// ЗА НЕОЦЕНИМЫЙ ВКЛАД
В Русском музее открылись сразу две выставки ближайших учеников Малевича — Николая Суетина и Веры Ермолаевой.
Август — мертвый сезон в художественной жизни всех больших городов, в особенности Петербурга. Однако именно в этом месяце Русский музей открывает сразу две выставки, способные стать главным культурным событием даже в разгар "живого" сезона. Это дуплет ретроспектив двух соратников, одноклассников и единомышленников — революционеров и авангардистов. Николай Суетин и Вера Ермолаева с их разноцветными квадратами, пересекающимися линиями, крестьянами и крестьянками с пустыми болванками вместо лиц — золотой фонд отечественного искусства, его главный бренд, торговая марка и национальная идея. Русский авангард — одно из самых оригинальных и значимых явлений, которым отметилось российское искусство в искусстве мировом.
И живописная манера, и стоящая за ней идеология у Суетина и Ермолаевой похожи. Оба художника родились в конце XIX века, то есть стали тем самым "поколением революции", которое так рьяно бросилось строить новый мир. Суетин встретил революцию младшим офицером: он закончил кадетский корпус, был призван на фронт, а потом отправлен служить в Витебск — и на его глазах захолустный городок превратился в столицу авангарда. Молодая коммунистка Вера Ермолаева отправилась в Витебск по поручению Наркомпроса. Дальше с ними произошло то, что происходило со многими интересовавшимися искусством людьми, находившимися в те годы в Витебске,— они стали авангардистами. Марк Шагал открыл в городе свою Народную художественную школу — в нее-то и ушел из армии Суетин, а Ермолаева после отъезда Шагала стала ее ректором. Потом в Витебске развил вулканическую деятельность Казимир Малевич: собрав группу учеников, в число которых вошли Суетин с Ермолаевой, он создал знаменитый УНОВИС (объединение "Утвердители нового искусства"). Суетин был, пожалуй, главным учеником и последователем Малевича: его супрематические композиции и объекты-архитектоны порой почти неотличимы от работ учителя. В 1922 году Суетин поехал вместе с Малевичем в Петроград создавать и обживать ГИНХУК (Государственный институт художественной культуры), лабораторию и мастерскую супрематизма. Вера Ермолаева стала там во главе лаборатории цвета. Суетин же параллельно с осуществлением мировой революции в искусстве устроился художником на Государственный (бывший Императорский) фарфоровый завод, где создал свои самые знаменитые вещи: супрематические сервизы с кубистическими чайниками и чашками-половинками. Суетин был автором сценария похорон своего учителя и кубистского надгробия на его могиле. Даже гроб Малевича был сделан по рисунку Суетина — черно-бело-зеленый, супрематический, с "Черным квадратом" в изголовье вместо иконы. Ермолаева, попав в волну репрессий после убийства Кирова, к тому моменту сгинула в лагерях под Карагандой.
Русский музей собрал все, что можно было найти из наследия этих двух художников. Ранние работы, холсты и объекты а-ля Малевич, более поздние произведения, демонстрирующие, как в 1930-е они понемногу отходили и от малевичевских заветов, и от бескомпромиссной беспредметности супрематизма, как ослабевал в них революционный порыв. На выставке представлены суетинские тарелки и чашки (жемчужины коллекции ЛФЗ), книжная иллюстрация Ермолаевой, разнообразные фотографии и документы. Получилась не столько выставка, сколько биография, в которой куски двух жизней неразрывно связаны с искусством.
Рубрику ведет Анна Толстова