Как менялся часовой дресс-код

Спор о том, какие часы в какой ситуации носить, а в какой не носить, напоминают мне споры людей, недавно научившихся носить штаны. Или наконец-то купивших себе вторую пару.

Лет пятьдесят тому назад часы у советских мужчин были одни. И надевались они по любому поводу, к любому костюму, да хоть на голое тело. И мужчина не только носил свои часы всю сознательную жизнь, но если покупал или получал другие, например, в награду за меткую стрельбу, то прежние дарил сыну.

Создатели рекламы «Вы никогда не владеете часами Patek Philippe на самом деле — вы просто сохраняете их для будущих поколений», возможно, не знали, что у нас так дело и обстоит — и вовсе не в премиальном сегменте: у нас дети донашивали не «патеки», а «полеты» и «победы», как до этого — пиджаки и брюки.

Если и были часы для особых случаев, то служебные. Часы для летчиков, например, вроде «Штурманских», или еще более заметные часы для водолазов, которые в мирной жизни могли пригодиться только в качестве кастета — в ответ на обращение «эй, время не подскажешь?» в темной подворотне.

Это потом появился патековский хит Nautilus и реклама, гласившая: вот часы, которые можно носить и под смокинг, и с водолазным костюмом. Правда, и после этого я не встречал на каннской лестнице мужчин в часах и в ластах, но сомнение в дресс-кодах было посеяно. И даже раньше выхода Nautilus.

Большая неразбериха началась с появлением знаменитой «стальной когорты» часового дизайнера Джеральда Дженты — часов из стали, стоивших дороже золота. Среди них прежде всего вспоминаются легендарные Royal Oak Audemars Piguet и последовавшие за ними Nautilus и IWC Ingenieur. Они утвердились в качестве «спортивных часов на выход», ради них придумали новую типологию: «спорт-шик». Носить повсюду спортивные часы Дженты стало модой, хотя в старой системе кодов это было равнозначно явлению на официальный прием в рубашке-поло вместо классической сорочки.

Мне даже кажется, что такие часы стали первой лазейкой для свободолюбивых натур, мечтающих разучиться завязывать галстук, но даже в страшных снах не видевших кроссовок вместо черных «оксфордов».

Ограничения никуда не делись, но отныне диктовались не реальностью светского протокола, а маркетингом. Задачей марок было доказать человеку, что ему нужно несколько часов на разные случаи: одни на работу, другие в отпуск, третьи на праздник. Рядом со спортивными моделями существовала серьезнейшая страта часов «блэк тай», что означало: часы тонкие, а лучше сверхтонкие, чтобы прятались под узкую манжету, с двумя, максимум с тремя стрелками, то есть без усложнений, в желтом или белом металле, с белым или черным циферблатом и с метками вместо цифр. Образец таких часов Vacheron Constantin Patrimony, Piaget Altiplano или чуть позже Chopard L.U.C XP. Для творческих натур возможны были «костюмные» часы некруглой формы: бочки, квадраты, прямоугольники — то, что сделали Cartier со своими знаменитыми Tank или Jaeger-LeCoultre c когда-то спортивными Reverso.

Несколько лет назад в семейство сверхтонких вошли Bvlgari с их Octo Finissimo. По толщине это, несомненно, «блэк тай», по формам — отнюдь нет. Дизайн их выглядел настоящей революцией. Сложная геометрическая структура, где многоугольник вписан в кольцо, а кольцо в многоугольник,— совершенно новый вариант «костюмных часов». Ну а современные материалы — титан, керамика, углепластик плюс серия усложнений, не увеличивающих толщину корпуса, дали возможность делать эти часы не только трехстрелочными. Это демонстрировали и соперники Bvlgari по части тонкости — Piaget, представляя в серии Altiplano тонкие турбийоны, репетиры и вечные календари.

Теперь вы понимаете, как условны кочующие по сети рассказы о том, что можно и что нельзя надевать на деловую встречу. Нельзя якобы носить часы с турбийоном, чтобы своим загадочным мерцанием он не отвлек от важнейших переговоров, загипнотизировав вашего собеседника или, того хуже, вселив в него зависть.

Негласный запрет на ношение слишком дорогих часов среди чиновников — это не дресс-код, а элементарный закон самосохранения. И отчасти реакция на плебейское понимание роскоши: попытки сделать отечественные золотые мощные «котлы» не раз приводили к появлению моделей, которые часовые обозреватели относили к стилю «пьяный губернатор».

Изменилась и мода на цвета. К белым и черным циферблатам добавились разноцветные. Зеленые (как говорит мой коллега, «желанного цвета денег»), желтые, красные и даже розовые, как пятачок Пятачка. Новые циферблаты с переливающимся «сфумато», введенные в моду H. Moser & Cie, теперь появляются повсюду. Хотя мне они напоминают давнюю моду на автомобили, окрашенные «с перламутром», которые стали общим местом автодизайна. Горбатый «Запорожец» цвета сгущенного молока выглядит сейчас на их фоне необычно и свежо.

Две линии поведения — выглядеть как положено или выглядеть неизвестно как. Ради первой, как мне иногда кажется, были сделаны часы Rolex. У марки есть удивительное качество: практически все ее часы, кроме разве что Cellini, похоже, родились из «устрицы», но при этом сохраняют определенные и сразу распознаваемые знаки того, к какому классу и к какой шкале стоимости они относятся. В известном смысле они как звезды на погонах, и тот, кто понимает, не спутает три полковничьи звезды Oyster Perpetual с тремя звездами генерал-полковника — с Daytona.

Другая линия — часы вне рангов, мало сравнимые с аналогами и между собой. Их создатели ставят на исключительность и крошечный тираж. Таким всегда был Hublot, выпускавший помимо классических регулярных моделей специальные серии, часто в сотрудничестве со звездой спорта, художником, знаменитой автомобильной маркой. Еще более показателен Richard Mille, сделавший ставку на создание часов-суперкаров ровно такой же желанности, редкости и стоимости.

Надо сказать, общественное мнение это оценило, хотя и не всегда наилучшим образом. Есть рейтинг часов, которые так и норовят сорвать у вас с руки. Поэтому на улицах некоторых городов, в том числе европейских, настоятельно не рекомендуют светить массивные «ролексы», Hublot и Richard Mille.

Чем отличаются одни часы от других, если время одно на всех? Ничем. Если часы ходят правильно, они могут быть пластиковой однодневкой и платиновым хронометром великой марки. И будут показывать один и тот же час, минуту и секунду. Дресс-кода больше не существует. А если и есть, то только для, так сказать, подчиненных. Американский президент может носить на руке золото, может — пластик, какая народам разница.

Люблю историю про одного из богатейших людей нашей родины, который демонстративно предпочитал дешевые пластиковые часы. Из этого даже вывелся тренд. Согласно легенде, другой олигарх калибром помельче повстречался с ним, имея на руке такую же дешевку. «На такие,— сказал ему наставительно "старший товарищ",— ты еще не заработал».

Алексей Тарханов