Проблема начала 1990-х в том, что в банки пришли бизнесмены, но не банкиры. У бизнесмена и банкира абсолютно разная психология. Задача бизнесмена — получить максимальную прибыль, рискуя, влезая в авантюры. У банка нет своих денег, все деньги чужие, заемные. Человек, который управляет чужими средствами, не имеет права рисковать. Сейчас это правило забыли те, кто нас ему учил,— иностранные банкиры.
Банки не имеют права заниматься другим бизнесом. Сейчас строительный бум, бери инвестиционный контракт, строй — заработаешь 60%. Но мы никогда на это не пойдем: не банковское это дело. Мы даем кредит и получаем свои проценты.
Мое поколение отдыхать не умеет. Когда я работал экономистом в Госбанке СССР в Хрустальном переулке, встречал на Красной площади автобусы с иностранцами. Вот они парами — им обоим по 70 лет, вы попробуйте найти такую пару в России — гуляли. У них эта поездка запрограммирована лет пятнадцать назад, они лишь ждали своего срока.
Я не устал от бизнеса. Вот я — человек обеспеченный, но на пенсию не хочу. Мне непонятно, что я тогда буду делать.
Банк стал большой, и партнеров я не выбираю. Иногда заместители просят пообщаться с крупными партнерами. Мы поговорим за жизнь, как он и я видим взаимодействие, какие у нас и у него видение и желания. Но если с человеком некомфортно, если он мне не нравится, я не буду долго заниматься дипломатией. У меня уже есть возможность общаться с тем, кто мне приятен.
На тусовки не люблю ходить, хотя приглашения присылают каждый день. Я даже на банковские встречи-форумы практически не хожу. Исключение делаю, если старые друзья зовут.
Единоначалие у нас в банке есть. Но я доверяю своим замам, не влезаю на их участки. Ко мне приходят с нестандартными вопросами, чтобы утвердиться в своем мнении. И самое главное, если кто-то из клиентов говорит моим помощникам, что Орлов согласовал и сказал: "Дайте денег", он лукавит. Это исключено. "Посмотрите" — это я могу сказать.
Я ничего не боюсь. Ни землетрясений, ни переворота, ни других катаклизмов. Все это ситуации, которые возникают и из которых надо выходить. Бизнес, если он правильно построен, концентрируется и пытается найти выход.
В кризис 1998 года за 14 дней сбросил 7 кг, да и все вокруг высохли, но выжили. В нашем банке никто не потерял ни копейки. Это все запомнили, это теперь в истории. А ведь даже самому большому подлецу неприятно слышать, что он кого-то обманул.
Подходы после кризиса мы серьезно поменяли. Проценты были дурные, больше эйфории было. Когда кризис грянул, мы стали строить более жесткую систему контроля.
Надо знать, что ты можешь и умеешь. Вот приходят с проектом: "Надо $300 млн или $400 млн". Сейчас таких поменьше, раньше их было ну очень уж много. Но это не наше. Мы такие проекты сразу отклоняем.
Никаких бизнесов, кроме банковского, у меня нет. Если это серьезный бизнес — я в нем ничего не понимаю, если игрушка — сейчас времени играться нет. Хотя я люблю готовить и, может быть, открою как-нибудь ресторанчик человек на десять. Не для того чтобы деньги брать, а чтобы друзей было куда позвать на мою стряпню.
Человек порядочный, ответственный лучше, чем высокопрофессиональный, у которого тяжело с моралью.