объясняет заведующий отделом экономической политики Дмитрий Ъ-Бутрин
Если репортерам "Ъ" сейчас не до выводов, то отдел экономполитики с приходом того, что, по определению главы РСПП Александра Шохина, "мы предпочитаем не называть кризисом", части работы определенно лишился. Понятно, что даже при склонности премьер-министра Владимира Путина к неожиданным решениям идея отставок и назначений в экономическом блоке российской власти в разгар происходящего — событие маловероятное. Зато очевидно, что, как бы ни развивалась ситуация, у происходящего уже осенью 2008 года обнаружатся виновные. Разумеется, официальная версия происходящего не изменится: в кризисе ликвидности в банковской системе виновато правительство США, спровоцировавшее кризис на мировом финансовом рынке снижением госконтроля за безопасностью собственного ипотечного рынка. Но, даже если кризис Россией импортирован, кто-то не смог поставить на пути этого импорта надежный санитарный заслон. Кто?
Административная логика при поиске ответа на этот вопрос будет, разумеется, отличаться от обычной. Крайний определится по итогам торгов с бизнесом по преодолению среднесрочных, а не краткосрочных последствий происходящего. Логика принятых в последние два дня решений Белого дома полностью этим подтверждается. Например, главу ЦБ Сергея Игнатьева, выбравшего резкое снижение до февраля 2009 года нормативов обязательного резервирования для банковской системы из всего инструментария вброса дополнительной ликвидности, сложно понять с точки зрения экономиста. Риски, связанные с этим решением, можно перечислять не менее получаса — например, снижение ФОРов в конце года при существовании "бюджетного навеса", который неизбежно будет вброшен Минфином в экономику до конца года, умножает инфляционные риски, не говоря уже о том, что аннулирует все возможные "очистительные" эффекты банковского кризиса для системы. Но с точки зрения взаимоотношений с банковским сообществом происходящее — лучшее решение: в начале октября ни один из банкиров не обвинит главу ЦБ в своих проблемах. И тем более никто из крупных предпринимателей не скажет Владимиру Путину, что резкое смягчение денежной политики помешало ему получить новые кредиты и спасти таким образом свою компанию.
Нежелание нажить себе врагов в октябре, скорее всего, и объясняет и гомерическую щедрость Минфина к Сбербанку, ВТБ и Газпромбанку — де-факто Алексей Кудрин, расширив сроки и лимиты бюджетных депозитов в банках и сняв все угрозы их капиталу (вложения банков в ценные бумаги, подешевевшие с лета вдвое, с ним были уже соизмеримы), избавил себя на три месяца от оппонентов. Впрочем, чтобы не стать виноватым в кризисе постфактум, ему придется принять еще не одно компромиссное решение, ослабляющее бюджетную дисциплину. Главным негативным последствием кризиса может быть именно этот эффект, а не потеря капитализации: виновным в кризисе является тот, кто мешает послекризисному восстановлению. Напротив, нисколько не виноват в кризисе тот, кто обещает допинг экономике. Если еще позавчера дискуссия о снижении НДС казалась проигранной Эльвирой Набиуллиной, то с сегодняшнего дня сопротивляться идее госинвестиций в строительство инновационной экономики, "кэш-кулаков" госбанков и программ освоения Сибири в пользу корпоративных бюджетов будет стократ сложнее. Слишком велик риск обнаружить в себе тайного пособника мирового финансового кризиса.