Классика с Сергеем Ходневым

Teatro La Fenice Orch. & Choir, E. Villaume (Dynamic)

Обращение к операм Джакомо Мейербера выглядит нынче интригующе. Композитор вроде бы не из какой-то там седой старины, а из вполне привычного для среднего оперного слушателя периода (умер Мейербер в 1864 году); забытым или малоизвестным его не назовешь, хотя на слуху в основном обстоятельства, касающиеся кровавых идейных распрей между ним и Вагнером. С его именем увязывают прежде всего традицию французской "большой оперы", grand opera; знаменитейшими его работами в этом жанре вроде "Гугенотов" или "Роберта-дьявола" (а еще сто лет назад без них сложно себе было представить оперный репертуар) принято теперь если и не детей пугать, то дразнить консервативную публику. Разорительные многочасовые шоу с натуралистичными декорациями и костюмами, толпой солистов, хористов и статистов на сцене и броскими спецэффектами — таким вот оперным Голливудом до Голливуда сейчас чаще всего представляют Мейербера с его "большими операми".

Но венецианский театр La Fenice решил вспомнить о более раннем, допарижском Мейербере (еще итальянском) и выбрал по этому случаю его оперу "Крестоносец в Египте", написанную в 1824 году, что характерно, для этого самого театра. Это тоже требовательных масштабов вещь (три с половиной часа чистого хронометража), однако в смысле языка и стилистики идущая торным путем серьезных опер Россини, хоть и не без отчетливого своеобразия. Если говорить о музыке, то этой постановкой La Fenice сегодняшней репутации этой оперы, безусловно, удружил — уровень вокальных работ, если иметь в виду самое общее впечатление, пристойный, а качество дирижерской работы и вовсе примечательно хорошее. Сильная сторона кастинга — две главные женские роли. Патриция Чьофи самозабвенно и изысканно поет партию египетской принцессы Пальмиды, создавая деликатный и убеждающий образ без тени плакатности или вампуки. Лаура Польверелли (Фелиция, французская соперница принцессы в разыгрывающейся любовной истории) удачно демонстрирует крепость, весомость и выносливость своего меццо-сопрано, хотя индивидуальной выразительности у ее работы чуть поменьше. Сполна выразительности, хотя и не всегда в том виде, в каком хотелось бы, досталось зато партии главного героя — юного крестоносца Армана Д`Орвиля, написанной Мейербером для низкого сопрано. Театр решился вместо переодетой примадонны выпустить на сцену американского сопраниста Майкла Маньячи. Решение выгодное с точки зрения наглядности, но отчаянное, учитывая объемы и сложность партии, с которой певец в итоге справляется не без затруднений.

Главный герой оперы, согласно сюжету, мирно живет в Египте под ложным именем, позабыв о своем крестоносном прошлом и тайком сделав ребенка дочери султана. Только прибытие его бывших коллег, родосских рыцарей-госпитальеров, вносит в эту идиллию драматичные осложнения. Легкая бредовость либретто, однако, не помешала режиссеру Пьеру Луиджи Пицци прямодушно поставить оперу без затей: рыцари так рыцари (кольчуги, кресты), сарацины так сарацины (парчовые халаты, хиджабы на дамах). Учитывая еще и явно скромный бюджет спектакля, особо захватывающим его не назовешь, разве что снят он здесь неплохо. Но раздразнить аппетит в смысле интереса к постановкам Мейербера ему по силам. Посмотрим теперь, будет ли и на такой спрос предложение.

Early Opera Company, C. Curnyn (Chandos)

В 1744 году Великим постом Гендель представил лондонской публике вместо очередной оратории на библейский сюжет музыкальную драму "Семела" на амурный сюжет из греческой мифологии. Юпитер любит Семелу, дочь фиванского царя Кадма; оскорбленная Юнона коварно подбивает Семелу попросить Юпитера явиться в его божественном величии, и это величие в конце концов буквально сжигает прекрасную смертную дотла. Скоромностью или чем-то еще, но "Семела" явно не угодила публике, проглядевшей в результате одну из самых смелых генделевских вещей. Увертюра, в первой части которой чудится что-то бетховенское; знаменитая ария Юпитера "Where`re you walk", образцово прекрасная и стройная, как античная колонна; нестандартные ансамбли, инструментальные номера и колоритные хоровые эпизоды — замечательного в "Семеле" много. Хоть она и не была для этого предназначена, она так и просится на полноценную оперную сцену — и часто там оказывается, пусть и не без превратностей (так, в одной недавней постановке Юпитер, Юнона и Семела близко напоминали соответственно президента Кеннеди, его супругу и Мэрилин Монро). Дискография у "Семелы" тоже приличная, так что у английского клавесиниста и дирижера Кристиана Кернина с этой его записью есть соперники уровня Джона Элиота Гардинера и Джона Нельсона. В общем по-хорошему амбициозно сделанная новая "Семела" этим классическим записям не проигрывает. Кернину при всей его осмотрительности есть что сказать и помимо оглядки на старые образцы; саунд оркестра плотный, уверенный и в эмоциональном смысле вполне пластичный. Несколько девичьей лирике чистого сопрано Розмэри Джошуа (Семела) вполне удачно отвечает холодная мощь контральто легендарной британки Хиллари Саммерс (две партии — Юнона и Ино, сестра Семелы). А Юпитер в исполнении Ричарда Крофта — редкая по проникновенности и тонкости работа, хотя на верхах тенор известного американского певца звучит здесь не всегда красиво. Второстепенные партии (Атамант — Стивен Уоллес, Кадм — Бриндли Шерратт) тоже не подкачали, так что в итоге эта запись, сделанная отнюдь не акулами соответствующего рынка, выглядит тем не менее заметнейшим генделевским релизом последнего времени.

D. Hope; Chamber Orchestra of Europe (Deutsche Grammophon)

После прославившего его альбома, посвященного Мендельсону, английский скрипач Дэниел Хоуп обратился к скрипичным концертам Вивальди. Трактовка частью довольно известных (хотя и не на уровне "Времен года") произведений получилась у него свежей, обаятельной и умной — между Сциллой академического пафоса и Харибдой отвязной эксцентрики, свойственной Вивальди у некоторых нынешних скрипачей-аутентистов, он следует уверенно и ловко. Звук у него чист, легок, но сконцентрирован, фразировка на удивление бережна при общей экспансивности игры, техника феерична, вкус серьезен — выходит, одним словом, сочетание спортивности и задушевности и приятное, и, как выясняется, вполне адекватное материалу. Повезло этому исполнению и с игрой Камерного оркестра Европы, у которого, кажется, и те же запиленные "Времена года" звучали бы роскошно и увлекательно. Наряду с концертами есть и два стоящих номера других жанров — жгучая трио-соната "La Follia" и серафически красивая ария "Sovvente il sole" из "Освобожденной Андромеды" в исполнении Анны Софи фон Оттер.

Doulce Memoire, D. Raisin Dadre (K617)

Руководитель ансамбля "Doulce Memoire" видный специалист по ренессансной музыке Дени Резен-Дадре самым буквальным образом поставил себе цель, обозначенную в заголовке альбома: воссоздать "саундтрек" балов при дворе Генриха IV. Привлечены для этого французские танцы того времени из знаменитого сборника Михаэля Преториуса, а также арии Пьера Гедрона, тоже совершенно танцевальные, даже простонародные по мелодике. Танцы и арии так и следуют, рассчитанно чередуясь, без перерыва и почти без швов, что многозначительно напоминает скорее живой диджейский сет, чем нечто филармоническое. Танцы при этом исполнены с действительно королевским великолепием — их в общем-то скупой исходный материал эффектно расцвечивается тщательно подобранной инструментовкой, в которой, несмотря на беспримерную щедрость и разнообразие, все-таки заметен фирменный почерк ансамбля. Сочетание парадности и непринужденного веселья музыкантам, пожалуй, и впрямь удалось схватить. И раздражает только бледный вокал Вероник Бурен, придающий ариям-шансонеткам Гедрона унылое однообразие.