Если говорить по существу, "Новая земля" — довольно жесткое кино "не для всех". Мрачная антиутопия, действие которой разыгрывается в 2013 году. Сначала в тюрьме, где сидят преступники, получившие пожизненный срок, потом на северном острове, куда их свозят по решению международных организаций, чтобы предоставить им шанс начать новую жизнь. Ситуацию усугубляет то, что исключительно мужской контингент состоит из закоренелых бандюганов и маньяков. Один, например, биолог по профессии, специализируется на том, чтобы измерять длину кишок своих жертв и сопоставлять эти данные с научными (отличная работа Андрея Феськова). В эту теплую компанию попадает некто Иван Жилин (Константин Лавроненко), преступник поневоле, мститель за свою погубленную семью, персонаж, отчасти списанный с Виталия Калоева. Он не просто пытается выжить там, где ломают черепа и заправляются человечиной, но спит в обнимку с Библией и стремится исправить свою главную ошибку, ведь осуществленная месть только приумножила зло в мире. На фоне величественной северной природы яростные и кровавые схватки одичавших мужчин превращаются с помощью указующего перста режиссера в цитаты с полотен Босха.
Фильм спровоцировал масштабную дискуссию о мере допустимого в кинематографе и необходимости киноцензуры. Против картины Александра Мельника выступили представители Русской православной церкви. "Количество крови и насилия в кадре заставляет подумать о том, что показывать этот фильм стоит только тем, кто все это видеть готов",— прокомментировал протоиерей Всеволод Чаплин. Такую реакцию легко объяснить. Создатели "Новой земли" посягнули на грань, отделяющую жанровое кино, боевики и блокбастеры от кино интеллектуального и философского. В Голливуде эта грань давно преодолена, но у нас почитается священной. Удивительно, впрочем, то, что фильм — режиссерский дебют патентованно "православного" режиссера. Александр Мельник — журналист, документалист, кинопродюсер, президент фонда Андрея Первозванного. Он возглавляет также фонд "Андреевский флаг", среди мероприятий которого крестный ход "Под звездой Богородицы", проходивший с мая 2007 по июнь 2008 года.
И все же непонятно, какой смысл оберегать телевидение от чрезмерно жестоких фильмов, когда наши главные телеканалы в лошадиных дозах показывают насилие как в документальных репортажах, так и в коммерческих псевдодокументальных передачах. Ученые-культурологи давно доказали, что демон насилия возбуждается именно "текучкой" ТВ, а не кинопоказом. Правда, у телевидения есть сильный конкурент в виде еще более современного медиа — интернета. Но борцы за нравственность его пока не трогают, ибо все консерваторы в новых средствах коммуникации не сильны.
Что касается кино, разумеется, его распространение можно ограничить рейтингом, как в США, или "звездочками", как предлагает Николай Бурляев, ссылаясь на опыт Великобритании. Стоит, правда, заметить, что именно в Великобритании в школах изучают фильм Элема Климова "Иди и смотри" — один из самых жестоких в истории кино — именно как иллюстрацию к теме "Кино и насилие" и в качестве прививки антифашизма.
Среди участников обсуждения наиболее близок к сути проблемы оказался режиссер Павел Лунгин, автор весьма положительно принятого РПЦ фильма "Остров". По его словам, "судить художественные произведения не должны ни врачи, ни слесаря". Ни, добавим от себя, религиозные деятели.