Премьера опера
В новоарбатском зале "Геликон-оперы" сегодня состоится премьера оперы современного американского композитора Джея Риза "Распутин". Оперу поставил Дмитрий Бертман вместе с обычной своей командой: художниками Татьяной Тулубьевой и Игорем Нежным и дирижером Владимиром Понькиным. На пресс-показе спектакля, в котором выведены на сцену и Николай II с супругой, и Феликс Юсупов, и даже Владимир Ильич Ленин, побывал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
"Распутина", единственную свою оперу, Джей Риз написал 20 лет назад по заказу театра New York City Opera, где она и была тогда же поставлена. С тех пор к этому "Распутину" никто и не обращался вплоть до нынешней московской премьеры. Либретто написал сам композитор, для постановки в "Геликоне" его все-таки перевели на русский язык, рассудив, что общеизвестные персонажи русской истории в исполнении русских певцов, поющие на английском, выглядели бы странно. Сама сюжетная конструкция, однако, осталась незатронутой, что вкупе с постановочным решением делает оперу весьма слабо похожей на научно-популярный фильм о последних днях императорской России.
На сцене стоит, занимая почти все ее пространство, большая наклонная платформа, более всего напоминающая картонный лоток с ячейками: в таких транспортируют и продают яйца. Сходство, как выясняется, не случайное, потому что яйца вообще в спектакле становятся этаким сквозным образом, надо понимать, все из-за яиц Фаберже как символа последних Романовых, хотя начинается действие еще до всякого контакта главного героя с Романовыми. Первая сцена изображает хлыстовское радение в Сибири под предводительством косматого Распутина (Николай Галин). Длинноволосая массовка, изображающая наготу с помощью трико (к которым для наглядности пришито все то, что полагается при наготе), под экстатическое громыхание музыки бьется в мало целомудренных конвульсиях: иеромонах Илиодор (Михаил Серышев) пытается вразумить безобразников, но успеха не имеет. Действие переносится в Петроград: гигантские "яйца Фаберже" занимают положенные им ячейки, и вокруг этой композиции прохаживаются с бокалами шампанского Николай II (Николай Дорожкин), Александра Федоровна (Наталья Загоринская), великий князь Дмитрий Павлович (Михаил Давыдов) и князь Феликс Юсупов (Василий Ефимов).
Две балерины, в белом и черном, пляшут на авансцене под саркастический перепев вальса из "Спящей красавицы" Чайковского, за сценой шумит недовольная толпа, а присутствующие обсуждают главным образом перспективы России в только что начавшейся Первой мировой и слухи о Распутине. Непринужденно присоединяющийся к собранию Распутин в приказном порядке отправляет малодушного Николая II успокаивать толпу и быстро находит общий язык с императрицей. А потом закрепляет успех, магическими пассами и бормотанием остановив кровотечение у царевича Алексея (невидимо пребывающего в одном из "Фаберже").
Отставленный в результате придворный доктор Сокольский (Дмитрий Пономарев) не находит ничего лучшего, как принять яд в кабаре, где выступает с номером оригинального жанра веселый трансвестит, в котором не сразу признаешь все того же Феликса Юсупова (в кабаре висит дискотечный зеркальный шар, тут многозначительно превращенный в очередное яйцо). Расстроившийся Феликс клянется отомстить Распутину. Появление Феликса с подручными в квартире у Распутина портит оргию с участием стайки дам и общества, но в ход опять идут магические пассы — и князь отступает. Николай II меж тем превращен стараниями "старца" в полубезумную куклу и оттого ни на какие резоны доброжелателей не реагирует.
Завершает оперу убийство Распутина дома у Юсупова, обстоятельно изображенное в аккуратном соответствии с общепринятой картиной события: отравленная мадера, пирожные с цианистым калием и несколько выстрелов, которыми заговорщики приканчивают никак не желающего умирать "святого черта". Однако как только убийцы утаскивают труп за сцену, на ней возникает огромное красное яйцо (на сей раз уже без ювелирной отделки), из которого вылупляется Владимир Ильич Ленин (тоже весь в красном). Вождь произносит едва слышимую за грохотом "музыки революции" пламенную обличительную речь, пока выстроившаяся на сцене массовка в буденовках и красных косыночках методично "лопает" красные воздушные шарики неизбежно яйцевидной формы. Тем опера и кончается.
За этим мельтешением сценических событий и за высоковольтным надрывом музыки не вдруг замечаешь, что ни одного цельного, убедительного и объемного образа в опере не возникает. Персонажи действуют, не обременяя зрителя знанием о собственной психологии. Убийцы Распутина его сильно не любят, это понятно, но в остальном они все-таки выглядят картонными фигурами. Николай II бесхарактерный и слабовольный, это тоже ясно, но больше мы о нем ничего и не узнаем. Александра Федоровна, которой поручена изуверски сложная в смысле изломанности мелодического рисунка и тесситуры партия (Наталья Загоринская с честью с ней справляется), тоже намекает на сложность характера и властолюбие, но не более. Самое поразительное, что даже Распутину композитор не дал ясной моральной оценки: шарлатан он или шаман, абсолютный злодей или просто сбившийся с пути экстрасенс, сочувствовать ему или его убийцам — все это остается недовыясненным. Если судить по постановке, то какое-то неприятное двойное дно у него есть: произнося восторженный монолог о приобретенном влиянии на царя и царицу, Распутин ухарски сдергивает с черепа парик и отклеивает бороду, хотя понять что его истинное лицо, что намерения композитора от этого жеста не становится легче.