Экономисты ЕЦБ задумались о том, понимает ли их население Европы

Экономисты Европейского центрального банка (ЕЦБ) опубликовали обзор, посвященный новому этапу «коммуникационной революции центробанков». Активное общение регуляторов с профессиональным сообществом с 1990-х в последние годы трансформировалось в обсуждение центробанками следующего шага — непосредственной коммуникации с максимально широкой аудиторией. В ЕЦБ отмечают, что заявления центробанков слабо влияют на инфляционные ожидания, в ряде случаев слова на языке ЦБ будут пониматься населением неверно, а концепция «многослойной» коммуникации не всегда помогает — тем не менее, даже если центробанки этого не хотят, «говорить с народом» придется.

Обзор «Коммуникации ЦБ с обычными людьми: обещания или ложные надежды?» опубликован вчера экономистами ЕЦБ Аланом Блиндером, Майклом Эрманном, Якобом де Хааном и Дэвидом-Яном Янсеном. Он посвящен одной из самых «горячих» тем, обсуждаемых внутри центробанков мира: после 15–20 лет активной коммуникации регуляторов с профессиональным сообществом в последние годы они осваивают прямую, не опосредованную экспертами и СМИ коммуникацию с населением — в том числе через соцсети и телевидение. Эта коммуникация во многом вызвана сторонними причинами — демократизацией медиа, запросами на публичную ответственность ЦБ в демократических режимах и ростом влиятельности соцсетей, которые регуляторы не могут игнорировать. Экономисты ЕЦБ, отмечая вал публикаций по этой теме в 2020–2021 годах, подводят предварительные итоги: есть ли смысл в таком прямом разговоре ЦБ с населением и каковы его издержки?

Большинство центробанков в мире, в том числе ЦБ РФ, поддерживают режим инфляционного таргетирования, в котором важной составляющей является влияние на инфляционные ожидания,— это в принципе и определяет превращение части регуляторов в «информационную машину».

Тем не менее, как констатируют Блиндер и соавторы, более или менее активный интерес населения к инфляции — ситуация, актуальная с 2021 года; в 2005–2020 годах он был стабильно низок.

Тем не менее для США, например, достоверно показан и умеренный вклад жесткости заявлений ФРС в динамику ожиданий населения по инфляции, а для ЕС — консерватизм каналов получения информации о решениях ЕЦБ (это, в основном, телевидение и печатные СМИ, в меньшей степени радио, цифровые медиа сильно уступают). К тому же в ЕЦБ отмечают сложности с языком коммуникации — с двух сторон. «Для многих людей из центробанка общаться с публикой — это как высадка на чужую планету: многие не в состоянии высадиться», иронизируют экономисты, в другом месте не менее резонно замечая: «Ни одна страна не станет нацией экспертов в вопросе денежной политики», и нет никаких причин для того, чтобы «обычные люди» тратили силы и время на изучение макроэкономического языка, на котором говорит ЦБ. Тем не менее «упрощение» иногда невозможно, а объяснения нужны — так, резкое повышение ключевой ставки ведет к снижению инфляции, население стандартно предполагает обратное.

Наконец, популярная концепция «многослойной» коммуникации ЦБ (один «слой» — эксперты, другой — СМИ, третий — публика) пока работает плохо. Причина очевидна: «слои» отлично умеют смешиваться, адресованное одной аудитории постоянно цитируется (без должного понимания) другой — проблема возникающей «какофонии» удовлетворительно не решена, и это еще одна из проблем, ставящих под вопрос позитивное влияние прямой коммуникации ЦБ с населением для доверия к политике регулятора. Впрочем, полагают экономисты ЕЦБ, вариантов у центробанков не так много — хотя научить рынки понимать то, что говорят в ЦБ, не так просто, игра все равно стоит свеч.

Дмитрий Бутрин