Высшее образование

Власти страны анонсировали намерение отказаться от Болонской системы высшего образования. В том, что ждет высшую школу, разбиралась корреспондент BG Антонина Егорова.

По мнению экспертов, российская система образования является достаточно устойчивой. Тем не менее общая ситуация в стране не может не отразиться на ней. Во-первых, снижение качества жизни большой части населения с одновременным возможным удорожанием обучения (как, впрочем, и без него) приведет к тому, что некоторые абитуриенты не смогут поступить в желаемые вузы, выберут университеты и специальности подешевле либо вообще откажутся от поступления.

Сложнее будет идти и обмен знаниями. По словам Елены Кириленко, эксперта Агентства стратегических инициатив по продвижению новых проектов, члена Клуба лидеров в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, есть риск, что со следующего учебного года заметно сократится количество иностранных студентов, обучающихся в российских вузах на коммерческой основе. Также, по мнению Александра Колышкина, директора Института экономики и управления РГПУ им. Герцена, будут закрыты стажировки студентов и педагогов в ряде заграничных вузов. Кроме того, уже сокращается возможность для преподавателей выезжать на конференции и знакомиться с последними научными достижениями. Ограничивается доступ российским ученым к ключевым базам научных статей.

«Российские студенты не смогут проходить практику и стажировку в иностранных компаниях, просто потому что большинство из них приостановили либо прекратили свою работу на территории РФ. Таким образом, отчасти будет закрыт доступ к мировым практикам и зарубежному производственному опыту. Также в последнее время по многим специальностям и направлениям учебные заведения привлекали приглашенных иностранных преподавателей, но многие из них сейчас по разным причинам отказываются работать в России»,— отмечает Михаил Бакунин, генеральный директор бизнес-школы KOGIO, эксперт регионального отделения «Деловой России» в Санкт-Петербурге.

Наконец, эксперты считают, что возможны перебои с материально-техническим оснащением, поскольку оборудование для специализированных компьютерных классов и лабораторий по большей части используется импортное. При всем этом, например, закрытие доступа для российских вузов к ряду международных образовательных платформ (таким как Coursera) даст толчок для дальнейшего развития национальных платформ.

Ближе к рынку

Среди других косвенных воздействий санкций и экономической ситуации на образование — изменение спроса на специалистов на внутреннем рынке. По словам Елены Разинкиной, проректора по образовательной деятельности Санкт-Петербургского политехнического университета, теперь вузы еще больше будут ориентированы на запросы реального сектора экономики, а значит — возрастет востребованность практикоориентированных программ.

По мнению Наталии Беляковой, доцента НИУ ВШЭ, изменения, определяющие повестку высшей школы, не только приходят в вуз на уровне ведомственных циркуляров, но и формируют широкую публичную повестку — деловых мероприятий и медийную. На их основе привлекают партнеров; здесь прежде всего совершенствуется законодательное сопровождение.

Показательный пример — активизация всех уровней обучения по направлению «Креативные индустрии». Она сопровождает оформление законодательного поля кросс-отраслевой индустрии (на федеральном уровне принята концепция, представлен драфт стратегии, ряд регионов инициативно приняли профильные стратегии).

Госзаказ бесплатной подготовки специалистов по более чем десяти профильным «творческим» специальностям; собственные образовательные программы IT-компаний (в том числе в тесной связке с вузами на уровне базовых кафедр, лабораторий); трек хакатонов и прочих форматов проектной «прокачки»; корпоративное дополнительное профессиональное образование (ДПО) — этот конгломерат обеспечивает содержательную и формальную стороны обучения в течение всей жизни в рамках приоритета на капитализацию интеллектуальных и творческих талантов.

По словам адвоката Константина Ерохина, в самое ближайшее время также будут считаться приоритетными профессии и, соответственно, программы обучения, которые способны обеспечить страну необходимыми специалистами в санкционных отраслях: инженеры, конструкторы, химики, разработчики, а также ряд других базовых профессий. Недостатки в кадрах, вызванные отсутствием импорта основных товаров, повлекут за собой развитие тех направлений, которые в будущем позволят их заместить. Будет расти востребованность профессий, связанных с развитием различных проектов в легкой промышленности, машиностроении, приборостроении, медицине.

Также, по мнению экспертов, стране грозит дефицит IT-специалистов, которые сейчас нужны практически во всех отраслях. При этом речь идет не только о программировании, но и о более узких дисциплинах, таких как искусственный интеллект, машинное обучение, информационная безопасность.

«Если международная ситуация пойдет по негативному сценарию, наиболее полезными специальностями станут также естественно-научные и инженерные. Для того чтобы не оторваться от научно-технического прогресса, России нужны будут продвинутые физики, математики, биологи, химики»,— считает Мария Евневич, доцент СПбГУ, член Клуба лидеров в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.

Также, по словам господина Ерохина, дополнительные высококвалифицированные кадры потребуются для усиления взаимодействия и налаживания отношений с государствами-партнерами, не участвующими в санкционной политике: Индией, Китаем, Южной Америкой, странами СНГ.

«Отдельно стоит отметить сферу военно-промышленного комплекса и вооруженных сил — последние события уже влекут за собой потребность в соответствующих кадрах и, соответственно, программах обучения. Активно также должны развиваться такие направления, как антикризисный менеджмент»,— считает он.

Наконец, все чаще российским предприятиям требуются специалисты, работающие на стыке наук и отраслей, например, одновременно обладающие квалификацией основного профиля (в машиностроении, энергетике) и высоким уровнем цифровых компетенций. Так, например, в Самарском государственном медицинском университете недавно начали готовить «инженеров-медиков».

«Мы развиваем не только медкибернетику как программу специалитета, наряду с получением базового медицинского и фармацевтического образования организуем IT-подготовку на уровне разработчиков алгоритмов и компьютерных программ, позволяющую после окончания вуза занимать и должности IT-специалистов»,— рассказывает Александр Колсанов, ректор Самарского государственного медицинского университета.

Кроме этого, по словам Наталии Беляковой, с началом курса на импортозамещение крупный бизнес занял активную позицию в части подготовки специалистов для себя. Есть прецеденты восстановления «забытых» профессий с нуля: например, деревообрабатывающее производство опытным путем выяснило, что нужные им кадры ждать неоткуда, и инициировало разработку паспорта специальности. Или компании требуется серьезно доучивать кадры под свои стандарты, отличающиеся от средних в отрасли,— так появляются профессии «авитолог» и другие ДПО, существенно выходящие за рамки корпоративного университета. Это движение находит понимание и отклик в вузах.

«Кроме того, относительно недавно сотрудничество вузов и компаний начало формироваться вокруг молодежного предпринимательства. Этот вектор — часть национальных задач по развитию социального предпринимательства, а концептуально — отражение культуры "права на ошибку", раннего практического старта. В критериях эффективности вузов показатель студенческого предпринимательства прямо или косвенно уже присутствует. Что касается компаний, то парсинг не идей, а неплохо проработанных концептов — подспорье для внутреннего R&D (research and development), которое сегодня обязано "бежать еще быстрее"»,— добавляет госпожа Белякова.

Совместные программы

По словам экспертов, до пандемии за рубеж с целью получения высшего образования ежегодно выезжало чуть более 50 тыс. россиян. Самыми востребованными направлениями были Германия, Чехия, Великобритания, Франция. «Например, в Германию ехали за инженерным образованием, также обучались по направлениям "экономика", "право", "социальные науки". В Великобританию отправлялись за бизнес-образованием. Многие россияне ехали за рубеж за дипломом IT-специалиста. При этом более половины уезжали учиться на программы уровня магистратуры и выше»,— делится Равиль Асмятуллин, доцент Института мировой экономки и бизнеса РУДН.

По словам эксперта, фактически закрытыми сейчас оказалось не так много совместных программ, большинство из них скорее находится в подвешенном состоянии с неопределенным статусом. «Однако в таком состоянии они пребывают с начала пандемии и закрытия границ между странами. То есть коронавирусная причина плавно перетекла в санкционную. Тут стоит отметить, что западные вузы-партнеры не стремятся сами заявлять о расторжении отношений и закрытии программ. В целом большинство европейских вузов находится скорее в состоянии выжидания»,— поясняет господин Асмятуллин.

По словам господина Колышкина, в перспективе в данном контексте вероятно продолжение тенденции последних лет с разворотом в сторону Китая и стран СНГ. Соответственно, все совместные программы с КНР не только не закроются, но наоборот будут развиваться.

В конце мая министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков отметил, что Россия намерена выйти из Болонской системы высшего образования. «Традиционно со времен СССР мы учились в университете пять лет — по программе специалитета. А в последнее десятилетие в большинстве вузов действует двухуровневая система: бакалавриата и магистратуры. Переход на нее был обусловлен необходимостью, чтобы Россия, Европа и другие страны признавали дипломы и ученые степени друг друга»,— говорит госпожа Евневич.

В Минобрнауки считают, что будущее российского высшего образования за собственной уникальной системой, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента.

При этом, по мнению экспертов, важно, чтобы российская система высшего образования осталась включенной в мировое сообщество, поскольку это не только страны Европы, но и, например, страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

По словам господина Колсанова, сейчас вузы для официального признания за рубежом документов о высшем образовании, полученном в России, начали активно проходить процедуры европейской аккредитации (институциональной и программной). «Думаю, что это снизит риски, а точки над i в вопросе "готовим мы глобально конкурентоспособные кадры или нет" расставит уровень образования»,— заключает эксперт.