспектива художника с 1985 года. За прошедшие два десятилетия в оценке его творчества многое изменилось. Начнем с того, что с тех пор Бэкон успел умереть — художникам смерть обычно к лицу. К тому же оставленная живописцем мастерская, заваленная тысячами листков с записями, обрывками рисунков и газет, заляпанных краской фотографий (год тому назад кучка подобного мусора, сохранившаяся у одного из собутыльников Бэкона, ушла с аукциона за $2 млн), стала настоящим клондайком для кураторов и критиков. На выставке в Tate Britain собраны все самые главные работы художника — начиная с "Трех этюдов фигур у подножия Распятия" 1944 года и завершая триптихами на тему смерти его любовника Джорджа Дайера, написанными после 1971 года.

Фрэнсис Бэкон родился в Дублине, систематического художественного образования не получил, в юности подрабатывал дизайнером в Берлине и Париже, с 1930-х начал заниматься живописью. От тех лет картин практически не сохранилось — художник был ими не удовлетворен и уничтожил их. В 1944 году "Три этюда фигур у подножия Распятия" были выставлены в частной галерее и наделали шума. Картины Бэкона начали покупать, в 1950-х художник написал, основываясь на репродукции, вырванной из журнала, свои знаменитые серии "Этюдов портрета папы Иннокентия Х Веласкеса". В 1954 году Бэкон представлял Британию на ХХVII Венецианской биеннале. Дальше карьера художника развивалась по нарастающей — как и нечеловеческие страдания персонажей его картин. Пик пришелся на начало 1970-х. В 2002 году английский режиссер Джон Мейбери снял психологическую драму "Любовь — это дьявол" о взаимоотношениях Бэкона и его любовников, после чего художник окончательно превратился в Британии в культовую фигуру.

Выставка, объединяющая 60 лучших крупноформатных работ Фрэнсиса Бэкона,— зрелище не для слабонервных. Его живопись мучительна: фон обычно написан нарочито мерзкими оттенками, а тела персонажей искорежены. Герои Бэкона, практически всегда обнаженные мужчины, как будто вывернуты наизнанку и, корчась, демонстрируют не только свои внутренности, но и все самое сокровенное — стыд, страх, боль. Не зря художник отказывался писать портреты с натуры. Он признавался, что, глядя на живого человека, вряд ли сможет в достаточной степени деформировать его, чтобы добиться внутреннего сходства,— по фотографии это сделать было легче. "Я оптимист,— заявлял он,— но я не верю ни во что".

Марк Ротко, чьи холсты экспонируются сейчас в Tate Modern, в отличие от Бэкона, прямо называл себя пессимистом. Он начал выставлять свои работы в конце 1920-х в Нью-Йорке, это была экспрессионистическая живопись. Потом Ротко увлекся полуабстрактными композициями на сюжеты из греческих трагедий, но к началу 1950-х годов дошел до полной беспредметности и свел структуру своих картин до двух, иногда трех цветовых полей. Ныне, когда Ротко по месту рождения (город Двинск, сейчас на территории Латвии) числят русским, многие исследователи описывают его творчество как продолжение живописи после "Черного квадрата" Казимира Малевича, который эту живопись должен был убить. Ничем русским в творчестве Ротко и не пахнет, а если уж и искать первоисточники, то таковыми скорее будут "биологические" импровизации Василия Кандинского.

Марк Ротко никогда не использовал чистые цвета, а только сложно составленные оттенки. Цвет на его прямоугольных холстах меняет свою интенсивность к краям полотна — в результате вся эта абстракция кажется живой и пульсирующей. "У зрителей, которые проливают слезы у моих картин, возникают те же религиозные переживания, что испытывал и я, создавая их",— писал Ротко в 1965 году. Немудрено, что завершил он свою карьеру циклом из 14 картин для капеллы экуменической церкви в Хьюстоне в Техасе — каждое из мрачнейших полотен символизирует остановку Иисуса на крестном пути. Создав эту "Капеллу Ротко", автор в возрасте 67 лет покончил с собой, одновременно вскрыв себе вены и выпив снотворное.

На выставке в галерее Tate Modern представлено около 50 работ художника, живописных и графических. Центр экспозиции — цикл произведений, созданный для принадлежавшего водочной корпорации небоскреба Seagram Building на Манхэттене. На его первом этаже был устроен ресторан "Четыре сезона", и в 1958 году Марк Ротко получил заказ украсить один из его залов своими работами. Сперва художник, в юности сочувствовавший социалистам и даже замеченный в связях с левыми радикалами, согласился было продаться капиталистам, но потом решил "испортить аппетит всем этим сукиным детям, которые когда-либо будут есть в этом зале". И написал такие депрессивные по настроению холсты, что нечего было и рассчитывать на одобрение заказчиков. Впрочем, Ротко и сам отказался отдавать им работы, расторгнув контракт. Знаменитые настенные панно для Seagram Building (из коллекции Tate) будут впервые показаны вместе со станковыми работами, созданными художником в той же серии (хранятся в музеях Kawamura и Национальной галерее в Вашингтоне).

Tate Britain / по 4 января

Tate Modern / по 1 февраля