Вьетнамский спектакль на Чеховском фестивале

На сцене филиала Театра им. Маяковского четырехдневную серию кукольных представлений — по пять спектаклей в день — дал вьетнамский театр «Тханг Лонг». Диковинным искусством водяного кукловодства пленилась Татьяна Кузнецова.

«Мировая серия» Чеховского фестиваля по теперешним временам весьма обширна. Что неудивительно: покойный Валерий Шадрин, бессменный руководитель Чехфеста, всегда питал слабость к искусству Юго-Восточной Азии, как экзотическому, так и авангардному. А потому изрядная часть еще им составленной программы — это театры лояльных государств: Индии, Вьетнама и Китая.

Вьетнамский кукольный театр на воде — из разряда экзотики: этому уникальному искусству больше тысячи лет, причем до наших времен оно добралось в первозданном виде. То есть, конечно, представления театра «Тханг Лонг», основанного в 1969 году, обладателя всевозможных призов и наград, разъезжающего с гастролями по всему миру и ведущего серьезную научную работу по восстановлению исторического репертуара, не чета тем бесхитростным зрелищам, которыми в старину в сезон дождей развлекались крестьяне, переводя дух после изнурительных сельхозработ. Понятно, что в далеком прошлом не было таких роскошных декораций: позолоченного дворца с резными флигелями и красной двускатной крышей, прячущего за своим фасадом кукловодов. Что вместо теперешней сцены в виде аккуратного бассейна раньше простирались затопленные поля; что персонажей — людей, зверей, фантастических существ — изображали огородные пугала, а не яркие, многоцветные, с шарнирными конечностями и выразительными физиономиями деревянные куклы, которые уходят на музейный покой после четырех-шести месяцев службы. Да и простые сельские музыканты (спектакли дают под живой аккомпанемент) одевались без опрятного щегольства сегодняшних артистов.

Но содержание и форма деревенского представления за тысячелетие не изменились. Это по-прежнему развлекательный дивертисмент, состоящий из коротких жанровых сценок. В нем бытовые зарисовки (вроде работ по высаживанию риса, прорастающего из-под воды на наших глазах, или трудной ловли вкусных увертливых лягушек, или лодочных гонок, или ловли лисы, повадившейся красть уток) чередуются со сказочными, но не менее простодушными и мирными историями.

Судя по этому представлению, вьетнамский фольклор — самый добродушный в мире: раззолоченные драконы тут не полыхают гневом и огнем, а весело играют в салки в пенящейся воде. Многоцветные хвостатые фениксы не погибают, чтобы возродиться, а просто спариваются: из яйца, выплывшего на поверхность после нежного совместного плавания, вылупляется новый маленький феникс. А боги-прародители при расставании полюбовно делят детей и территорию, причем о том, что нам показывали божественный развод, можно догадаться лишь из программки (представление дают без субтитров): танец шести небольших кукол и двух кукол покрупнее, идущий под нежное пение, способен удивить сложностью перемещений, точностью интервалов и синхронностью жестов шарнирных рук и голов, но ничем не выдает остроты ситуации.

Самое интригующее в этом водяном кукольном театре — сама техника кукловодства. Во время представления тайна самостоятельной жизни кукол в огороженном бассейне проясняется лишь отчасти — внимательный зритель может заметить в водной глубине шесты, прикрепленные к фигурам и предметам, а также догадаться о незаметных лесках, привязанных к кукольным рукам, головам, перьям. На поклонах кукловоды, вышедшие из-за задника-дворца, раскрывают и обстоятельства своего нелегкого труда — все 45-минутное представление артисты проводят по пояс в воде. Но вот как они умудряются ворочать своими шестами с такой быстротой и ритмическим разнообразием, как им удается не запутаться в лесках и достичь столь синхронного «плавания», как можно так стремительно перемещаться, будучи буквально стреноженными водой, остается загадкой тысячелетнего театра. Одной из самых невинных, заданных Чеховским фестивалем.