"Наша сверхзадача -- выиграть хотя бы на одну медаль больше, чем Китай"

официальное мнение

Глава Олимпийского комитета России ЛЕОНИД ТЯГАЧЕВ накануне открытия Игр-2008 рассказал корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, почему национальной сборной не удастся победить в общекомандном зачете, кто будет нести ответственность за возможные допинговые скандалы и с какими трудностями столкнутся россияне в Пекине.

"Наша команда наберет около 80 медалей"

— Третье место, определенное ОКР для сборной России, в неофициальном командном зачете после США и Китая — это максимум наших сегодняшних возможностей?

— Наша сверхзадача — выиграть хотя бы на одну медаль больше, чем Китай. И я верю, что это возможно. Россия удивит своим отношением, чистотой, красотой и результатами. В целом, считаю, наша команда покажет выдающиеся результаты и наберет около 80 медалей.

— В каких видах спорта по сравнению с прошлой летней Олимпиадой в Афинах россияне могут прибавить?

— По результатам прибавить очень трудно. Поэтому нам нужно сохранить тот уровень, которого мы достигли в Афинах. Дело в том, что за прошедшее четырехлетие напряжение борьбы, навязываемое россиянам представителями других стран, существенно возросло. Конечно, нам бы хотелось, чтобы произошел качественный прорыв в некогда коронных наших видах, таких, как, например, плавание, где наши спортсмены завоевывали на Играх до пяти золотых медалей. Трудно сейчас сказать, случится ли он в Пекине. Однако, например, президент федерации плавания России Сергей Нарышкин обещал достойные результаты. Хотелось бы увидеть в прежних кондициях и гимнастов. Ведь бывший главный тренер Леонид Аркаев на протяжении трех олимпийских циклов приносил по пять золотых медалей. Вот если бы эти два вида снова принесли нам по пять золотых олимпийских медалей, я бы смело сказал: дорогие друзья, любители спорта, мы выиграем Олимпийские игры в Пекине. Так или иначе, но по общему количеству медалей Россия будет бороться за высокое место и, думаю, на одну-две медали обыграет Китай.

Я жду успешных выступлений от баскетбола, от волейбола, от гандбола, женского водного поло. Чемпионаты мира и Европы по игровым видам показали, что мы достойно готовы к Олимпиаде. Однако, например, сборная США только в двух видах — плавании и легкой атлетике — автоматом набирает 31 золотую медаль. Плюс у них великолепные гимнасты, которые имеют шансы еще на четыре. То есть 3 вида практически гарантируют США 35 золотых медалей. Значит, мы, выступая в 28 видах программы из 32, постараемся не упустить медали в "своих" видах — боксе, борьбе, легкой атлетике, художественной гимнастике, синхронном плавании и многих других. Шансы есть, настроение у команды хорошее, отношение к олимпийцам президента и правительства на высочайшем уровне, а уж об общем настрое зрителей после побед российского хоккея и футбола и говорить нечего.

— Вы с министром спорта Виталием Мутко ходатайствовали об увеличении премиальных для наших олимпийцев...

— Эта инициатива была поддержана руководителями фракций Госдумы и вице-премьером Александром Жуковым. Я уверен в том, что премьер-министр Владимир Путин, который любит олимпийцев и спорт, обязательно примет решение увеличить премиальные за медали соответственно до €100 тыс., €60 тыс. и €40 тыс. Оно не такое дорогое, но очень важное.

— С каким настроением вы прилетели в Пекин?

— Я верю в успех, и настроение очень, я бы сказал, подъемное. По давно заведенной традиции я накануне Игр посетил более десяти святых мест в России и за рубежом, а также получил благословение нашего патриарха. Это вселило в меня дополнительную уверенность в то, что мы преодолеем все трудности.

"Дать стопроцентную гарантию "чистоты" команды сейчас очень трудно"

— Каких трудностей вы опасаетесь в первую очередь?

— Необъективного судейства в таких видах спорта, как бокс, борьба, оба гимнастических вида, синхронное плавание. Почти во всех вышеперечисленных видах мы имеем едва ли не самые сильные команды, значит, и судьи будут смотреть на наших спортсменов с особым, скажем так, пристрастием.

После допингового скандала в легкой атлетике меня продолжает волновать это направление. Ведь ни я, ни мои заместители до конца не знаем, что и как там происходило раньше в смысле забора допинг-проб. Чтобы что-то прогнозировать, нужно быть уверенным на сто процентов. А наша тестовая медицина сегодня закольцована в Росспорте. Президент Олимпийского комитета по идее должен знать все секреты, а он не знает. Росспорт в предолимпийский период не сумел предоставить сборным командам необходимого и достаточного количества врачей, массажистов и научных бригад. А ведь научная бригада — неотъемлемая часть каждой команды. Спортивная медицина должна быть такой же передовой, как в космонавтике. Ведь и для спортсменов необходимо разрабатывать особые препараты, которые бы помогали им не обманывать и химичить, как в случае применения запрещенного допинга, а восстанавливаться, условно говоря, за 30 секунд.

— Что конкретно было сделано для того, чтобы минимизировать потери в спорте из-за допинговых проблем?

— Правительство выделило для Росспорта финансирование на создание допинг-центра. Пробы берутся и тестируются в достаточном количестве, что следует из слов руководителя агентства Вячеслава Фетисова. Я думаю, что на самом деле они сделали очень много, но проверить, проконтролировать это Олимпийский комитет не имеет возможности. Случаи, которые были и которые еще могут быть, непредсказуемы. Пробы образца 2006-2007 годов могут тестироваться и в канун Олимпиады, и после. Такие прецеденты в спорте бывали, поэтому дать стопроцентную гарантию "чистоты" любой команды сейчас очень трудно. Словом, в России сделано много, но еще недостаточно.

— Почему?

— Потому что мы всегда судим о силе наших спортсменов, основываясь лишь на сравнении их результатов с другими на чемпионатах мира и Европы. Однако если мы сравним себя с Китаем или Америкой по другим аспектам, то китайский, к примеру, антидопинговый центр и наш — это как слон и воробей. Китайский антидопинговый центр был построен три с лишним года назад более чем за $1 млрд, он работает на высоких технологиях, там установлено сумасшедшее оборудование. Этот центр не только делает заборы и проверяет пробы, он еще выпускает всевозможные препараты, которые очищают кровь, улучшают работу сердца, легких, почек. Причем препараты эти доступны не только спортсменам, но и всему китайскому народу. Уровень работы этого центра высочайший. Вот и мне, как президенту ОКР, хотелось бы иметь стопроцентную гарантию "чистоты" российских спортсменов, чтобы меня не спрашивали на Олимпиаде в случае чего, почему, дескать, случился тот или иной казус. Но вопросы медицины и антидопинга находятся не в ведении Олимпийского комитета, а исключительно в ведении Росспорта. Вот поэтому мне бы очень хотелось сейчас, когда пять ведущих легкоатлеток отстранены от участия в Олимпиаде, адресовать вопрос главе Росспорта господину Фетисову, который является членом совета учредителей WADA: что конкретно он сделал для того, чтобы не допустить экспериментов над россиянками перед самым началом Игр?

"Блата на Олимпиадах не бывает"

— Команды по видам спорта довольны тем, как укомплектован обслуживающий персонал? Не посыплются ли опять в ваш адрес упреки, что гостей на Олимпиаде много, а аккредитаций на массажистов, врачей не хватило?

— В адрес ОКР упреков быть не может, поскольку все федерации, которые завоевали свои лицензии, получили аккредитации на спортсменов, тренеров и обслуживающий персонал в точном соответствии с выделенными на команды квотами. Нами были учтены даже дополнительные просьбы выделить аккредитации для тех или иных специалистов. Важно правильно понимать суть проблемы: одного желания поехать на Олимпиаду мало. Условно говоря, если Джордж Буш захочет приехать на Олимпиаду и скажет, хочу, дескать, чтобы со мной полетели 600 человек, у него привезти желаемое количество не получится. По Хартии МОК президенту любой страны выделена квота только на три аккредитации. Все! И по командам вопрос решается по такому же принципу. С просьбой увеличить аккредитационную квоту к нам обратились восемь команд. Мы постарались удовлетворить их потребность, но за счет других федераций. Нельзя взять аккредитацию, скажем, Тягачева и отдать спортсмену или тренеру. Она не подойдет. Так же как и аккредитация спортсмена или тренера не подойдет представителю обслуживающего персонала. У Тягачева есть 20 президентских аккредитаций для особых, скажем так, гостей — и эта квота для такой страны, как Россия, очень мала. Есть особые гости, например, президент федерации настольного тенниса Игорь Левитин, он же министр связи; президент федерации бокса Евгений Муров, он же и руководитель Федеральной службы охраны; президент федерации волейбола России, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев; президент федерации дзюдо, министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. Все они, включая еще нескольких губернаторов — Валентину Матвиенко, Александра Ткачева, Владимира Чуба, чей вклад в развитие спорта трудно переоценить, постеснялись отбирать аккредитацию у тренера или спортсмена. Ко мне с просьбой аккредитовать их на Играх обратились практически все известные крупные бизнесмены страны, начиная от Дерипаски и заканчивая Вексельбергом, а также Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко... А они хотели пригласить еще и своих родственников. Таким образом, у меня набралось более 200 VIP-просьб. Но увы. Блата на Олимпиадах не бывает. А есть квота. И суть этого вопроса мне пришлось всем этим людям объяснить.

— По какому принципу вы выбирали, кому выделить аккредитацию, а кому нет?

— По принципу, кто больше вложил в ОКР, в федерации, в подготовку спортсменов.

— Вложил чего, денег?

— И денег в том числе.

"Деревня в Пекине — одна из лучших в истории"

— Организация приема делегаций китайской стороной вас устраивает?

— Олимпийскую деревню мы посещали несколько раз, последний — вместе с вице-премьером Александром Жуковым. Скажу, что деревня в Пекине — одна из лучших в истории Олимпиад. Она отвечает всем требованиям по качеству спортсооружений, питания и бытовых услуг, по размерам номеров и кроватей, по охране и транспорту. Вызывает сомнение только качество коммуникации с местным населением: ни таксисты, ни волонтеры, практически никто английским не владеет. Русским тем более. Это обстоятельство, безусловно, приведет к значительным трудностям. В остальном проблем не вижу. И даже стихийные бедствия и отдельные медицинские проблемы в Китае на Олимпиаде, убежден, не отразятся.

— В какой степени исход Игр повлияет на вашу личную карьеру?

— Я никуда не собираюсь уходить. Я в любом случае буду работать в Олимпийском комитете и на Олимпиаду в Сочи. А решение баллотироваться мне или нет на пост главы ОКР на очередной срок я приму в следующем году, поскольку срок моего нынешнего президентства закончится в декабре 2009 года. Я посоветуюсь прежде со своими коллегами и буду действовать исходя из интересов сочинской Олимпиады. Подписав контракт и соглашение с оргкомитетом Игр 2014 года, свою основную работу по этому направлению я должен выполнять уже сейчас в тесном взаимодействии и с оргкомитетом, и с международными федерациями. Поэтому сегодня мои коллеги считают, что я должен продолжать заниматься Олимпийским комитетом.