Михаил Гуревич — о перспективах российского IT

Задержание основателя Group-IB Ильи Сачкова может быть связано с его желанием выводить бизнес за пределы России. Это вызвало недовольство у части российских силовиков, пишет Bloomberg со ссылкой на источники в спецслужбах. Сачкову может грозить до 20 лет лишения свободы по статье «Государственная измена». Власти при этом уверяют, что процесс никак не отразится на инвестиционном климате в России. Обозреватель “Ъ FM” Михаил Гуревич считает, что у бизнеса теперь появятся к законодателям новые вопросы.

Не буду спорить с пресс-секретарем российского президента Дмитрием Песковым, который, комментируя арест основателя Group-IB Ильи Сачкова, заявил, что дело не имеет отношения к деловому и инвестиционному климату. Действительно, климат в России — что природный, что инвестиционный — очень на любителя. И регулярные посадки крупных и мелких предпринимателей на него никак не влияют. Отечественный технологический бизнес давно привык к тому, что важнейшим условием для завоевания международных рынков является релокация или регистрация головного офиса где-нибудь за рубежом. Однако при выходе на IPO страновой риск продолжит негативно влиять на биржевые мультипликаторы и оценки аналитиков.

Дело Ильи Сачкова, видимо, дополнит эти правила новыми и грустными для перспектив российского IT пунктами. А еще оно порождает несколько важных вопросов, на которые силовикам и законодателям стоило бы ответить. Имеет ли право гражданин Российской Федерации в частном порядке организовывать бизнес в сфере кибербезопасности и предлагать свои услуги широкому кругу иностранных клиентов? Могут ли среди них быть разнообразные государственные структуры и в какой момент данное обстоятельство может заинтересовать ФСБ? Почему отношения государства и этого IT-сегмента до сих пор находятся в серой зоне?

Во многих странах есть четкая регламентация, с кем и на каких основаниях такие компании могут работать. Логично предположить, что если у вас есть взаимодействия с правительственными ведомствами, то любые продажи в третьи страны следует утверждать. Например, скандально известная NSO Group c их шпионским Pegasus на каждую свою сделку получает разрешение в Минобороны Израиля.

Сачков утверждал, что помогает нашим силовикам исключительно безвозмездно, но тогда хотелось бы понять, почему подобным волонтерам предоставляется доступ к государственным секретам? И главное, какие области высоких технологий чувствительны для российских спецслужб? В обсуждаемом кейсе все понятно, но может ли 275 статья российского Уголовного кодекса применяться к создателям социальных платформ, мессенджеров и прочей виртуальной продукции?

Отдельного внимания заслуживает само обвинение в государственной измене, ведь благодаря этой модной законодательной дубинке подозреваемый становится виновным задолго до решения суда. Выходит, что лучше быть заядлым коррупционером, чем заниматься вопросами кибербезопасности. Как минимум общество хотя бы узнает, в чем конкретно вас обвиняют и какие улики есть у следствия. В данном же случае, как и в деле Ивана Сафронова, нас ожидает сплошной и бесконечный информационный туман, прерываемый лишь периодическими сообщениями о продлении срока содержания под стражей.