"Объявленная смерть" ваучера 30 июня не состоялась: выяснилось, что ему предстоят посмертные судороги. Сначала президентский указ (см. стр. 62) сохранил на июль порядок частичной оплаты акций по закрытой подписке ваучерами. Потом московское правительство сделало и более решительный шаг, продлив жизнь ваучеров в Москве — на первый случай до конца года. А уж потом разнеслась и совсем странная весть: последний вариант новой программы приватизации, подготовленный ГКИ, также содержит sui generis пролонгацию срока действия приватизационного чека.
Маленький "Таджикистан" на Самотеке
Занятно, что в играх по продлению срока действия ваучера приняла участие и вполне частная структура.
Во второй половине июня, то есть за несколько дней до предуказанной кончины российского приватизационного чека, коммерческий "Инвестпромбанк" через средства массовой информации оповестил население страны о том, что он принимает ваучеры на депозит и собирается выплачивать по этому депозиту немалые проценты. При этом банк выражал готовность заключать со вкладчиками ваучеров депозитные договоры и после 30 июня, буде московское правительство сдержит свои обещания относительно особого характера столичной приватизации.
28 июня корреспондент Ъ посетил два банковских пункта оформления договоров и убедился в наличии на этих пунктах значительного количества вкладчиков: жить-то ваучеру оставалось два дня. А на состоявшейся после того встрече с председателем совета "Инвестпромбанка" Леонидом Розенблюмом выяснилось следующее. "Инвестпромбанк" действительно оформляет — пардон, оформлял на прошлой неделе депозитные договоры "на ваучеры" сроком на год. И действительно обязуется выплатить, как написано в договоре, "за пользование депозитом" 490% годовых — по истечении этого года. При этом стоит учесть, что 490% годовых — далеко не самая маленькая из практикующихся ныне депозитных ставок.
Схема, которая позволит "Инвестпромбанку" выплатить обещанный вкладчику процент, по-детски проста: в течение трех часов после принятия приватизационного чека на депозитный вклад этот чек попадал на биржу. Его продажная стоимость на закате ваучерной эры в 3-4 раза (а 29 июня — пятикратно) превышала номинал. Поэтому "Инвестпромбанк", принимая ваучеры по номиналу, обеспечивал самим фактом биржевой продажи трех-четырехкратное увеличение ресурса, то есть — плюс 200-300% на ваучер. В этой ситуации для "добора" до обещанных 490% остается уже не так много работы.
Опасаясь попасть на бирже на понижение, "Инвестпромбанк" прекратил прием ваучеров еще 29 июня где-то в обед, оформив за две недели с 15 июня несколько тысяч депозитных договоров.
А в чем же, собственно говоря, "Таджикистан"? — спросит читатель. А в том, что у "Инвестпромбанка" еще до 28 июня, до дня публикации постановления московского правительства (см. ниже), существовала и программа работы с приватизационными чеками после 30 июня — даты их официальной кончины: так сейчас в Таджикистане в качестве платежного средства используются давно усопшие предки нынешних российских рублей.
20 июня "Инвестпромбанк" обратился к Юрию Лужкову: "... в поддержку Ваших неоднократных заявлений об особенностях приватизации в г. Москве... готов продолжить прием приватизационных чеков и после 30.06.94. в качестве основания для открытия приватизационных счетов граждан г. Москвы."
А после этого в своих объявлениях, как сказал Леонид Розенблюм, "поставив себя и господина Лужкова рядом, мы обрушили шквал звонков в московскую мэрию. И они вынуждены были отреагировать на ситуацию."
Вообще-то это называется "взорвать ситуацию": банк, которому отроду месяц, публично напоминает столичной власти о том, что пора бы выполнить обещания, и предлагает свои услуги для их выполнения. Более того, он готовит специальный депозитарий, а также свой вариант Свидетельства о депонировании приватизационных чеков.
Как сказал г-н Розенблюм, "ходы московского правительства нам трудно прогнозировать." Прогнозировать трудно — зато провоцировать можно...
Обещанный бунт оказался умеренным
И вот 28 июня произошел, наконец, давно ожидавшийся "ход московского правительства". На своем заседании оно приняло постановление, озаглавленное так: "О защите имущественных прав жителей Москвы в связи с окончанием срока действия приватизационных чеков". Оно достаточно кратко — не будем его пересказывать, а просто процитируем основные пункты:
"1. Жители Москвы, не реализовавшие и не разместившие личные приватизационные чеки до 01.07.94, могут обратиться в Сберегательный банк Москвы с целью их обмена на специальный сертификат (именная квитанция — форма 31).
2. Установить, что обмену подлежат приватизационные чеки, выданные Сбербанком Москвы при предъявлении паспорта, имеющего отметку о прописке в Москве на момент выдачи чека
(по одному на предъявителя). Чеки, полученные на детей ... принимаются по паспорту одного из родителей ...
5. Комплексу экономических реформ правительства Москвы (Буравлев К.Э.) в срок до 20.07.94 представить правительству Москвы проект программы 'Чек-Москва' по использованию жителями Москвы именных квитанций, имея в виду их обмен на акции приватизированных и подлежащих приватизации предприятий, находящихся в собственности города Москвы, обмен на муниципальные облигации и прочие ценные бумаги в соответствии с действующим законодательством.
6. Установить, что изложенный порядок действует на территории Москвы с 10 июля 1994 года до 1 января 1995 года."
Политический смысл этого шага более чем очевиден. Во время недавнего пароксизма дуэли Лужков--Чубайс последний бросил мэру упрек в том, что в Москве у народа на руках остается больше ваучеров, чем в среднем по России, а это-де чревато социальным взрывом. Надо полагать, ни г-н Чубайс, ни г-н Лужков не склонны в глубине души ожидать по указанной причине очень уж заметных народных волнений. Но упрек был брошен, на него надо было отвечать — не столько перед лицом обитателей столицы, сколько перед лицом высшего руководства страны. Вот мэрия и ответила. Теперь она безупречно вооружена для того, чтобы наличие неиспользованных ваучеров у москвичей трактовать не как свой недосмотр, а как проявление своей особой заботы о вверенном ей населении.
"Читатель ждет уж рифмы 'розы'?" — не будет рифмы. Мы не станем докучать читателю перечислением несоответствий этого постановления действующему законодательству. И воздержимся мы от этого по двум причинам. Во-первых, давно уже античубайсовские эскапады мэрии не были столь умеренны и миролюбивы — тому же самому г-ну Буравлеву, который должен за три недели создать программу "Чек--Москва", поручено "в случае чего" ("в случае принятия Правительством России иных нормативных актов по приватизационным чекам РФ") все, изложенное в постановлении, совершенно переменить.
Во-вторых же, что гораздо более существенно, настало это самое в случае чего.
Опять за рыбу деньги...
На заседании правительства 30 июня, при окончательном обсуждении программы постваучерной приватизации, докладчик — Анатолий Чубайс — рассказывая о внесенных в проект правках, сделал сенсационное заявление. По его словам, последний вариант программы содержит, в частности, такую новацию: не использованные в срок ваучеры должны поступить в распоряжение местных администраций. Те — после ревизии отчетности по использованию приватизационных чеков (в течение 1,5-2 месяцев) — сами решат их дальнейшую судьбу. Согласно программе приватизации, с 1 сентября главам администраций будет предоставлено право разрешить использование ваучеров в операциях, связанных с приватизацией. Иными словами, умерший 30 июня в качестве платежного средства ваучер получил возможность через два месяца воскреснуть.
После стольких заверений г-на Чубайса, да и других руководителей о неизменности решения жизнь ваучера не продлевать такая новость воистину поразительна. По просьбе Ъ новость прокомментировал зампред ГКИ Петр Мостовой:
"Действие чеков не продлевается. Смысл предложения, которые внесено нами в правительство, сводится к следующему. На тех территориях, где по вине тамошних органов власти граждане не смогли использовать свои чеки, органам власти разрешено после 1 сентября принимать чеки в уплату совершаемых сделок по приватизации в счет той доли отчислений, которые идут в их бюджет, поскольку ответственность за недостаточное предложение объектов приватизации на их территории несут именно они. ГКИ в течение срока действия чеков обеспечило продажу такого количества имущества, которого заведомо должно было хватить на всех. То обстоятельство, что по территориям это имущество не было распределено в соответствии с наличным спросом, было связано с тем, что соответствующие органы на местах не выполнили указ президента #640, постановление правительства #757, обязывающие их оказывать содействие в проведении межрегиональных и всероссийских чековых аукционов. На некоторых территориях дело шло еще дальше: они не только не оказывали содействия межрегиональным и всероссийским аукционам, они мешали продаже имущества, выставленного на местные аукционы, оказывая давление на фонды имущества, комитеты.
Если они осознают свои ошибки и готовы поступиться частью поступлений в свой бюджет для того, чтобы пойти своим гражданам навстречу, им предоставляется такое право. Но никаких чековых аукционов не будет, эти чеки будут приравниваться к денежным средствам по фиксированной ставке, которая не может быть ниже номинала."
Эксперты Ъ склонны рассматривать вышеизложенное решение Госкомимущества как некий компромисс, да к тому же компромисс далеко не простодушный. Приватизаторы из ГКИ использовали принцип айкидо: обратить усилия противника ему же во вред. "Вы говорите, что жителям вашего региона недодано имущества на розданные ваучеры — пожалуйста, дайте еще, но из своей доли." В этих условиях продолжать филиппики против ГКИ будет, конечно, возможно — но уже не так спокойно: к каждой фразе, обличающей Чубайса за то, что он сделал ваучеры легковесными, придется добавлять фразу о том, что ты воздерживаешься от увеличения их веса по таким-то и таким-то причинам. А такие сложные ораторские конструкции толп не возбуждают.
В полной мере оценить значение этого компромисса можно будет лишь после знакомства с его печатным текстом: в этом тонком вопросе очень многое зависит от формулировок (не исключено, что они будут столь "узки в шагу", что шуму окажется больше, чем дела) — но кое-какие следствия можно предвидеть и сейчас.
Начнем с неприятного. Ни для кого не секрет, что ваучер — наряду с многими полезными свойствами — имел и вредные: он был весьма криминогенен. Укажем лишь две области преступлений, появившиеся и бурно расцветшие вместе с чеками: подделка ваучеров и, главное, их вторичный оборот. Мириться с этими новинками преступного промысла помогали два соображения: ваучерам предстояло сыграть роль, которую, кроме них, играть было некому — и ваучеры (а значит, и связанные с ними преступления) были заведомо временны, конец их жизни был задолго и твердо обещан. Теперь оба эти утешения кончились: полезная роль ваучера отыграна, а конец связанной с ними грязи в обещанный день не наступил.
Отметим и еще одно, менее печальное следствие. Торговля ваучерами, едва ли не самый цветущий сектор нашего фондового рынка, сможет существовать еще долго, хотя котировки — да и объемы — будут уже далеко не те. Если ваучер примут на аукционе вместо денег, то почему бы перед походом на аукцион не купить ваучер тысяч за шесть? Сам сэкономишь четыре, изготовителю подделки дашь заработать — лафа.
А если честно, то жаль, что ваучеру не дали умереть стоя и заставляют жить на коленях. Это была самая популярная бумага российского фондового рынка — и она была готова уйти с гордо поднятой головой: в последние дни и даже часы своей предуказанной жизни она котировалась в пять номиналов (был бы номинал поменьше, котировалась бы и по десять), выше чем когда-либо прежде. Мы бы очень хотели запомнить ваучер именно таким — победителем. Да не пришлось.
АНДРЕЙ Ъ-ГАЛИЕВ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛИНИЧЕНКО, АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ