Юрий Барсуков о пользе неоправданного оптимизма

Уходящий год заслуживает множества ярких эпитетов, не все из которых способна выдержать бумага. Для газовой отрасли он получился прежде всего непредсказуемым. Пандемия прервала длинный цикл ежегодного роста потребления газа в мире, что за последние 50 лет случалось лишь однажды — в 2009 году, в ходе экономического кризиса.

В начале лета цены на ключевых рынках США, ЕС и северо-восточной Азии (кроме России, где их регулирует правительство) падали до уровней 30-летней давности. «Газпром» впервые с 1990-х годов в отдельные месяцы вынужден был экспортировать газ с операционным убытком. Американские производители сжиженного газа — главный возмутитель спокойствия на рынке в последние годы и основной конкурент российских поставок — в июле сократили загрузку своих до трети проектной мощности.

Учитывая исключительный характер проблем, просто поразительно, насколько быстро ситуация изменилась к концу года.

Цены в Азии и Европе приближаются к рекордам двухлетней давности, «Газпром» резко наращивает экспорт в Европу, американские производители — в Азию, все довольны, как слоны.

И при этом коронавирус не просто никуда не исчез — ситуация с точки зрения распространения заболевания лишь ухудшилась.

Конечно, динамику цен объясняют некоторые разовые факторы. Так, нынешняя зима в Северном полушарии оказалась — не скажу холодной, но нормальной, что для газовой индустрии уже большое облегчение после двух теплых зим подряд. Также некоторые СПГ-заводы в Австралии, Норвегии, Малайзии и Катаре снизили отгрузки из-за технических проблем.

Но, на мой взгляд, весьма симптоматично, что аналогичные тренды мы наблюдаем и на других сырьевых рынках — нефти, стали, цветных металлов, металлургического угля, где цены агрессивно восстанавливаются.

Я уж не говорю о том, что фондовые индексы во всем мире бьют абсолютные рекорды, как будто пандемии вообще не было, полностью игнорируя тот факт, что почти все крупнейшие экономики мира завершат год серьезным снижением ВВП. Таков эффект стимулирующих программ центробанков, а также надежд людей, уставших сидеть взаперти — надежд на вакцину, на святую воду, на черта в ступе.

«Пузырь»,— думаю я, глядя на все это. Но вслух произносить боюсь: absit omen.

Ушедший год научил нас, по крайней мере, радоваться настоящему моменту и не слишком беспокоиться о будущем. В конце концов, бывают же чудеса, и как раз в это время года, согласно канону, они и должны происходить. Может, это и не пузырь вовсе, а так — пузырек в бокале с шампанским. С наступающим Новым годом!