Грандиозный скандал с чековым фондом "Нефть-Алмаз-Инвест" (который для краткости мы будем также именовать неофициальной аббревиатурой НАИ), заполнявший страницы газет в марте, почти на три месяца ушел в тень, но никоим образом не завершился. В конце июня должно состояться собрание акционеров фонда, на котором будет сыгран очередной акт этого невеселого спектакля — и нет никаких гарантий, что этот акт будет последним. Очень уж тяжелы взаимные обвинения противоборствующих сторон: ГКИ и НАИ.
Кто победит, пожалуй, уже понятно: ГКИ имеет все возможности решить судьбу фонда по своему разумению. Но вопросов к происшедшему и происходящему сегодня куда больше, чем ответов, хотя когда-то все в этой истории казалось вполне ясным.
Приостановка лицензии и проверка
Нет, то, что в "Нефть-Алмаз-Инвесте" было множество нарушений, не вызывает сомнений и признается теперь самими сотрудниками фонда. Но, к сожалению, и некоторые действия ГКИ в этой истории по мере ее развития стали вызывать все больше вопросов. Но — начнем с начала.
28 февраля Анатолий Чубайс подписал распоряжение о создании комиссии ГКИ для проведения плановой проверки ряда чековых фондов — в том числе и НАИ. 9 марта эта комиссия появилась в помещении НАИ в сопровождении налоговой полиции. Комиссия изъяла у фонда и управляющей компании печати, заблокировала расчетные счета.
Но, как нам удалось выяснить уже после того, как была опубликована наша предыдущая (см. Ъ #11) статья о фонде "Нефть-Алмаз-Инвест", комиссия ГКИ предъявила в фонде распоряжение ГКИ #468-р от 5 марта 1994 года за подписью Александра Иваненко, приостанавливающее действие лицензии фонда и управляющей компании.
Почему же лицензия фонда была приостановлена до самой проверки? Согласно распоряжению Александра Иваненко, лицензия временно приостановлена из-за того, что ЧИФ не представил финансовую отчетность к 3 марта (то есть не уложился в 60-дневный срок с окончания финансового года) и тем самым нарушил пункты приложения к указу #1186 от 7 октября 1992 года, регламентирующего сроки отчетности чековых инвестиционных фондов. Спорить трудно — повод есть.
Беда лишь в том, что повод весьма уязвим — как юридически, так и практически. Что до практики, то даже редакции Ъ, которая, разумеется, не владеет полной информацией, известны несколько чековых фондов, представивших годовую отчетность после 3 марта — и ничего, спокойно работают. А с теорией еще сложнее.
Существует письмо Минфина (редакция Ъ, к сожалению, не располагает его текстом), разрешающее чековым фондам сдавать баланс не 1 марта года, следующего за отчетным, а 1 апреля. Тому, кто представляет себе немыслимую сложность чифовской бухгалтерии, эта поблажка не покажется странной. А раз она есть, то НАИ ни в чем (до проверки!) не был повинен. Фонд так и рассудил — и обратился в арбитраж с требованием признать распоряжение ГКИ о приостановке лицензии недействительным. Высший арбитражный суд России 23 мая в иске отказал. Не станем вдаваться в выяснение причин такого решения суда. Если даже дело просто в том, что минфиновское письмо ниже рангом, чем указ президента, или вообще носит рекомендательный характер, все равно остается недоумение: можно ли было приостанавливать лицензию только за опоздание с отчетом, если другим фондам оно сходит с рук?
Не менее важно и другое обстоятельство. Хотя об обнаруженных комиссией ГКИ нарушениях в "Нефть-Алмаз-Инвесте" пресса сообщала широко и подробно, официальное заключение комиссии ГКИ появилось лишь 28 мая — спустя почти три месяца после начала проверки. Излишне объяснять, какой удар нанесло фонду приостановление лицензии на три месяца — да еще когда: на три последних, самых горячих месяца ваучерной приватизации. Руководители фонда неоднократно называли прессе сумму убытков: по их подсчетам, она может быть оценена ни много ни мало в 6,3 трлн рублей. Цифра, по-видимому, отчаянно вздутая, но и без цифр понятно: убытки должны быть велики. Были ли они неизбежны? ГКИ утверждает, что "использовало свои санкции в первый же день", чтобы предотвратить "возможные неправомерные сделки фонда в период работы комиссии". Однако тем самым, как выясняется, были предотвращены и сделки вполне правомерные и даже необходимые.
Результаты проверки
Комиссия нашла нарушения — причем столько, что хватило бы на половину ЧИФов. Перед тем как о них рассказать — одна занятная подробность, рассказанная корреспонденту Ъ возглавлявшим комиссию г-ном Ходаковым, начальником Контрольно-ревизионного управления ГКИ. Дело в том, что одновременно с проверкой ГКИ в фонде проходили еще две: аудиторская проверка, инициированная самим фондом, и
"общественная" проверка, организованная академиком Лисичкиным (ЛДПР). Одновременное проведение аудиторской проверки г-н Ходаков охарактеризовал как очень грамотный шаг со стороны руководства фонда: по договоренностью с руководством фонда (ведь документы нужны и комиссии и аудитору) процедура предоставления документации выглядела следующим образом: комиссия запрашивает документ, а аудитор фонда его через некоторое время предоставляет. "А г-н Лисичкин проверял фонд вовсе без документов — вся наличная документация находилась у двух других комиссий."
Ну и, наконец, об обнаруженных нарушениях. Теперь, кстати, никто уже не отрицает, что нарушения есть. Пресс-атташе НАИ Борис Суворин, беседуя с корреспондентом Ъ еще до обнародования акта комиссии, говорил: "Да, у нас все совпадало на входе и выходе (то есть средства на сторону незаконно не уходили. — Ъ). Но часть промежуточных операций у нас не была отражена — разве вы не знаете, что фирмы часто действуют на джентльменских соглашениях и подбивают баланс с заключением договоров задним числом только к моменту его сдачи?". Знаем. Это действительно вполне реальная ситуация. Но, увы, акт комиссии, датированный 28 мая, перечисляет нарушения, далеко выходящие за рамки, обрисованные пресс-атташе.
Эксперты Ъ, знакомясь с актом, обратили особое внимание на такой пункт: "комиссией были обнаружены два разных варианта кассовых книг, по которым велся учет денежных средств (фонда) за один и тот же период с 27.07.93 по 13.01.94" — и сказали себе: если это правда, то уже никакие подробности не покажутся преувеличенными.
Члены руководства фонда, с которыми встретился на прошлой неделе наш корреспондент, этого факта не отрицали. Их объяснения мы приведем без комментариев: читатель сам решит, в какой степени они удовлетворительны.
"Есть понятие кассовой книги, которая пронумерована и прошита. А есть вариант черновиков. Комиссия пишет, что не все ордера были зафиксированы. Это связано с тем, что ордера выписывались на втором этаже, а бухгалтерия находилась на шестом. К сожалению, не каждый день они это сдавали. Когда я вернул обратно 100 чеков, которые брал по приходному ордеру (я сдал туда же, в кассу, эти чеки), расходного ордера в бухгалтерии так и не получил — в силу того, что не успел дойти..."
"Как проходило изъятие документов — они вытащили все, что было в столах. Те документы, которые действительно являются документами бухучета, были подписаны как положено. Вместе с тем, к комиссии попали и записки, которые есть у бухгалтеров..."
"У нас была проблема с бухгалтерами. Даже на день, когда пришла комиссия, у нас не было главного бухгалтера. Один бухгалтер мог вести свою книгу, второй — просто не принять и начать вести свою книгу. Это не криминал..."
Теперь о главном вопросе: о недостаче ваучеров, которую комиссия оценила в 543 тысячи чеков. Значительная часть этой недостачи, по утверждению фонда, — это чеки, переданные по договору-поручению некоей английской фирме-посреднику для участия в чековых аукционах. Комиссия пришла к другому заключению — после того как управляющий фондом г-н Тэсфайе вернул 490 тыс. чеков (по словам представителей фонда, забранные у той самой английской фирмы). Слово г-ну Ходакову:
"Предоставленные г-ном Тэсфайе чеки комиссия опечатала и они были перевезены в Кассовый союз. Г-н Тэсфайе не смог предоставить комиссии документ, подтверждающий в юридически корректной форме права фонда на эти чеки. Комиссия получила некий договор, который не смогла включить в материалы проверки: во-первых, договор оказался скреплен печатью другой фирмы, во-вторых, в том пункте документа, где оговаривалась ответственность одной из сторон, существует ссылка на п 4.5., сам договор заканчивался пунктом 4.4... Фирму тут же проверили — выяснилось, что она существует, это одна из компаний Мансура Османа, на счету — почти ни доллара."
Все представители НАИ, с которыми разговаривали корреспонденты Ъ, продолжают утверждать, что договор существует и оформлен надлежащим образом. Корреспондентам, впрочем, спорную бумагу не показала ни одна из сторон.
Перечислять нарушения, обнаруженные комиссией, не имеет смысла: акт занимает 18 страниц. Не имеет, пожалуй, смысла и приводить комментарии к этому акту представителей НАИ: они все примерно того же толка, что и процитированные выше. Хотите — верьте им, хотите — не верьте. Дело-то так или иначе уже сделано: комиссия вынесла свой вердикт и у НАИ нет, на наш взгляд, ни малейшего шанса оспорить этот вердикт по сколько-нибудь существенным пунктам.
Ну и что теперь делать?
Госкомимущество, как выяснилось, решило этот вопрос уже довольно давно.
Из пресс-релиза НАИ: "27-28 апреля 1994 года член комиссии ГКИ Блохина Т. К. от имени Иваненко А. И. предложила Совету директоров Фонда сделку: Совет директоров фонда выводит из своего состава трех членов, не устраивающих ГКИ, и вводит в свой состав — доверенных лиц ГКИ. Это — члены Совета директоров ЧИФ 'Республика': Нечаев А. Г., Ткаченко Д. И., Сорокин И. Е. Г-на Нечаева (управляющего ЧИФ 'Республика') было предложено назначить генеральным директором фонда, что предполагало в дальнейшем поглощение ЧИФ 'Нефть-Алмаз-Инвест' 'Республикой'." Слово "сделка" представители НАИ разъяснили так: при выполнении фондом условий этой сделки г-жа Блохина обещала немедленно отдать лицензию и разблокировать расчетный счет фонда.
ЧИФ "Республика" — небольшой чековый фонд, пользующийся хорошей репутацией в ГКИ. Одним из первых, по утверждению его руководства, стал обменивать свои акции на акции АО "Техпрогресс" и привлек наибольшее количество его акционеров. Несмотря на свой скромный размер, этот фонд довольно активно поглощает прочие чековые фонды. Началось все с решения собрания акционеров ЧИФ "Действие", решившего присоединить свои активы к активам "Республики". А дальше ЧИФ "Республика" объединил свои усилия с Авиационно-морским чековым фондом, и два этих фонда, сохранив юридические лица (к слову, они имеют общую управляющую компанию), начали поглощение более мелких
фондов. Для этого ЧИФ "Республика" была создана ассоциация чековых фондов с одноименным названием. Фонды входили в ассоциацию, а затем постепенно поглощались "Республикой". В "Республику", кроме фонда "Действие", уже влились пять ЧИФов. По некоторым сведениям, сейчас ЧИФ "Республика" готов поглотить еще около 10 фондов.
Госкомимущество настойчиво воплощает свою идею в жизнь.
Пресс-релиз НАИ: "25 мая — первый зампред ГКИ Иваненко А. И. встретился с акционерами Фонда (так называемой инициативной группой, состоящей из 20 акционеров фонда. — Ъ). Назвав Совет директоров "ворами" и "жуликами", потребовал сменить председателя совета директоров Суровятина М. И., ввести в Совет директоров две новые кандидатуры, назначив Нечаева А. Г. генеральным директором фонда."
Экспертов Ъ чрезвычайно заинтересовал вопрос: а почему именно "Республика"? Почему не какой-нибудь более крупный и известный фонд? Г-н Иваненко в силу занятости, а г-жа Блохина — по неприязни к нашему изданию не дали нам ответа на этот вполне естественный вопрос. Немного помог случай. 16 июня состоялась пресс-конференция, посвященная итогам деятельности ассоциации чековых инвестиционных фондов "Республика", в которой приняли участие и г-н Иваненко, и г-жа Блохина.
Корреспондент Ъ спросил Александра Иваненко, почему ГКИ предлагает акционерам "Нефть-Алмаз-Инвеста" перейти под крыло ассоциации "Республика". На что г-н Иваненко заявил, что "мы никогда никому ничего подобного не предлагали. И откуда такая информация, я не знаю. Выдумка это все. Какие вопросы будут обсуждать акционеры на собрании, это будут решать акционеры. (курсив наш. А зачем он — увидите чуть ниже. — Ъ) Госкомимущество акционером 'Нефть-Алмаз-Инвеста' не является и влиять на решения акционеров не собирается".
А председатель Совета директоров "Республики" Алексей Нечаев в кулуарах рассказал корреспонденту Ъ такую историю:
"Месяца полтора назад (т. е. уже в ходе проверки ЧИФа 'Нефть-Алмаз-Инвест') руководители Марго-Банка пригласили нас на переговоры, чтобы как-то снять кризис. Обсуждался вопрос о замене части Совета директоров НАИ руководителями из других фондов, в том числе из "Республики". Потом они передумали. На этом все было закончено. Все остальное, что потом на это накручивают, это, конечно, утка. Сейчас по инициативе части акционеров фонда 'Нефть-Алмаз-Инвест' создается наблюдательный совет из представителей различных общественных организаций, в который приглашены и некоторые руководители Ассоциации 'Республика'".
Вот так. Акционеры соберутся — и сами решат, что решать и как решать. Одно только не вполне вписывается в эту демократическую картину — недавно разосланная Александром Иваненко телеграмма, в которой говорится, что все комитеты по управлению имуществом должны немедленно начать сбор писем акционеров НАИ, проживающих на соответствующих территориях, в которых те требуют созыва чрезвычайного собрания акционеров с разработанной ГКИ повесткой дня, в которой, в частности, выдвигались бы требования о смене руководства фонда (кандидатуры, правда, не перечисляются). Комитетам по управлению имуществом предписано за свой (то есть государственный) счет опубликовать соответствующие обращения к акционерам в местных средствах массовой информации, и, кроме того, отчитаться перед ГКИ о количестве собранных голосов. Такая помощь демократии.
Понятно, что ГКИ, продиктовавшее повестку дня собрания, порекомендует акционерам и персоналии в совет директоров — и акционеры окажутся в патовой ситуации: либо выбирать из одной кандидатуры, либо согласиться на банкротство фонда.
Все это выглядит не очень красиво. Однако можно себе представить и резоны ГКИ (раз уж нам их не сказали вслух). У НАИ есть немалые активы. Г-н Суворин в беседе с нашим корреспондентом оценил их в $22 млрд. Это, конечно, опять же безоглядная гипербола — но активы есть. И немалые. Значит, ими надо управлять — а кто это будет делать? Редакции Ъ известно, что подобные предложения делались, по крайней мере, трем крупным чековым фондам, но их руководители отказались.
Один из них, глава "Альфа-Капитала" Андрей Косогов объяснил корреспонденту Ъ свою позицию. По его мнению, активы НАИ вовсе не так соблазнительны, но будь они и в двадцать раз лучше, они бы не стоили той головной боли, которую придется получить к ним в придачу — сотен тысяч акционеров. Работа с акционерами любого ЧИФа — отнюдь не сахар, но акционеры НАИ, сначала раздразненные несбыточной рекламой, а потом напуганные скандалом — за эту задачу браться не резон. По мнению г-на Косогова, даже если бы ГКИ объявило открытый конкурс на управление "Нефть-Алмаз-Инвестом", наплыва желающих не наблюдалось бы.
Что ж, возможно, Андрей Косогов прав — но все равно, по крайнему нашему разумению, Госкомимуществу не следовало выбирать будущих управителей НАИ "под ковром". Хотя бы потому, что после такого выбора руководителям ГКИ вовек не доказать обиженным акционерам (а что среди них будет масса обиженных, доказывать не надо), что все происходившее не выходило за рамки обычной проверки.
ИГОРЬ Ъ-НИКОЛАЕВ