245 лет назад капитан Кук сообщил, что Южного континента не существует

В своем отчете о трехлетнем плавании в высоких широтах Южного полушария, опубликованном в 1777 году, Джеймс Кук высказал убеждение в том, что «никогда люди не будут исследовать никакие южные земли». Кук ошибался, не прошло и полвека, как полярную Южную землю обнаружили английские и русские моряки, причем одновременно, с разницей всего в два дня. Британским и российским ученым потребовалось без малого два века, чтобы окончательно убедиться в бессмысленности спора о приоритете открытия Антарктиды и прийти к консенсусу: англичане и русские открыли ее вместе.

Антарктида как противовес

Про непоколебимую веру античных ученых в существование гигантской Южной земли написаны, наверное, тысячи научных статей и монографий. В подробностях описана и логика такого мироустройства — мол, Южная земля должна была существовать хотя бы из соображений симметрии: как на севере, так и на юге должны существовать приблизительно равные массы суши, сохраняющие физическое равновесие Земли и не позволяющие ей перевернуться.

Обычно в доказательство этого тезиса приводят выдержку из второй книги «Метеорологики» Аристотеля: «А поскольку должна существовать некая область, которая расположена по отношению к другому полюсу так же, как область, где живем мы, к нашему, то ясно, что, подобно всему прочему, и расположение ветров будет там сходно [с нашим]… Обитаемая земля делится на две части: одна — у верхнего полюса, где живем мы, другая — у противоположного полюса, к югу». Писал Аристотель об этом в IV веке до Рождества Христова, и с тех пор ни один серьезный европейский ученый в этом не сомневался.

С веками за этой пока не открытой землей укрепилось название Terra Australis Incognita (Неведомая Южная земля). А первый ее нарисовал Птолемей во II веке н. э. на своей знаменитой карте мира. Там Terra Australis Incognita находилась к югу от Африки. Хотя исходная предпосылка теории Южной Земли (как уравновешивающей планету) с точки зрения современной науки была ущербной, но свою роль она сыграла: неведомый материк европейцы искали, ничуть не сомневаясь в его существовании, и в итоге нашли его именно там, где ему надлежало быть по Аристотелю — на крайнем юге, в самом низу карты Птолемея.

Есть тут, правда, один нюанс: географических карт самого Птолемея не сохранились, сохранился только текст его «Руководства по географии», на основании которого бенедиктинский монах Николай Германус нарисовал карту, изданную в Болонье в 1477 году. Так что знаменитая карта Птолемея была новоделом, а какой она была на самом деле — можно только гадать. Есть еще один вариант карты Птолемея, нарисованный тоже по мотивам текста арабским географом Идриси, но на ней современному человеку вообще трудно что-либо понять: арабы ориентировали карты не на север, а на восток или на юг, у Идриси она была ориентирована на юг, то есть перевернута вверх ногами.

По какой-то неизвестной ученым историкам причине большинство античных карт были ориентированы по-современному: сверху север, внизу юг, слева запад, справа восток. Точно такие же карты были в Китае, только в Китае во II веке н. э. был уже известен магнитный компас, и легко понять, почему китайские карты были ориентированы на север. А в Европу магнитный компас пришел из Китая только в XII веке. Геродот, Аристотель, Птолемей и другие античные ученые представления о нем не имели, но чертили карты по-китайски. Эта античная традиция возродилась в Европе в Средние века. В XV веке были заново нарисованы карты Клавдия Птолемея, задав всем последующим картографам ориентацию карт на север. В XVI веке Меркатор составил свою знаменитую карту мира, которая принципиально не изменилась до наших дней.

Глобус Шенера

Terra Australis Incognita рисовали на картах мира и до Меркатора, причем в подробностях, даром что она была Incognita. Любопытно она выглядит на глобусах немецкого географа Иоганна Шенера, изготовленных им в 1520-х годах. Три штуки из них сохранились до наших дней. На них к югу от Южной Америки нарисован довольно большой материк под названием Brasilia Inferior (Нижняя Бразилия), который простирается с севера на юг от 40° ю. ш. до 76° ю. ш. и отделен от Американской Бразилии проливом.

Когда Шенер впервые нарисовал этот материк на своем глобусе, Магеллан еще не обогнул Южную Америку. А когда это случилось и подтвердилось существование пролива (в данном случае между континентом и архипелагом Огненной Земли), Шенер переименовал нарисованный им материк в Brasiliae Australis (Южную Бразилию) и, принимая огнеземельцев за аборигенов Южной Земли, писал: «Бразилиа Австралис — это огромный регион по направлению к Антарктике (именно так называли антипод Арктике еще древние греки — Прим. ред.), недавно открытый, но еще не полностью обследованный. Жители этого региона ведут хорошую, честную жизнь и не являются каннибалами, как другие варварские народы; у них нет королей, но они почитают своих старших и предлагают им послушание».

Сейчас это выглядит надуманным, но тогда, после совсем недавнего открытия Америки Колумбом, многое казалось возможным. Как образно выразился современный уругвайский писатель, литературный директор издательства ЮНЕСКО Фернандо Аинса, «благодаря встрече с Новым Светом западный человек развил в себе свойства демиурга». Почему ему было не расширить известный перечень утопий — Офир, Атлантида, Земля святого Брендана (мифический восьмой остров Канаров), а теперь еще и Terra Australis Incognita, и не населить ее счастливыми людьми.

Спустя 58 лет после Магеллана Южную Америку обогнул с юга Френсис Дрейк, только в отличие от Магеллана Дрейк обошел с юга заодно и архипелаг Огненная Земля. Еще дальше к югу были Южные Шетландские острова, а за ними Антарктида, но до нее была добрая 1000 км, потому к югу от Огненной Земли на картах появился океан. Отныне этот путь вокруг Южной Америки — пролив Дрейка — стал основным для мореплаваний из Атлантики в Тихий океан. Узкий извилистый Магелланов пролив при постоянных встречных западных ветрах и западном течении в нем таил риски крушения и давал незначительный выигрыш во времени.

Неудачные поиски

Начиная с XVII века с навигационных карт постепенно исчезает Неведомая Южная земля, для мореплавания требовались точные карты, а не фантастические. На таких картах суши к югу от мыса Горн не было. Ходили только слухи, мол, около 1599 года то ли голландское, то ли испанское судно обнаружило ниже мыса Горн сушу на широте около 64° ю. ш. Что это была за суша — Южные Шетландские острова или берег Антарктического полуострова, да и сам источник этих слухов, выяснить историкам не удалось до сих пор.

В XVIII веке было несколько французских экспедиций в Южное полушарие. В 1738–1739 годах Жан-Батист Шарль Буве де Лозье руководил экспедицией, которая открыла субантарктическую сушу на 54° ю. ш. Она была названа мысом Обрезания Господня (ныне остров Буве). Ив-Жозеф де Кергелен открыл на 49° ю. ш. архипелаг Кергелен. Острова оказались пустынными и бесплодными, и никого не заинтересовали ни с военной, ни с экономической точки зрения. В советское время на Кергелен заходили наши научные и рыболовецкие суда пополнить запасы воды и провизии и чтобы команда погуляла по твердой земле, но такие заходы в иностранный порт у советских моряков восторга не вызывали, уж больно депрессивным был окружающий пейзаж.

Первую целенаправленную антарктическую экспедицию снарядило британское правительство в 1772 году. Командовал экспедицией Джеймс Кук, он в три захода — в 1773, 1774 и 1775 годах — совершил кругосветное плавание в Южном Ледовитом океане и три раза пересек южный полярный круг. В январе 1774 года Кук достиг 71° 10 ю. ш. Дальше него к югу продвинулся Джеймс Уэдделл в 1823 году, то есть после открытия Антарктиды.

Дальше к югу Кук натолкнулся на ледяные поля, часто включавшие айсберги. Но Кук никогда не претендовал на то, что открыл сушу ниже Южного полярного круга, и не описывал ледяных структур, которые бы могли считаться материковой частью Антарктиды. Напротив, в своем отчете о полярном плавании «A Voyage Towards the South Pole, and Round the World», изданном в Лондоне в 1777 году, он писал, что «никогда люди не будут исследовать никакие южные земли». Поэтому историки вообще не упоминают Кука как открывателя Антарктиды.

Проходил Кук и проливом Дрейка, где, как выяснилось позже, проще всего было заметить горы на южном материке. Но пролив Дрейка при длине 400 км имеет ширину больше 1000 км и средние глубины в 3,5 км. По нему и до Кука, и после него неоднократно ходили суда, но далеко на юг не отклонялись.

Купец Смит и мастер Брансфилд

Натолкнулись на Антарктиду не профессиональные исследователи полярных широт, а торговец Уильям Смит, капитан и владелец на паях 200-тонного парусника, на котором возил товары из Буэнос-Айреса в Аргентине в Вальпараисо в Чили и обратно. В очередном рейсе в начале 1819 года он в проливе Дрейка отклонился непривычно далеко на юг. На пути из Атлантики в Тихий океан парусные суда шли здесь галсами против постоянного западного ветра, и Смит забрал на юг дальше обычного. 19 февраля 1819 года он увидел берег, не полосу материкового льда, а настоящий берег.

Это были Южные Шетландские острова, как их потом назовут. Высаживаться на них Смит не стал, а продолжил путь в Чили, где по прибытии доложил о неведомой земле командующему британской королевской эскадры на западном побережье Южной Америки, которая базировалась на Вальпараисо. Более полугода шли согласования с Адмиралтейством в Лондоне, и в декабре 1819 года королевский военно-морской флот зафрахтовал судно Смита для официального обследования земли, которую Смит открыл десять месяцев назад.

Командиром экспедиции был назначен мастер-командир Эдвард Брансфилд. Так тогда в английском военном флоте называли штурманов. Его чин, выше мичмана, но ниже лейтенанта, говорил, что фурора сообщение Смита о новой земле не вызвало. В помощники Брансфилду дали двух мичманов и доктора и отправили на корабле Смита проверять его рассказ. Плавание прошло без приключений, они высадились на одном из островов архипелага, который видел Смит, объявили его собственностью британского короля и сразу пошли дальше на юго-запад, не обследуя другие острова архипелага.

30 января 1820 года они увидели сушу с довольно высокими горами. Ее назвали Землей Троицы (Trinity Land), и это действительно был не остров, который видел Смит, а земля нового материка. Земля Тринити оказалась северной частью нынешнего Антарктического полуострова.

Британская печать в 1821 году сообщила об открытии, написала об этом и самая популярная в Лондоне в те годы The Literary Gazette, and Journal of Belles Lettres, Arts, Sciences. Правда, писали газеты об открытии Южных Шетландских островов, а не материка Антарктиды. Только в 1825 году была издана карта, на которой появилась Земля Тринити с «высокой горой, покрытой снегом» на северном мысу. А дневник участника экспедиции мичмана Пойнтера с описанием берега открытого нового материка, был опубликован вообще в 2000 году.

Капитан Беллинсгаузен и матрос Кисилев

За двое суток до того, как Брансфилд увидел гору на Антарктическом полуострове, примерно в 3 тыс. к востоку от него экипажи шлюпов «Восток» и «Мирный» российской антарктической экспедиции под руководством Беллинсгаузена увидели прямо по курсу шельфовый ледник на побережье неизвестной земли. Было это 16 (28-го по новому стилю) января 1820 года, и в отечественной историографии считается датой открытия Антарктиды. Разумеется, ледяная стена на горизонте — это вам не настоящая гора на берегу в нескольких кабельтовых от брига Брансфилда. И потому в английской историографии датой открытия Антарктиды считается 30 января 1820 года, и, соответственно, открыли материк не капитан Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев, а мастер-командир Эдвард Брансфилд.

С другой стороны, только после аэрофотосъемки, проведенной англичанами в 1934–1937 годах стало окончательно известно, что Антарктический полуостров — часть материка, а не архипелаг островов. А российские исследователи видели классический материковый берег, как он выглядит в высоких широтах, явно не похожий на островной. Впрочем, приоритет открытия Антарктиды долгие годы мало кого волновал. Если в Англии об этом хотя бы год спустя сообщили столичные газеты, то в России первые сообщения об Антарктиде остались в служебной и частной переписке.

Рапорт, посланный начальником экспедиции Беллинсгаузеном из Австралии в апреле 1820 года морскому министру Российской империи маркизу де Траверсе, лег в архив министерства. Капитан Беллинсгаузен повторил информацию об открытии в своем последнем рапорте в конце плавания и в личном письме министру, но это была всего лишь служебная переписка.

Командир шлюпа «Мирный» Михаил Лазарев в сентябре 1821 году, через пару месяцев после возвращения из плавания, написал о наблюдении нового материка в частном письме своему товарищу с детских лет по Морскому кадетскому корпусу отставному лейтенанту, а ныне смоленскому помещику Шестакову. И наконец, по окончании плавания дневник, который вел матрос 1-й статьи шлюпа «Восток» Егор Кисилев, был у него изъят и тоже отправился в архив морского министерства.

Первая публикация в России о наблюдении берегов Антарктиды принадлежала астроному экспедиции Беллинсгаузена Ивану Симонову. Его «Плавание шлюпа Востока в Южном ледовитом море» было опубликовано в «Казанском вестнике при императорском Казанском университете» в 1822 году. А «Двукратные изыскания в Южном ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов. 2 т. с Атласом» Беллинсгаузена были опубликованы только в 1831 году. Еще позже, в 1853 году, в столичном литературном журнале «Пантеон» вышло описание экспедиции мичмана со шлюпа «Мирный» Петра Новосильского «Южный полюс: из записок бывшего морского офицера».

Меморандум для Госдепа

Геополитического значения открытый материк не имел, военного тоже. Считается, что первыми людьми, высадившиеся 7 февраля 1821 года на землю Антарктиды (в районе Антарктического полуострова), были тюленебои с английского судна капитана Эдварда Хьюза. Здесь был действительно рай для тюленебоев и китобоев. Так что на протяжении всего XIX века и начала ХХ века открытый материк был интересен в основном только ученым и китобойному бизнесу.

Ситуация изменилась после Второй мировой войны. 9 июня 1950 года временный поверенный в делах СССР в США товарищ Базыкин вручил заместителю государственного секретаря США господину Уэббу «Меморандум советского правительства по вопросу о режиме Антарктики»: «С осени 1948 года в ряде заявлений представителей министерств иностранных дел США, Великобритании и некоторых других стран, равно как и в сообщениях мировой печати, указывалось на переговоры об Антарктике, начатые по инициативе Государственного департамента США между Соединенными Штатами Америки, Великобританией, Францией, Норвегией, Австралией, Новой Зеландией, Аргентиной и Чили. Из тех же заявлений представителей министерств иностранных дел некоторых государств и сообщений печати следует, что целью переговоров является решение вопроса о режиме Антарктики.

Правительство Союза ССР не может согласиться с тем, чтобы такой вопрос, как вопрос о режиме Антарктики, решался без его участия. В этой связи советское правительство считает нужным напомнить о выдающихся заслугах русских мореплавателей в открытии Антарктики. Общепризнанным является тот факт, что русские мореплаватели Беллинсгаузен и Лазарев в начале XIX века впервые достигли берегов Антарктики, обошли этот материк кругом и тем самым доказали ошибочность распространенного в то время взгляда, будто за южным полярным кругом нет земли. Эта заслуга русских мореплавателей не менее важна, чем позднейшие изыскания на самом материке и его берегах, производившиеся экспедициями некоторых стран, представители которых заявляют в настоящее время о своей заинтересованности в определении режима Антарктики».

Именно тогда актуальным стал вопрос о приоритете открытия Антарктиды. Из архивов были извлечены все документы экспедиции Беллинсгаузена, включая дневник матроса Егора Кисилева. В первый раз он был опубликован в 1949 году и сейчас доступен в интернете, любой может его почитать. К сожалению, кампания борьбы с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом в 1948–1953 годах породила в те годы целую волну «научных» публикаций на тему «Россия — родина слонов». Поэтому до сих пор на дневник матроса Егора Кисилева многие смотрят с подозрением.

Логика тут такая: ну не мог простой матрос, серая скотинка, вести дневник плавания и писать в нем грамотнее, чем его командиры. Таких грамотеев на флоте того времени быстро приводили в чувство поркой линьками на баке корабля. Но кругосветное плавание не служба на эскадренном корабле, на шлюпы «Восток» и «Мирный» отбирали только «здоровых и развитых матросов не старше 35 лет», и отношения между офицерами и нижними чинами в таких плаваниях были иными. Почему не мог попасть на «Восток» образованный крепостной Егор Кисилев, по какой-то причине отданный барином в матросы, почему он не мог вести дневник с позволения командира. Ведь дневник-то существует, и совершенно очевидно, что это не более поздняя подделка. А фальсифицировать дневник матроса по окончании плавания Беллинсгаузена смысла вообще никакого не было.

Открытие нототении

Разумеется, не российский приоритет на открытие Антарктиды остановил в 1950-е годы «приватизацию» Антарктиды, а возобновление отечественных антарктических экспедиций впервые после Беллинсгаузена и Лазарева. В 1956–1959 годах в Антарктиде, на ее побережье и в глубине материка, появилось шесть круглогодично обитаемых советских станций с взлетно-посадочными полосами. В итоге в декабре 1959 года в Вашингтоне был подписан Договор об Антарктике, согласно которому континент является демилитаризованной безъядерной зоной, используемой в интересах всего человечества. Договор вступил в силу 23 июня 1961 года.

А 11 октября того же года в свой первый антарктический рейс отправилась китобойная флотилия «Советская Россия». Первыми на разведку китов к берегам Антарктиды отправились три китобойных судна. Затем из Туапсе вышли китобаза «Советская Россия» и семь китобойцев. Остальные суда после выхода догоняли флотилию уже в Антарктике. Строительство плавбазы «Советская Россия» обошлось в 15 млн руб., каждый китобоец к ней стоил около 1,5 млн руб. Инвестиционные расчеты велись в золотовалютных рублях ($1 — 64 коп.), часть судов флотилии были заказаны на верфях ФРГ. Траты окупились за три года, потом шла уже чистая прибыль. К середине 1960-х годов Советский Союз занимал первое место в мире по добыче китов (43% их улова, на долю Японии — 41%).

Следом за китобоями в антарктические воды потянулись большие морозильные траулеры. На прилавках советских магазинов появилась ледяная рыба с белой кровью, нототения, клыкачи, серебрянка, светящиеся анчоусы и как апофеоз антарктического промысла — баночки с «мясом криля», то есть пищей антарктических китов, мелкими рачками, похожими на креветок.

Промысел шел столь успешно, что в1980 году даже пришлось принять международную Конвенции о сохранении морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ). При этом одним из главных инициаторов этой конвенции выступил Советский Союз. Как говорили его представители на целой серии консультаций по подготовке АНТКОМ в 1978 и 1979 годах в Берне и Вашингтоне, именно наша страна обладает неоспоримым приоритетом в области всестороннего изучения биологических ресурсов в Антарктике. Возразить против этого было трудно.

На пике антарктического промысла суммарный ежегодный вылов СССР в Антарктике составлял до 500 тыс. тонн морепродуктов (3–7% от общего международного вылова в международных водах). Кому как не нашим рыбакам и китобоям было видеть, что «неисчерпаемые» биоресурсы Южного океана их стараниями явно подходят к концу, тонна продукции становится все дороже и дороже, и отчего же нашей стране было не выступить за ограничение промысла во имя их сохранения для будущих поколений советских китобоев и рыбаков.

Бессмысленный спор

Что же касается приоритета открытия Антарктиды, то точку в этом споре поставил английский историк Рип Балкли (Rip Bulkeley), который в начале 2010-х годов работал в Российском государственном архиве военно-морского флота и Российской государственной библиотеке. В 2013–2014 годах он опубликовал серию статей на английском и русском языках, в которых пришел к выводу, что спор о том, на сколько дней раньше друг друга русские или англичане открыли Terra Australis Incognita бессмысленный. На каждый документ с одной стороны непременно отыщется опровергающий его документ с другой стороны. Работы Балкли и на русском и английском бесплатно доступны в интернете, любой может их почитать.

По мнению английского историка, «никто из этих мореплавателей — Смит, Брансфилд, Беллинсгаузен — никогда не претендовал на то, что он со своей командой одним махом “открыли Антарктиду”… Антарктида только коллективно, медленно и постепенно открывала себя, подобно полярной станции при вьюге. Хронология этих трудоемких шагов просто фактическая. Она не имеет никакого значения для современной и будущей деятельности России, Великобритании или любой другой страны в Антарктике. Такая деятельность осуществляется в соответствии с современными реальностями и будет зависеть, между прочим, от потенциала научного знания, изменения климата, конкуренции за ресурсы и условий Антарктического договора».

Ася Петухова