"Ручная работа -- это садомазохизм"

Глава марки Pampaloni Джанфранко Пампалони пообщался с Машей Цукановой

— Говорят, в Pampaloni можно заказать серебряный стол или даже диван.

— Да. Нормальные компании концентрируются на одном виде продукции, не затрагивая всего остального. Но я решил работать с усложнениями — со всеми возможными усложнениями одновременно. Я хочу сохранить все наши достижения, все мастерство, которое мы накопили, и отыскать новые технологии. Усложнения в серебре — это конечная форма изделия. Очень сложно, например, достичь текучей органической формы. Или, скажем, многодельной рельефной поверхности — никто, кроме нас, не знает, как ее сделать.

— Неужели?

— Вы, наверное, имеете в виду ручную работу. Да, руками можно сделать любой рельеф. Но я говорю о промышленных методах. Ручная работа — это слишком очевидный способ заявить о своей консервативности. Я же считаю, что для каждой цели существует оптимальный метод, и чаще всего — промышленный. Поэтому я инвестирую в самую сложную и современную технику и придумываю новые технические трюки. К сожалению, я все еще вынужден прибегать к ручному труду — инструменты пока умеют не все. Но вообще ручной труд — это садомазохизм, где покупатель — садист, а производитель — мазохист. Ручной труд — это коммерческая уловка. А я не жульничаю. О стоимости изделий нужно судить по конечному результату, а не по способу их производства. Покупатели хотят что-то, сделанное вручную в Италии, Швеции, Дании — но только не в Китае. И что это значит? Расизм. Разве руки китайского мастера ничего не стоят?

— Вы против очевидных способов демонстрации консервативности. Но ведь держать в доме серебро — это верх консерватизма.

— Еще один подход, который я отвергаю,— это рациональность. Будь я рационален, я выпускал бы свои изделия из стали или других популярных материалов. Но не вся человеческая цивилизация состоит из рационального. Серебро — исторический символ святости, тайны, глупости, власти, ощущения собственной важности. Часто компании используют брэнд, чтобы прибавить вещам ценность. Вещь становится символом статуса благодаря марке. В серебре другая шкала ценностей — мы должны опираться не на брэнд, а на культуру. Серебро отсылает к преступлению, любви, коррупции, святости, яду, идеалам нового века, алхимии... Серебро — это не консерватизм, это другой мир.

— То есть сейчас вы просто со мной беседуете, а не занимаетесь продвижением брэнда Pampaloni в прессе?

— Брэнд должен быть знанием, а не просто помешательством. Популярность, построенная лишь на активном промоушне, пуста. Марка должна заключать настоящую ценность. А большие брэнды зачастую просто крадут идеи и раскручивают их к собственной выгоде. Они крадут у молодых дизайнеров, подстраиваются под тренды, подглядывают, что нового в уличной моде, заимствуют из искусства.

— Разве кража у искусства не называется вдохновением?

— Есть честное вдохновение, а есть имитация. Не подумайте, что я пессимист. Я ведь как раз и хочу сказать, что есть еще место честным идеям и честным маркам в этом мире.

— А у вас крадут?

— Мы придумали свою знаменитую треугольную вазу в 1993 году. Она попала в Музей современного искусства в Нью-Йорке. С тех пор ее имитируют все кому не лень. Но форму скопировать можно, а историю нельзя. Помню, в 1988-м я приехал в Стамбул, зашел на базар и увидел десятки подделок Pampaloni. Я спросил у владельца лавки, кто делает все эти вещи. Оказалось, румыны, работавшие недалеко от базара. Я ворвался в их мастерскую и заорал: "Я — Пампалони!" А они вдруг обняли меня: "Нам так нравятся ваши изделия". Как мог я злиться на них? И мы вместе провели прекрасный день.

— Трудно представить ваши модели на базаре. Они слишком экстравагантны для широкой публики.

— Мы обязаны придумывать что-то экстравагантное. Мы и правда не можем продать серебро массам. Даже если все покупают серебряные ложечки для младенцев, то не десятками. А на тысячу ложечек в год компания не проживет. Поэтому мы продаем единицы изделий, но по всему миру — так мы находим тех немногих, кому это действительно интересно, людей с необычным вкусом или тех, кто ищет особенный подарок. Современные дома по большому счету очень минималистичны. Это модно, к тому же минималистичную мебель проще и дешевле выпускать. Но в этих стандартных домах нам все равно нужен какой-то "личный" предмет, отражающий наш внутренний мир, что-то впечатляющее, что-то особенное — картина или серьезный объект дизайна. Поэтому среди клиентов Pampaloni большей популярностью пользуются крупные предметы. Это такие личные островки для человека.