«Осушил бокал до дна, уснул и уже не просыпался»
Петр Воронков — о смерти Антона Чехова
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о последних днях писателя и его похоронах.
Фото: PD
Новодевичье кладбище сегодня, могила Антона Павловича Чехова. Вот послушайте диалог: «Что это за публика была? Я не знаю. Влезали на деревья и — смеялись, ломали кресты и ругались из-за мест, громко спрашивали: "Которая жена? А сестра? Посмотрите — плачут!"». Это из воспоминаний очевидца. Хоронила Чехова вся Москва, чудом не подавили друг друга и не разнесли кладбище — было очень близко к тому.
Шаляпин заплакал и стал ругаться на толпу: «И для этой сволочи он жил, и для нее работал, учил, упрекал». Это записал Горький, а еще вот что: «Тело Антона Павловича, которого коробило все пошлое и вульгарное, было доставлено в Россию в вагоне "для перевозки устриц" и похоронено рядом с могилой вдовы казака Ольги Кукареткиной».
Горькому от всего этого было нестерпимо больно. А Чехову уже все равно. Хотя поначалу на германском курорте Баденвайлер показалось, что дело пошло чуть ли не на поправку. Писатель отослал несколько корреспонденций родным. Из них следовало, что здоровье вливается в него огромными порциями и они с женой решили даже съездить во Фрайбург — заказать легкие белые костюмы для водных прогулок. Однако в ночь на 2 июля Чехов проснулся и попросил послать за врачом, после чего впал в забытье и начал бредить.
Доктор Швёрер, наблюдавший его, пришел в два часа ночи и пульс прощупал едва-едва. Он понял, что русский писатель умирает. И налил ему бокал шампанского. Но в этом не было никакого гусарства. По старинной немецкой традиции один врач у смертного ложа другого, понимая, что ничем уже не поможет коллеге, угощает его бокалом пенного напитка. Дабы дух возобладал — что-то в этом роде. «Их штербе»,— сказал Чехов. То есть «я умираю».
А потом посмотрел на Ольгу Леонардовну со словами «Давно не пил я шампанского» — осушил бокал до дна, лег на бок, уснул и уже не просыпался. Хочется резюмировать: со слов Книппер-Чеховой и доктора Швёрера записано верно. Остальное одному богу известно. Через много лет Галич напишет красивые стихи: «Кошачьими лапами вербы, Украшен фанерный лоток, Шампанского марки "Ихъ штербе", Еще остается глоток». Правда, это уже совсем другая история…