Сказочный сюжет про принца и нищего стал реальностью. Миллионеры наряжаются бомжами и официантами, а озверевшие от кредитов клерки отдают последние деньги за возможность потусоваться на вечеринках Playboy. И тех и других влечет чужая доля — не только потому, что в своей уже не хватает драйва. Прикосновение к другой идентичности на время освобождает человека от самого себя. По заданию редакции наш корреспондент превратился в бомжа, клянчащего подаяние на московских улицах, чтобы выяснить, вредна ли игровая иллюзия или, напротив, придает сил.
"На Сухаревке бомжи нас не порежут, это вам не район трех вокзалов",— говорит мэтр московского ивента Сергей Князев, лениво елозя спиной по грунту возле офиса своего продюсерского центра. В двух шагах припаркован его красный "лендровер". Но сейчас никто не распознает владельца шикарной машины в спившемся грязнуле: на нем заляпанный свитер, заношенные треники и тапочки а-ля "пошел мусор выносить".
Я выгляжу не лучше: шапка гастарбайтера со стройки, куртка, еще заставшая ваучеры, вельветовые брюки — приличный Черкизон спереди, но с большой прорехой на заднице.
Поиграть пару часов в бомжа, таксиста, официанта, контролера или фотографа, снимающего обнаженную натуру, состоятельным клиентам обходится в несколько тысяч евро. Но эти люди давно не смотрят на ценник. Ведь жизнь бесценна, а именно ее — пусть даже в демоверсии — они и получают, соглашаясь влезть в чужую шкуру, в чужую социальную роль.
45,50
Понедельник, 11:20. Я медленно расхаживаю по Большой Сухаревской улице в 20 метрах от выхода из метро. Навстречу мне идут разные люди. От каждого мне нужно одно: пять рублей. Сначала прошу однообразно: "Помогите пятью рублями" (обращаясь к женщинам) или "Поможешь пятеркой?" (вариант для мужчин). Говорят, женщины сердечнее. Не заметил. Они идут мимо, фокусируя взгляд на каком-то объекте вдалеке.
11:27. Наконец-то! Тридцать седьмой клиент расщедрился. Миловидная пожилая дама прошла было мимо, но, кажется, осознав ничтожность суммы, обернулась: "Что? Пять рублей? Сейчас..." Я заглядываю в ее большой цветастый кошелек. Там много мелочи, но она долго копается в монетах. Сразу после нее другая удача — седой мужчина лет шестидесяти. Та же история: услышал, подумал, вернулся, раскошелился. Тоже, как в аптеке, ровно на пять рублей. Следующие 20 человек остались безучастными.
Передвигаюсь ближе к метро, к ларькам с шаурмой и киоску с прессой. На большой скорости меня огибает длинноволосый парень в костюме Tommy Hilfilger. Через пять секунд возвращается с 20 рублями. Улыбается. Наверное, заметил фотографа. Подхожу к бедно, но по-офисному одетому армянину лет сорока пяти (он ест шаурму у ларька). Прошу два рубля. Я удивлен, что услышал такой ответ только от шестидесятого клиента: "Почему не работаешь? Сейчас всем есть работа. Сделай милицейскую регистрацию. А на мне сын и дочь, два рубля и мне погоду сделают". Пространство возле ларька оккупировали менторы, раздражающие мою "бомжовскую" натуру.
— Работать надо! — заявляет старичок с белым пухом на голове.
Обнаглев и поскучнев, после отказа я спрашиваю у проходящих девушек:
— А замуж за меня выйдешь?
Натуральный бомж трясет передо мной пакетом с тряпьем:
— Нормальные рубашки, сам носил. Купи, братуха.
Для вида заглядываю внутрь и отказываюсь. Не мой размер.
Кружа по площадке, возвращаюсь на Большую Сухаревскую. Девяносто восьмой спрошенный — незапоминающийся парень средних лет — выуживает пять рублей. "На опохмел?" — спрашивает он, чему-то довольно улыбаясь. Через дюжину прохожих мне подваливает богатство — восемь с половиной рублей от бодрого старика в тройке. Затем начинается черная полоса — около трех десятков скупердяев.
Надо давить эпатажем, думаю я и ложусь на асфальт, гнусаво канюча: "Два рубля!" Мимо проходят люди, брезгливо косясь на меня. В дыру на штанине залетает холодный ветер. Устав лежать, я встаю, и передо мной вырастает высокая девушка в малиновых сапогах. Сухо требую: "Дай рубль!" Зарывшись в сумку, она достает монету и сует ее мне. Выхожу из игры.
Итог: 45 рублей 50 копеек за 40 минут, 200 опрошенных, шесть меценатов. На заработанное покупаю пиво и иду смотреть улов остальных участников игры — сотрудников компании Князева. Две девушки разжились совсем несерьезной суммой в 40 рублей. Илья, ивент-менеджер, был загримирован под побитого нищего, так что ему подавали сами бомжи, и в результате он набрал рекордные 90 рублей. "Пьяница" Князев с жалкой десяткой в числе аутсайдеров. Он начинает оправдываться: "Москвичи подают плохо. Вот на вокзалах люди добрее. На пиво подают охотнее. Топ-менеджер одной страховой компании за два часа насобирал 500 рублей".
После 40 минут "другой жизни" никаких особых ощущений нет. "А не нужно ждать финального просветления, нужно просто ловить кураж от процесса. Он возникает у человека, когда его, изнеженного дизайнерскими брэндами, виллами и спа-салонами, наряжают в дерюжку и лохмотья. Когда по жизни генерал вынужден овладеть просительной интонацией,— уверяет Князев.— Хотя был у меня случай. Совладелец компании Scarlett просил милостыню в переходе на ВДНХ. Остановилась пожилая женщина. И говорит ему тихо и ласково: "Пропился, родной? А мать у тебя есть? Что же ты о ней позабыл? Вставай, начинай работать..." А сама раскрывает кошелечек и денежку ему дает. После этого он закончил игру и на банкете сидел молча. А через неделю звонит мне и просит найти дом престарелых, которому нужно помочь. Нашли в Зеленограде. В каждую комнату на трех этажах он купил кофеварку, холодильник и другую технику".
Человек-Протей
Авторы учебников по истории любят пересказывать легенду о страсти арабского халифа Гаруна аль-Рашида к перевоплощению в простолюдинов. Иногда вырисовывается довольно пресный образ властителя: заботливый отец народа изучает настоящую жизнь подданных, отворотившись от дворцовой челяди. А в сказках халиф предстает сущим хулиганом и сексуальным маньяком, сдергивающим свой пыльный плащ в самый напряженный момент, и тогда легенда обретает плоть, подводя к пониманию всей этой череды историй как большого приключения по-восточному пылкого, но пресыщенного человека.
По мнению американского психиатра Роберта Лифтона, аль-Рашидом руководил страх смерти. Проживая в разных ипостасях сразу несколько жизней, он пытался достичь символического бессмертия. Лифтон сравнивает халифа с древнегреческим богом Протеем, который постоянно менял свой лик, превращаясь из бессильного старика в полных мощи дракона, льва, воду или огонь и, таким образом, оставаясь неуловимым для врагов (а главный враг человека — смерть). Размышляя над трендами в психологии личности, Лифтон пришел к выводу, что понимание "здорового человеческого "я"" как неизменной идентичности безнадежно устарело. Оно покоилось на стабильных социальных структурах и едином культурном коде: и то и другое растворилось еще во второй половине XX века.
Сегодня нормальная идентичность не равна самой себе, изменчива и текуча, а ее носитель склонен к духовным и телесным экспериментам, готов к подражанию. Такую идентичность (или цепочку краткосрочных идентичностей) Лифтон назвал "человеком-Протеем", вечно строящимся и перестраивающимся проектом. Игра в маски, измена самому себе, импровизация с социальным амплуа, пусть даже понарошку,— вот слоганы наступившей эпохи.
Пилигрим в гриме
У Константина Борового, известного предпринимателя и знатока развлечений московской элиты, среди знакомых нет клиентов "игрового направления". "Бизнесменам в России и так хватает острых ощущений на свою задницу. Мне, например, такие игры неинтересны",— заявил он СФ.
"Представьте, что человек разбогател, например, в 1992 году. Он уже 16 лет имеет все, что хочет. При этом интересно отдыхать из ста богачей умеют лишь пять. Так что, конечно, спрос на перемену роли в элите есть",— возражает Антон Меркулов, директор московского представительства "Подъежики Entertainment". Его компания делала миллионеров фейс-контрольщиками в питерском ночном клубе, а днем предлагала им поводить трамвай на обычном рейсе. "Не пустить на вечеринку в клуб 20 человек, в том числе пару красивых девушек, прикольно,— продолжает Антон.— А вообще, все эти ролевые игры имеют одни корни с сексуальными экспериментами, вечным поиском разнообразия".
Устроители игр в идентичность стараются не выдавать имен своих клиентов. Впрочем, Князев рассказал, как певец Данко и депутат Мосгордумы, лидер группы "Пилигрим" Андрей Ковалев бренчали на гитаре на московском морозе, изображая музыкально одаренных клошаров. "Тогда около метро на ВДНХ им неплохо подавали. Не думаю, что песни брали за душу. Видимо, жалели из-за холода",— говорит Князев.
Обычно новички заказывают бомж-тур, как самое "попсовое" из развлечений. В 2004 году Князев впервые отправился на площадь возле трех вокзалов, чтобы договориться с местными бездомными авторитетами о безопасности "туристов": "Мне указали на мальчонку, посыльного Татарина — царя округи. За 50 рублей он отнес мою записку, и на следующий день мы встретились в чебуречной. Татарин, весь в тюремных наколках, за $1 тыс. гарантировал, что в течение двух часов наших людей никто не тронет. Легенду я придумал такую: снимается фильм",— вспоминает мэтр ивент-индустрии.
Эту же байку проглотили и сутенеры, когда жены миллионеров захотели побывать в шкуре "девочек на точке". А с 2005-го Князев организовывает зарубежные туры "бичей". Бомжевали в Милане и Париже уже подолгу — два-три дня. Вместо того чтобы тупо просить евро перед Лувром, брокер из "Атона" принялся рисовать "геометрические портреты". Если строение лица у человека было угловатое, то картинка состояла из треугольников, если круглое — из кружков. "Художник" жил вдосыть.
Не трепыхайся!
Каждая игра — это в среднем $20 тыс. чистого дохода организаторам. "В хорошее время проводится три-четыре игры ежемесячно,— говорит Сергей Князев.— Это нормальный рынок для малого бизнеса. Вот сейчас мы играли без телохранителей, без индивидуальных визажистов — и нормально. Так что все можно делать дешево, скажем за 500 баксов. Но тогда будет поток. А поток лично мне неинтересен, и я беру втридорога. Мы же все-таки ивент-бутик!" В клубе активных игроков "бутика" около 80 человек: судьи Верховного суда, депутаты Госдумы, предприниматели, топ-менеджеры.
Экстремальным играм типа спортивного отстрела крыс в подвалах российская элита предпочитает внешне спокойные, но полные внутреннего напряжения игры с идентичностью. Возле Киевского вокзала есть пара закопченных кафешек, принадлежащие армянам. Фирменное блюдо там — купленные в соседних магазинах дешевые пельмени. Их в пластиковой посуде разносят дородные тетки-официантки. Этот муравейник, полный голодных работников из Подмосковья, которые ждут электричек, и решил разворошить Князев. "Вместо обычного персонала работяг обслуживали наши клиенты. Холеные морды, пахнут хорошо. А ведут себя неправильно: привыкли ориентироваться на персонал из "Ванили" и "Пушкина". Поэтому побеждали в соревновании за чаевые те, кто вел себя проще",— рассказывает Сергей. Президента одного крупного банка пара подвыпивших подруг настойчиво щипала за зад, шепча: "Не трепыхайся!" А другой "скрытый олигарх" после того, как пролил кетчуп на брюки посетителя, узнал о себе много нового. "Парень был пьян, поэтому не стеснялся в выражениях: "Ты че, казе-е-ел? Ты че наделал? Я тебя урою!" Только хозяин кафе успокоил его",— рассказывает Князев.
Когда элите хочется чего-то с перчинкой, к ее услугам игра "Эротические фотопробы", суть которой в том, чтобы развести как можно больше девушек на фотосессию в стиле ню. "Мы арендовали студию "Шмели" на Плющихе. Подогнали клиентам девочек из разных агентств. Но это оказалось скучно",— вспоминает Князев. Для оживления игры моделей заменили девушками с Арбата. Летними вечерами эта улица кишит гуляющими провинциалками. Они-то и стали легкой добычей элитарных эротоманов, среди которых чемпионом по раздеванию стал высокопоставленный чиновник из Федеральной налоговой службы.
В гостях у Хефнера
Если московские магнаты жаждут народной эротики, то рядовые британцы грезят о блондинках с обложки. "Мы предлагаем клиентам опыт, лежащий за пределами их повседневности, их складывавшегося годами образа",— рассуждает в интервью СФ Джей Нгуен, CEO компании Sweemo (Sweet Moments — "сладкие моменты"). На прошедшей недавно презентации стартапа невысокий "ботаник" Нгуен появился в сопровождении двух моделей из личного окружения знаменитого Хью Хефнера, основателя брэнда Playboy.
Sweemo представляет собой аукцион наподобие eBay, который сводит покупателей и продавцов, только лоты здесь — опыт и образы. "Если у вас есть желание сыграть небольшую роль в мыльной опере, погонять по миру в обслуживающем персонале любимой группы или просто поболтаться по городу на Ferrari вместе с силиконовыми красавицами, то теперь для всего есть удобная касса, куда вы можете внести деньги, чтобы ощутить себя в новом качестве",— говорит Джей.
Примерить на себя образ плейбоя с повисшими на плечах моделями стоит 1250 фунтов. Если оторваться по-взрослому не тянет, можно поработать организатором детских утренников за 350 фунтов. За посреднические услуги Джей Нгуйен и четыре его сотрудника берут с исполнителей 5% от суммы сделки. Возможен и бартер: я вам уступаю место за клавишными на концерте в ночном клубе, а вы, частнопрактикующий гинеколог, берете меня на пару дней в ассистенты.
"Идеология Sweemo — вдохновлять людей на обмен переживаниями. Концепция родилась у меня в декабре 2007-го. В преддверии Рождества я переживал депрессию оттого, что в жизни стало слишком много определенного, зафиксированного на годы. Мне казалось, я что-то упускаю, не будучи тем-то и тем-то. И тут я понял: было бы здорово проживать альтернативные жизни. Хотя бы их кусочки",— говорит Джей Нгуен. Вниманием к обычным профессиям и стилям жизни Sweemo принципиально отличается от бизнесов вроде Red Letter Days, специализирующихся на торговле экзотическим опытом, таким как ловля крокодилов.
Сейчас компания работает в тестовом режиме и планирует открыть офисы в США, Канаде и Австралии. По словам Нгуена, Россия в числе приоритетных для него рынков: "Ведь вы тоже любите поиграть?"