На экраны вышла авантюрно-сатирическая комедия Майкла Марена

Фильм «Большая или маленькая ложь» американского режиссера Майкла Марена старается показаться язвительным, остроумным, актуальным и душевным. За этими благородными стараниями следил Андрей Плахов.

Главный герой по фамилии Шрайвер (Майкл Шеннон) работает уборщиком, сантехником, в общем, парнем на подхвате в многоквартирном нью-йоркском доме. Он поставил крест на своих амбициях, если они и были, живет бобылем с рыжим котом и тихо спивается в компании такого же, как он, опустившегося маргинала. Вдруг Шрайвер получает письмо из вымышленного университета Ахерон с приглашением на литературный фестиваль, который организует писательница и преподавательница профессор Симона Клири (Кейт Хадсон). Фестиваль, проводимый в провинциальной глуши, вымирает, его давно не посещали знаменитости, и ему грозят совсем урезать бюджет. Шрайвера ошибочно принимают за его однофамильца — энигматичного писателя, двадцать лет назад издавшего роман «Время козлов». На пике славы, когда его ждал на очередное чествование Билл Клинтон, автор «манифеста поколения» исчез с литературного горизонта. Нечто навеянное судьбой Сэлинджера и подобных ему литературных затворников, только повернутое в пародийную плоскость.

Создатели фильма используют этот сюжет для насмешки над нравами академических, университетских, окололитературных кругов. И прилагают множество усилий, чтобы сатирически обыграть их, примерно как поступал Рубен Эстлунд со жрецами совриска в фильме «Квадрат». То и дело с экрана сыплются сакраментальные фразы, претендующие на то, чтобы быть убийственными. Например: «Многие писатели не пишут. А потом жалуются, что не пишут. А потом пишут о том, что не пишут». Или: «Ты не понимаешь красоты интернет-журналистики. Ничто — это больше, чем все». Или еще: «Мы создаем вымысел как лабораторию, чтобы придать смысл реальности». Ну и конечно, сатирические стрелы пущены в псевдоумный слоган писательской конференции «Правда, вымысел и альтернативные факты».

Фильм населен персонажами, призванными смешить,— как ворчливый, вечно поддатый, передвигающийся на лошади профессор английского языка (Бен Джонсон) или похотливая богачка (Венди Малик), переспавшая со всеми великими писателями и теперь пытающаяся затащить в свой постельный пантеон Шрайвера. Но тот вожделеет к чернокожей феминистке-лесбиянке, которая уличает его в патриархальном сексизме и называет написанный им культовый роман «раздутой поллюцией юного мачо». Появляются все новые гротескные персонажи — коп с сигарой, подозревающий Шрайвера в убийстве, и странный парень, который утверждает, что он и есть настоящий Шрайвер. Хотя главный герой, поначалу мающийся в отеле от двусмысленного положения, в которое угодил, постепенно входит во вкус литературной тусни, а главное — начинает отождествлять себя, самозванца, с реальным писателем и вспоминать свою прошлую — подлинную или вымышленную — жизнь. Это как бы две версии Шрайвера, одна из которых упрекает другую за большую или маленькую ложь.

Проблема этого фильма — в эклектичном нагромождении трудно сочетаемого. С одной стороны, это комедия положений, игривая сатира — чаще всего смешная только в намерениях, но на деле вырождающаяся в претенциозную неправдоподобную чушь. С другой стороны — ромком, в котором начинают неровно дышать друг к другу Симона и Шрайвер. Химии между Кейт Хадсон и Майклом Шенноном нет никакой, и на их потуги изобразить нарастающее чувство смотреть мучительно. Но есть еще и третья сторона: Шеннон, артист в общем-то не последний, словно бы начинает снимать свой собственный фильм — экзистенциальную драму о неприкаянной душе. Надо обладать талантом братьев Коэн, чтобы вплести все эти жанры, образы и мотивы в одну упряжку, но сценарно-режиссерские стати Майкла Марена явно не того калибра. Вероятно, догадываясь об этом, он делает ставку на раскрученных актеров, но результат настолько плачевен, что побуждает рецензентов задавать вопрос, нет ли у Марена компромата, позволяющего шантажировать звезд, иначе зачем бы они соглашались у него сниматься.

Фильм поставлен по роману Криса Белдена «Шрайвер», написанному восемь лет назад. За это время много чего поменялось в культурной жизни, однако фильм не дает ключа ко многим вопросам, которые логика ставит перед его сюжетными перипетиями. Непонятно, почему современный университет с его либерально-феминистской повесткой так носится с создателем, судя по всему, консервативного романа, начинающегося фразой: «Водяной развод появился на потолке моей комнаты в тот день, когда от меня ушла жена». Но логика и художественная правда — последнее, что рулило разработчиками этого кинопроекта.