На прошлой неделе было объявлено о продаже пакета "50% минус одна акция" одной из крупнейших российских инвесткомпаний "Ренессанс Капитал" группе ОНЭКСИМ Михаила Прохорова. Стоимость сделки составила $500 млн, что вдвое меньше, чем оценочная стоимость компании до кризиса. О том, что заставило акционеров "Ренессанс Капитал" продать свои акции в разгар финансового кризиса, каким был дисконт этой сделки и как происходящее на рынках влияет на бизнес инвестиционной группы в целом, в интервью "Ъ" рассказал основной владелец и гендиректор "Ренессанс Групп" СТИВЕН ДЖЕННИНГС.
— На следующий день после объявления о продаже "Ренессанс Капитала" группе ОНЭКСИМ Fitch Ratings снизило прогноз по рейтингу дефолта "Ренессанс Капитала" со "стабильного" на "негативный". Аналитики уверены, что причиной продажи стали финансовые проблемы. Почему рейтинги изменили?
— В подобных ситуациях, когда происходят значительные изменения в структуре бизнеса, рейтинг часто пересматривается, и ничего в этом необычного нет. Это нормальное явление. Мы очень тесно работаем с рейтинговыми агентствами, чтобы объяснить им все преимущества нашего партнерства c ОНЭКСИМом и устойчивость нашего положения. Клиенты "Ренессанса" отнеслись к партнерству более чем положительно. С того момента, как мы объявили о сделке, приток клиентов к нам только увеличился. Я уверен, что, когда рейтинговые агентства рассмотрят ситуацию в целом, рейтинг будет восстановлен.
— Объявляя о сделке, вы сказали, что чувствуете себя отцом, выдающим дочь замуж. Не боитесь, что она будет несчастна замужем?
— Как вы знаете, акционеры ОНЭКСИМа уже были нашими акционерами в 1995 году. Мы вместе работали три года, у нас были отличные отношения, конфликтов не было. Они нас поддерживали ценными советами и содействовали развитию бизнеса. Сегодня в России для нас лучших акционеров нет.
— Вы не боитесь, что через несколько лет господин Прохоров может начать играть с вами в такие же игры, как и с Владимиром Потаниным?
— Я бы не хотел комментировать взаимоотношения Михаила Прохорова с Владимиром Потаниным. Все, что я могу сказать: мои отношения с ОНЭКСИМом и Михаилом Прохоровым всегда были отличными. Его и мои интересы совпадают — мы хотим сделать "Ренессанс Капитал" еще более мощным банком и увеличить его стоимость. Лучший способ достичь этого — работать вместе. Наша цель — создать долгосрочный стратегический бизнес с хорошими финансовыми показателями и высокой стоимостью.
— Как кризис повлиял на снижение стоимости сделки?
— Значительно.
— Как конкретно?
— Это частное дело "Ренессанс Капитала" и ОНЭКСИМа. В настоящее время меня в большей степени занимают те новые возможности для бизнеса, которые появились в связи с партнерством с ОНЭКСИМом. Не думаю, что хоть кто-то из наших конкурентов находится в таком благоприятном положении, как мы, и способен воспользоваться преимуществами, открывшимися на рынке в последнее время. Мы начали обсуждать тему партнерства с ОНЭКСИМом несколько месяцев назад. С тех пор окружающий мир радикально изменился. Lehman стал банкротом, Merrill Lynch вынужден был искать себе покупателя, и даже Goldman Sachs осознал, что не сможет развиваться дальше как независимый инвестбанк. Я понял для себя, что только те банки, кто способен на решительные действия, будут преуспевать в будущем. Да, конечно, в прошлом году оценка "Ренессанс Капитала" могла быть и выше, однако в среднесрочной перспективе это не так уж важно.
— Исходя из того, что 50% капитала вы отдаете партнерам за $500 млн, получается, что весь банк сейчас стоит всего $1 млрд?
— Давайте смотреть в будущее. После этой сделки мой телефон просто разрывался от звонков. Инвесторы из разных концов мира захотели стать нашими акционерами. За счет этой сделки мы увеличили долгосрочную оценку банка. Поймите, в США сегодня нет ни одного чисто инвестиционного банка. Все они превратились в коммерческие. Ничего похожего на "Ренессанс Капитал" в мире не осталось. Мы прибыльны, независимы и имеем большой баланс. Кроме того, мы работаем только на развивающихся рынках.. Ценность данной комбинации очень велика, это подтверждают предложения о покупке акций, которые я получал в прошлый понедельник и вторник.
— В прошлом году вам поступали предложения о покупке от госбанков. Почему сейчас вы выбрали ОНЭКСИМ? Боитесь потерять независимость или на таком рынке госбанки предложения не делают?
— Было много теоретических предложений. Но мы захотели совершить сделку с ОНЭКСИМом, потому что нам нужен был акционер, имеющий общую с нами идеологию. Он понимает рынок и может двигаться с той же скоростью, что и мы. Для нас также важно, что мы сохранили полный контроль над компанией.
— Но ведь еще полтора года назад за продажу "Ренессанс Капитала" вам предлагали $4 млрд. То есть кризис нанес вам сокрушительный удар?
— О каких-то реальных оценках можно говорить только тогда, когда сделка заключена. Развитие банка — это циклический процесс. Невозможно всегда покупать, когда дешево, и продавать, когда дорого. С 1999 года стоимость наших акций выросла в сто раз. Только успешные бизнесы могут существовать и развиваться, невзирая на экономические циклы.
— За счет чего стоимость банка так выросла?
— Мы постоянно растем и развиваем свой бизнес — создаем новые процессы, развиваем новые продукты, выходим на новые рынки. После кризиса 1998 года бизнес "Ренессанс Капитала" был очень мал. Но за десять лет нам удалось значительно диверсифицировать наш бизнес.
— Многие бизнесмены живут в постоянном страхе, думая о том, что от судьбы "Мечела" не застрахован никто. У вас когда-нибудь был страх перед властью?
— Я думаю, что с "Мечелом" ничего особенного не произошло. Для инвестбанка самое главное — это культура, люди и команда. Об этом я беспокоюсь больше всего. Я знаю, что если мы будем вести себя правильно, то наш бизнес будет развиваться успешно. Но если мы наделаем ошибок — у нас будут проблемы. Именно поэтому в этой сделке (и я надеюсь, что ОНЭКСИМ это понимал) главным для меня было то, что контрольный пакет акций остался у "Ренессанс Групп". Таким образом, мы сможем сохранить культуру, команду, наш дух и ту огромную силу, которой обладает "Ренессанс Капитал".
— Как "Ренессанс Капитал" пережил неделю кризиса?
— Я смотрел международные новости в выходные и понимал, что на следующей неделе будут глобальные перемены, хотя было непонятно, какие именно. На следующий день Lehman Brothers обанкротился. Потом была национализирована крупнейшая страховая компания AIG. В тот же день начался кризис и на российском рынке — возникли сложности у "КИТ Финанса". За вторник и среду появились проблемы у Morgan Stanley и Goldman Sachs. В этот же момент возникла острая нехватка ликвидности на российском рынке. Мы оказались на пересечении двух огромных кризисов. Неравная атмосфера на рынке сменилась паникой, российские и западные банки и партнеры начали закрывать свои кредитные линии и уводить активы. Я был уверен, что настало время решительных действий.
— Когда началось массовое закрытие кредитных линий?
— Это началось в понедельник вечером, а самый пик пришелся на среду-четверг. Мы продолжали работать и чувствовали себя даже уверенно, я понимал, что теоретически мы могли бы уцелеть в кризисе. Однако ни я, ни кто-либо другой не знал, что принесет следующая неделя. В чем я точно был убежден, так это в том, что инвестиционно-банковский сектор уже не будет таким, как прежде. Мы должны были честно сказать себе, что совершенно не представляем, как дальше будут развиваться события. Мы должны были сделать так, чтобы наше финансовое положение оставалось незыблемым. Однако прежние правила игры больше не действовали. Даже Goldman Sachs, чтобы выжить, были вынуждены изменить свою бизнес-модель. Тогда я задумался: если с такими гигантами происходит такое, что тогда будет с нами? В результате мы решили сделать так, чтобы мы были в безопасности при любом развитии событий, чтобы наше финансовое положение перестало проверяться на прочность.
— Поэтому вы решили продать "Ренессанс Капитал"?
— Я уже говорил, мы обсуждали партнерство с ОНЭКСИМом несколько месяцев. И нам пришлось лишь ускорить этот процесс. Проблема была не в отсутствии денег, а в отсутствии доверия. Morgan Stanley и Goldman Sachs обладали необходимым капиталом, только у Morgan Stanley было $180 млрд, но этого оказалось недостаточно, чтобы оставаться независимыми инвестбанками. Самым основным в мире стало доверие. Чтобы получить кредит доверия, американским банкам пришлось спрятаться за спину правительства. Да, конечно, ОНЭКСИМ обеспечил нас ликвидностью, предоставил нам капитал, но главное, что они сделали,— прочертили линию на песке. Как бы сказав, что с "Ренессансом" ничего не случится, что нам можно доверять. Это было именно то, чего требовал рынок.
— На неделе кризиса Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк направили на кредитование участников рынка под залог ценных бумаг 60 млрд руб. "Ренессанс Капитал" получил эти деньги?
— Да, получили, хотя не на слишком выгодных условиях и с задержкой по времени. И на российском, и на американском фондовых рынках продолжались неуверенность и паника. Проблема была в том, что мы не знали, что случится дальше.
— Каким был объем портфеля ценных бумаг "Ренессанс Капитала" на начало сентября?
— У нас очень большой портфель ценных бумаг, поскольку мы ими торгуем, но он был захеджирован. Понимаете, наличие большого портфеля ценных бумаг не означает повышенный риск. Вы хотите знать, много ли мы потеряли в сентябре? Ответ: нет. После завершения третьего квартал вы увидите нашу аудированную отчетность. Первые два квартала этого года мы получали большую прибыль, в третьем, видимо, понесем небольшие убытки.
— Небольшие — это сколько?
— Действительно небольшие. Это действительно несущественные цифры.
— Но ваши конкуренты уверяют, что ваши потери были огромными...
— В такое бурное время, как сейчас, рынки полнятся слухами. Вы все увидите в аудированной отчетности, она будет доступна сразу после окончания этого квартала.
— Какое направление бизнеса "Ренессанс Капитала" пострадало от нынешнего обвала на рынке больше всего?
— В финансовом плане кризис особо не повлиял на нас. "Ренессанс Капитал" остается доходной компанией. "Ренессанс Управление инвестициями" продолжает управлять активами. Бизнес "Ренессанс Кредита" стал в этом году одним из самых быстрорастущих в области потребительского кредитования в России. У нас большие инвестиции в страны СНГ и в Африку, а этот рынок практически не пострадал от кризиса.
— Вы не слишком оптимистичны?
— Так и есть. Я уверен, что мы работаем на очень правильных рынках, и у нас очень сильные позиции.
— Как бы то ни было, но я вам не верю.
— У меня нет сомнений в том, что те действия, которые мы предприняли, принесут нам дивиденды в среднесрочной и в долгосрочной перспективе.
— Но ведь, например, рынок IPO и SPO в этом году практически полностью закрыт, и это направление деятельности практически не принесло никакой прибыли.
— Конечно, определенные потери у нас есть. Но у нас очень диверсифицированный бизнес, который позволяет нам быть прибыльными на разных этапах экономического цикла. Например, в периоды волатильности существенно вырастают доходы от трейдинга, растет спрос на производные инструменты. На мой взгляд, в ближайшее время должна вырасти доходность бизнеса по консультированию сделок M&A. Сейчас в России многие бизнесмены вынуждены продавать свои активы, те, у кого есть ликвидность, их покупают. В результате растет активность на рынке слияний и поглощений, а это очень доходный бизнес для нас. Банк не просто остается доходным, перед ним открываются фантастические перспективы.
— Но есть ведь российские конкуренты, такие как ВТБ-капитал?
— Если вы посмотрите мировые league tables (рейтинги.— "Ъ") и сравните показатели нашей работы на рынке M&A, цифры скажут сами за себя.
— На российском рынке основным конкурентом "Ренессанс Капитала" является "Тройка Диалог". Считается, что эта компания больше основывается в работе на личных контактах и знакомствах, а вы работаете по западной корпоративной модели. Какая из этих моделей работает эффективнее?
— Я не считаю, что мы работаем по западной корпоративной модели. Основные наши клиенты и доходы — в России. Я очень уважаю руководство "Тройки Диалог", они были и, я уверен, будут очень успешны. Нам важна здоровая конкуренция. Рынок нуждается в сильных игроках, причем не в двух — чем их больше, тем лучше. Москва может претендовать на роль финансовой столицы, а для этого ей необходимо, чтобы здесь было как минимум несколько инвестиционных банков.
— Как в глазах инвесторов изменился российский рынок после последних событий?
— В этом году обвалились все развивающиеся рынки, но инвесторы мыслят рационально. Россия — одна из наиболее быстрорастущих экономик в мире, и этот рынок сейчас самый дешевый в мире. Несомненно, когда все успокоится, он вновь начнет расти. В долгосрочной перспективе инвесторы забудут, что произошло в сентябре 2008 года, и будут думать только о том, смогли они заработать на этой ситуации или нет.
— Какие наиболее негативные сценарии для российского рынка могут наступить в нынешней ситуации?
— Сейчас геополитический баланс сдвигается с Запада на другие части мира, и происходит это очень быстро. Такого не было за последние несколько сотен лет. Американский кризис только подстегнул процесс. Для тех, кто теряет власть, психологически тяжело пережить этот период, особенно если ничего нельзя изменить, и с этим нужно просто смириться. Но в этот период открываются большие возможности, и здравомыслящие западные бизнесмены скоро увидят: Россия сильна и станет еще сильнее. Российский рынок обязательно оправится после этого обвала, вне зависимости от геополитических обстоятельств. Инвесторов не интересует политика — их волнуют только деньги.
— Как вы планируете развивать "Ренессанс Капитал" в ближайшее время?
— В течение ближайших нескольких недель мы объявим о новых инициативах и новых назначениях в руководстве компании. Мы консолидируем рынок и выходим в новые регионы. Именно сейчас, когда конкуренты слабы,— лучшее время для того, чтобы развиваться и расти.
— Как вы будете расти в период кризиса?
— Я считаю, что в России большой потенциал роста. На мой взгляд, в ближайшие шесть месяцев все очень сильно изменится. Так что я смотрю на рост возможностей в России и СНГ с большим оптимизмом.
— Собираетесь ли вы выходить на другие рынки?
— Возможно. Россия может поддержать инвестиционный банк на развивающемся рынке. В Африке мы показали, что знаем, как выходить на крайне сложный новый рынок и выстраивать прочную позицию. Что всегда было у американских инвестбанкиров? У них всегда была мощнейшая основа для работы. Большой национальный рынок ценных бумаг давал им средства, которые позволяли финансировать и в какой-то степени уравнивать расходы и доходы и выходить на новые регионы и новые рынки. Россия может делать то же самое. Так что этот рынок — достаточно большой и достаточно прибыльный, и если ты становишься на нем доминирующим игроком, ты можешь использовать средства для развития новых бизнесов в других регионах.
— Не страшно ездить в Африку? Говорят, что вы буквально заставляете топ-менеджеров "Ренессанс Капитала" туда ездить, и они очень неохотно это делают, а когда туда отправляются, их повсюду окружает вооруженная охрана...
— Все это слухи. Африка является единственным регионом в мире, где МВФ пересмотрел свои прогнозы на будущий год в сторону повышения. Африканские фондовые индексы понесли в этом году наименьшие потери по сравнению с другими странами.
— Почему вы приняли решение сократить бонусы своим сотрудникам по итогам прошлого года? Как отнеслись к этому топ-менеджеры?
— Мы не сократили бонусы, а поменяли структуру их выплаты. Мы привели наши бонусные программы в соответствие с мировой практикой. В инвестиционно-банковском бизнесе нет ничего сверхъестественного в том, что бонусы топ-менеджерам начисляются сегодня, но при этом часть от суммы они могут обналичить только через какой-то промежуток времени.
— За счет допэмиссии, которую выкупит Михаил Прохоров, сократится доля остальных акционеров — ваша доля и доля миноритариев, то есть топ-менеджеров. Недовольные были?
— У нас был хороший бизнес до сделки, а теперь он стал еще лучше. Сейчас у нас сильный акционер, а также колоссальные финансовые возможности. Сделка с ОНЭКСИМом — для нас просто счастье. Люди это понимают. Мы сохранили независимость, у нас больше капитала, больше возможностей. Иногда надо от чего-то отказываться, чтобы приобрести что-то в будущем.
— Ваша доля в "Ренессанс Групп" превышает 60% или нет?
— Вы же знаете, я не могу раскрывать эту информацию.
— Что изменилось с тех пор, как Александр Перцовский стал председателем правления?
— Это назначение дает мне возможность сфокусироваться на других бизнесах группы и других регионах.
— В "Ренессанс Капитале" работает много иностранных специалистов. Считается, что они ничего не делают, а всю работу выполняют русские...
— Когда ты успешен, о тебе ходит много слухов. На Западе многие говорят, что Goldman Sachs — это ужасное место и там невозможно работать. Но они очень успешны, и людям нравится там работать. Текучка кадров у нас очень маленькая. А в топ-менеджменте ее вообще почти нет. Если бы у нас было невозможно работать, люди бы уходили, и бизнес не был бы успешен. Инвестиционный банк — интернациональная индустрия. И в Лондоне, и в Германии, и в США в инвестбанках работают люди из разных стран, поскольку наш бизнес — это перекресток различных частей света, взаимоотношений, продуктов, культур. Наши российские сотрудники исповедуют международный подход к бизнесу, а все иностранцы, работающие у нас, хотят работать в России и уважают эту страну, большинство из них живет здесь по десять лет, обзавелись в России семьями.