Неделю назад власти США национализировали американскую ипотеку. Снова подтвердилась известная закономерность: в странах Запада национализируют то, что не приносит прибыли, в России и других развивающихся странах — наоборот.
В западной экономической науке национализация не считается чертой только социалистических или развивающихся стран, решивших отобрать собственность у эксплуататорских классов или иностранных колонизаторов с целью построить новое общество. Национализация определяется просто как постановка под государственный контроль некой собственности, отличной от собственности земельной. В качестве примеров цивилизованной национализации обычно приводятся действия Лейбористской партии в Великобритании после 1945 года.
Тогда, в частности, был национализирован важнейший финансовый институт Британии, если не всего мира,— банк Англии. Этот институт, созданный как частный банк в 1694 году с акционерным капиталом £1,2 млн, с самого начала поддерживал особые отношения с государством: он дал весь свой капитал взаймы правительству и взамен получил право выпускать банкноты, а также привилегированное положение на английском банковском рынке. В 1844 году банк был разделен на два департамента — эмиссионный и департамент банковской деятельности. Эмиссионному департаменту было разрешено выпустить банкнот на £11 015 100 — точную сумму задолженности правительства банку Англии. Власти также указали, что департамент банковской деятельности Банка Англии играет уникальную роль на английском финансовом рынке, так как является банком правительства и хранилищем государственных золотовалютных резервов. И в 1946 году банк был национализирован: министерство финансов выкупило его акции у частных лиц. Была введена система, при которой банком руководит управляющий, заместитель управляющего и 16 директоров, и все они назначаются королевской властью.
Национализация происходила не только в финансовой сфере. Еще в 1844 году будущий премьер Уильям Гладстон добился принятия закона "О дешевых поездах", дающего право государству принудительно выкупать в свою собственность все построенные в дальнейшем британские железные дороги: предполагалось, что только оно способно обеспечить для населения дешевые билеты третьего класса. В тот момент своим правом государство не воспользовалось. Национализация состоялась в 1948 году. Во время войны железные дороги были мобилизованы государством для оборонных нужд, но мобилизованы не бесплатно, а в долг — власти обещали после войны расплатиться с частными перевозчиками за услуги и износ подвижного состава. Перевозчики уже собирались закупить на полученные деньги новые современные вагоны с кондиционерами. Однако правительство лейбористов решило, что дешевле не гасить долги, а принудительно купить акции частных компаний, передав их госкомпании British Railway.
Со сталеплавильной промышленностью Великобритании случилась такая же история. В ноябре 1948 года министр снабжения заявлял в парламенте: "Сталь и изделия из нее составляют половину британского экспорта. Не только наше процветание, но и наша безопасность и влияние в мире зависят от стали. Мы не верим, что все это можно обеспечить, оставив стальное производство в частных руках. Единственное устраивающее всех решение — когда это производство находится в государственной собственности и под государственным контролем". В 1951 году сталеплавильная промышленность была национализирована. Однако хороших производственных результатов добиться не удалось, и в 1953 году ее приватизировали. В 1967 году лейбористское правительство провело ренационализацию 14 крупнейших сталеплавильных компаний, создав British Steel Corporation.
Бросается в глаза то, что национализация по такому образцу не является окончательной: в конце концов в 1996 году железные дороги в Великобритании были приватизированы, а в случае со сталеплавильной промышленностью приватизация 1988 года оказалась уже повторной. Бросается в глаза также то, что национализируются компании, испытывающие явные финансовые трудности, например связанные с послевоенным восстановлением. А приватизируются тогда, когда есть надежда, что трудности преодолены или, во всяком случае, что дела пойдут лучше, чем под госконтролем.
В развивающихся странах все происходит совсем по-другому. Власти стараются национализировать то, что приносит, по их мнению, невероятную прибыль, которую просто нельзя отдавать в частные руки. Яркий пример — Саудовская Аравия. Ее власти отдали в 1933 году свою нефть в частные руки американской компании Standard Oil of California (нынешней Chevron). Нефть тогда в течение многих десятилетий продолжала быть относительно дешевой — $1-2 за баррель, и саудовские власти полагали, что большой прибыли она не даст. Пусть созданная американцами Californian-Arabian Standard Oil развивает за свой счет нефтедобычу и отдает за это саудовскому государству хоть что-нибудь. В 1944 году при цене нефти примерно $1 за баррель компания была переименована в Arabian American Oil Company (Aramco). В 1948 году компания Standard Oil of New Jersey (нынешний Exxon) стала одним из совладельцев Aramco. В 1973 году при цене арабской нефти примерно $3 за баррель шах Ирана заявил, что цены должны возрасти и со временем возрастут в десять раз. Саудовское государство на всякий случай купило 25% акций Aramco. В 1974 году среднегодовая цена нефти для начала взлетела в четыре раза — до $12 за баррель. Саудовское государство приобрело еще 35% акций Aramco, доведя свой пакет до 60%. В 1979 году сбылась мечта иранского шаха, как раз в этом году свергнутого: цена удесятерилась и достигла $30 за баррель; в 1980 году она составила уже $35 за баррель. Саудовское государство купило еще 40% Aramco, завершив ее национализацию.
В постсоветской России идея приватизации нефтедобычи могла появиться только в конце 1991 года, потому что непосредственно перед этим произошел грандиозный обвал нефтяных цен: вместо $30 за баррель стали давать $15. В 1995-1996 годах, после того как мировая цена на нефть упала до $12-13, нефтяная приватизация произошла. А компания Exxon получила право разрабатывать нефть на Сахалине — точно так же, как в 1948 году право разрабатывать саудовскую нефть. В 1998 году цена упала до $10 за баррель, российское государство потерпело финансовый крах, и ему уже было не до нефти.
И вот с 2002 года цены бешено (по масштабам тех лет) росли: было меньше $20 за баррель, к началу 2003 года — уже $30 за баррель. В 2005 году цены достигли уже $70 за баррель, почти удесятерившись по сравнению с приватизационными временами. И российское государство осуществило меры по фактической национализации нефтяной промышленности.
В США финансовый кризис, связанный с кризисом на рынке ипотечных кредитов, чрезвычайно больно ударил по двум акционерным обществам, которые, собственно, и должны стимулировать ипотечное кредитование. Одно из них называется Федеральная национальная ипотечная ассоциация (Federal National Mortgage Association — сокращенно FNMA, или шуточно Fannie Mae), другое — Федеральная ипотечная кредитная корпорация (Federal Home Loan Mortgage Corporation — сокращенно FHLMC, или шуточно Freddie Mac). Обе организации стимулируют кредитование тем, что покупают закладные на недвижимость у кредиторов и перепродают их финансовым инвесторам. У кредиторов появляются деньги, которые они могут ссужать очередным заемщикам под залог недвижимости. Таким образом, они являются ключевым элементом американской государственной программы "Доступное жилье" — в том смысле, что в США ипотечное кредитование является главным элементом нового строительства и приобретения готового жилья.
И вот в результате кризиса финансовое состояние Fannie Mae и Freddie Mac чрезвычайно ухудшилось, их акции на бирже невероятно упали, частные займы для спасения им стало получать очень трудно, и американским властям пришлось приступить к операции спасения. В качестве метода спасения была избрана фактическая национализация. Неделю назад американский минфин объявил, что берет эти организации под госконтроль. Их руководители были уволены и заменены государственными назначенцами. Минфин немедленно приобрел долю в $1 млрд в каждой из компаний — в форме особо привилегированных акций, обеспечивающих правительству пакет в 79,9%. (Особо привилегированные акции имеют преимущество перед простыми привилегированными и обычными акциями, находящимися на руках у акционеров). Власти заявили, что при необходимости могут дополнительно вложить в компании по $100 млрд и приступить к покупке у них долговых ценных бумаг, обеспеченных недвижимостью, чтобы дать американскому ипотечному рынку дополнительные средства. Покупка таких бумаг будет продолжаться до 31 декабря 2009 года.
Казалось бы, случившееся имеет для России только косвенное значение. В случае успеха спасательной национализационной операции может несколько утихнуть мировой кредитный кризис (коль скоро банковская система всех стран зависит от американских бумаг, обеспеченных недвижимостью). Из-за этого, возможно, продолжится явно наметившееся в последние недели укрепление доллара по отношению к ведущим мировым валютам, а значит, снизятся мировые цены на нефть: нефтяные и валютные спекулянты, кажется, уже решили действовать по жесткой схеме "дорогой доллар — дешевая нефть".
Однако российские власти приняли решение властей американских чрезвычайно близко к сердцу. В частности, министр финансов Алексей Кудрин горячо приветствовал его, отметив, что в спасаемые организации вложены российские деньги. Действительно, Россия, имеющая грандиозные золотовалютные резервы и очень значительные средства бывшего стабфонда, ныне разделенного на две части, не может безразлично относиться к судьбе американских ценных бумаг, в которые она помещает валютные накопления. Бесконечные разговоры суверенных демократов о возможном крахе американской экономики — это одно, а сбережение нефтедолларов — совершенно другое. Тем более что речь в данном случае идет о национализации и вмешательстве государства в экономику — проблеме, с которой Россия (вслед за СССР) знакома не понаслышке.