Выставка современное искусство
В московской галерее GMG открылась выставка Никиты Алексеева "Это есть. Этого нет. Это есть". Никаких неразрешимых противоречий в очередной выставке господина Алексеева не обнаружила ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Никита Алексеев — представитель среднего поколения московского концептуализма, участник легендарных акций "Коллективных действий" и выступлений не менее легендарной группы "симулятивного рока" "Среднерусская возвышенность", основоположник движения "Аптарт", то есть квартирного искусства, базировавшегося именно в его квартире, и вообще человек, неотделимый от новейшей истории отечественного искусства. Да и искусство Никита Алексеев мыслит как своего рода историю, включающую в себя как вековые метафизические споры, так и перипетии личных отношений.
Вернисаж в GMG совпал с выходом автобиографической книги Никиты Алексеева "Ряды памяти", изданной НЛО. Книгу предлагается считать одной из частей проекта — наряду с новыми сериями графики и объектов, а так же документацией перформанса, проведенного Никитой Алексеевым на биеннале современного искусства в Салониках и в Гюмри, а также в Москве. Художник расклеивал по городам листы красной бумаги с единственной надписью "Этого нет" — в этаком дзенском духе, напоминающем старинные акции его друзей-концептуалистов Вадима Захарова и Виктора Скерсиса, которые во времена группы СЗ создавали лаконичные граффити типа "Вот!" и "Как?", а также их невольных последователей, совсем недавно испещрявших московские заборы надписями "Смысл". На продолжающих экспозицию трогательных рисунках обо всем и ни о чем надписи уже варьируются: между двумя "Этого нет" появляется одно "Это есть". И неважно, на какой именно рисунок попадет надпись: так, сущим может быть признана русалка, а несуществующим — табуретка.
Свой предваряющий выставку текст Никита Алексеев назвал "Философия после искусства" — в противовес знаменитому манифесту основоположника концептуализма Джозефа Кошута "Искусство после философии". Господин Алексеев уверяет, что вопреки упованиям Кошута искусство так и не стало универсально ясным языком анализа. "Философия после искусства" — это также название представленной на выставке новой графической серии, представляющей более или менее философические диспуты самых непредсказуемых собеседников. На рисунках почти в духе знаменитой встречи зонтика с пишущей машинкой представлены беседы шкафа с телевизором, барышни и снеговика, средневекового рыцаря и кактуса. А сопровождающие их тексты приводят не менее причудливые диалоги великих художников ХХ века с самыми непредсказуемыми собеседниками. Так, Йозеф Бойс обсуждает с плюшевым мишкой, что есть красота, Макс Эрнст интересуется мнением Карла Маркса о природе времени. Энди Уорхол выясняет у Ильи Муромца, всегда ли один и один равны двум. Это только кажется, что философия — это обязательно диалоги античных философов или дзенских мудрецов. На самом деле Никите Алексееву в концептуализме не хватает обычного разговора по душам, который он тащит в свое искусство не без иронии — но в результате получается вполне убедительный концептуализм с человеческим лицом. А "Философию после искусства" можно понимать и в духе реплики из чеховских "Трех сестер": "Если чая не дают, то давайте хоть пофилософствуем".