Концерт / классика
В пятницу в музейном комплексе "Хлебня" состоялось сольное выступление успешных оркестрантов — скрипачки Национального симфонического оркестра Елены Пушкарской и бывшего контрабасиста этого коллектива Владислава Рябоконя. За сменой амплуа музыкантов наблюдала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Один из парадоксов украинского музыкального образования заключается в том, что студентов у нас готовят к сольной карьере, а зарабатывать на жизнь им приходится игрой в оркестрах. Совмещать первое и второе не удается практически никому, и в этом смысле Елена Пушкарская и Владислав Рябоконь радуют своей исключительностью.
Ученица самого Алексея Горохова, Елена Пушкарская, еще будучи студенткой, обосновалась в оркестре Национальной телерадиокомпании. В 2003 году вслед за дирижером Владимиром Сиренко она перешла в Национальный симфонический оркестр, где служит до сих пор, поддерживая отличную "сольную" форму благодаря преподаванию в Национальной музыкальной академии им. Чайковского. Владислав Рябоконь, отыграв свое в составе главного академического оркестра Украины, эмигрировал в Германию, где одинаково востребован и как солист, и как талантливый "коллективист".
Пятничный концерт в "Хлебне" стал примером тотальной смены амплуа. Пианистка Наталья Строчан в Концерте для скрипки с оркестром Иоганнеса Брамса выступила в роли оркестра, а председатель Украинского филармонического общества Иосиф Франц делегировал функции конферансье Елене Пушкарской, которая всячески поощряла желание выступавших музыкантов пообщаться с публикой. Так, к концу вечера присутствовавшие узнали о том, что контрабас времен Паганини был трехструнным (нынешний оркестровый — пятиструнный), что хорошие контрабасисты летом предпочитают рыбалку и что Брамс, Чайковский и Прокофьев писали скрипичные концерты в одной и той же тональности ре мажор исключительно ради удобства солиста, а вовсе не из желания перещеголять предшественников.
Музыкальную часть этого концерта в разговорном жанре Елена Пушкарская открыла Адажио и Фугой из Сонаты соль минор Иоганна Себастьяна Баха, показав, как с помощью одного лишь смычка можно "петь" на скрипке в два-три голоса. В конце вечера она исполнила вторую и третью части Скрипичного концерта Брамса, обозначив тем самым контуры двухсотлетней истории немецкой музыки.
Владислав Рябоконь сосредоточился на творчестве итальянского композитора эпохи раннего романтизма Джованни Боттезини. Лирические пьесы в отмеченном подлинной свободой, виртуозностью и душевным беспокойством исполнении господина Рябоконя звучали безупречно. В "Элегии", "Тарантелле" и "Концертном аллегро в стиле Мендельсона" его контрабас — инструмент, который на киевской академической сцене застать практически невозможно,— в гибкости и нежности звука мог посоревноваться даже с флейтой, а в богатстве обертонового ряда басов — с самым звучным колоколом. Неудивительно, что многие западные лейблы выносят на обложку дисков имя Владислава Рябоконя наряду с именем дирижера: такая красота пробьется сквозь звуковую завесу любого оркестра, и у красоты, конечно же, должно быть имя.