«Нужна модель привлечения частных инвестиций»
Состояние систем водоотведения и водоочистки — одна из наиболее острых проблем российской системы ЖКХ. В коммерческом секторе этот вопрос решается более эффективно. Директор компании «Ростинпром» Евгений Крашенников уверен, что использовать лучшие практики в сфере обращения со сточными водами позволит реализация в этой сфере проектов по модели государственно-частного партнерства, в том числе на основе зарубежного опыта.
— На динамику большинства сегментов экономики в нынешнем году наиболее заметно влияли два фактора: девальвация рубля и пандемия коронавируса. Как они сказались на рынке очистных сооружений?
— Пандемия показала, что выбирать лучше партнеров, которые находятся поблизости и всегда готовы выполнить свои обязательства. Из-за ограничительных мер до сих пор закрыты границы между государствами, а в период действия наиболее жестких ограничений это распространялось и на границы между регионами России. Это, конечно, создало определенные сложности предприятиям, чьи подрядчики не смогли приехать на объекты в нужное время. Да, конечно, это форс-мажор, но его возникновение не отменяет необходимости проведения работ и строительства производственных объектов, жилых комплексов и т. д.
Что касается девальвации, то на ее фоне иностранное оборудование, цена на которое и раньше была в среднем в несколько раз выше, чем на отечественное, подорожало еще сильнее. За счет этого российские производители, в том числе наша компания, получили дополнительные преимущества.
— Это привело к перераспределению рынка в пользу отечественных игроков?
— Сейчас страна происхождения любого сложного оборудования — очень условное понятие. Мы позиционируем свою как стопроцентно российскую, но при ее производстве используются в основном комплектующие иностранных брендов. По-другому сейчас работать невозможно, и я уверен, что в современной экономике незачем стремиться к тому, чтобы производить все товары силами российских компаний. Другой вопрос, что из-за девальвации рубля крупные иностранные участники рынка все активнее локализуют свои производства в России. Но пока их продукция все равно стоит значительно дороже отечественной. При этом мы выпускаем оборудование, которое как минимум не уступает зарубежным аналогам с точки зрения качества и эффективности эксплуатации.
В то же время и говорить о перераспределении рынка может быть преждевременно. Наша специализация достаточно узка: мы занимаемся очисткой хозяйственно-бытовых, поверхностных и производственных сточных вод. Нельзя сказать, что в этой нише наблюдается очень жесткая конкуренция.
— На фоне девальвации рубля вы рассматривали возможность развивать свой бизнес в экспортном направлении?
— Мы экспортируем нашу продукцию, но зарубежные продажи не входят в число приоритетов компании «Ростинпром». Конечно, учитывая девальвацию рубля, мы изучаем возможность нарастить объемы экспорта. Если говорить о конкретных рынках, то пока оборудование российского производства имеет наибольшие перспективы в странах СНГ.
— Ранее в одном из своих интервью вы говорили, что «Ростинпром» непрерывно создает и патентует новые технологические решения для компаний из различных отраслей промышленности, например винодельческих и шерстомойных предприятий. В нынешнем году у вас появились разработки такого рода?
— Мы непрерывно анализируем запросы, с которыми к нам обращаются клиенты, и потребности рынка. На их основе ведутся наши собственные НИОКР. Здесь действуют два основных фактора: требования клиента и научный интерес наших специалистов. Для них это возможность проявить творческий подход. Даже если конкретный заказ, как это иногда бывает, не будет реализован на все 100% или вообще останется только на бумаге, разработки, которые велись в его рамках, могут лечь в основу готовых технологических решений. При этом в случае производственного сектора НИОКР хотя бы в минимальном объеме проводятся под каждый заказ. Это необходимо, чтобы встроить процесс обращения со сточными водами в технологический цикл предприятия, в частности обеспечить нужную степень их очистки для использования в производственных процессах, что позволяет снизить расходы на водоснабжение, а также для выполнения требований экологического законодательства. Его нарушения, напомню, могут повлечь за собой солидные штрафы. Стандартные решения, какими бы современными и эффективными они ни были, необходимо адаптировать под нужды заказчика. Для этого и нужны НИОКР.
Если говорить о конкретных отраслях, то в этом году мы испытали ранее разработанную технологию безреагентной очистки сточных вод на предприятиях молочной промышленности, и она показала свою эффективность для этой отрасли. В 2021 году мы планируем начать ее коммерческое использование на молочных заводах. Вообще данное решение оказалось достаточно универсальным с технической точки зрения. Среди предприятий, для которых оно может быть актуально, в частности, автомойки. Конечно, у нас нет возможности постучаться на каждую из них и посмотреть, как там устроен процесс обращения со сточными водами. Но имеющийся у нашей компании опыт показывает, что автомойки, которых в Ростове очень много, обычно просто сбрасывают их в канализацию, чего по закону делать нельзя. О практике использования сточных вод в обороте в этом секторе мне ничего не известно. Между тем у нас есть разработки для решения этой задачи, и мы затратили довольно большой объем ресурсов на их создание: потребовалось провести моделирование работы автомоек, чтобы понять их технические процессы, испытать оборудование и т. д.
— С одной стороны, часто можно услышать, что автомойки и станции техобслуживания, сливающие технологические жидкости в окружающую среду,— настоящий бич для экологии. С другой стороны, это малый, а то и микробизнес. Может быть, у них просто нет средств для внедрения эффективных систем очистки стоков?
— С одной стороны, это так и есть. Но с другой стороны, если говорить об издержках, на мой взгляд, эффективнее построить очистные сооружения. Во-первых, это сокращение затрат на водоснабжение, о чем мы говорили раньше. Во-вторых, экологическое законодательство все же необходимо соблюдать. Я считаю, что здесь действуют два основных фактора: внешний, то есть риск попасть под штраф, и внутренний — личная социальная ответственность. Конечно, качественная очистка требует затрат, и обещать клиентам дешевые решения мы не можем. Но можем пообещать оптимальное соотношение цены и качества, а также возможность установить и запустить систему очистки сточных вод в достаточно сжатые сроки.
Кроме того, если говорить о затратах, то стоит напомнить, что системы водоочистки можно отнести к основным производственным средствам предприятий, модернизацию которых кредитуют банки и поддерживают государственные институты развития. Например, у Регионального фонда развития промышленности Ростовской области есть программа «Снижение издержек», в рамках которой можно получить заем на приобретение основных средств по ставке не более 4% годовых.
— В каких отраслях экономики спрос на строительство и модернизацию очистных сооружений в нынешнем году был наиболее активным, а в каких сократился в связи с пандемией и вызванным ею экономическим кризисом?
— Если говорить о коммерческом секторе, то объем заказов с его стороны в этом году не сократился. Негативная динамика проявилась в сфере услуг, но была компенсирована за счет промышленности, в которой объемы производства, по нашим наблюдениям, не снижались. Конечно, развитие промышленности идет в разных отраслях разными темпами. Но можно выделить и общие тенденции. Это оптимизация производственных циклов, цифровизация, внедрение новых технологий. В сфере водоотведения и водоочистки все это тоже нужно применять — как в промышленности, так и на уровне городов. Есть решения для цифрового контроля этих процессов на каждом этапе, для автоматизации управления всеми системами ЖКХ.
На предприятии может быть полностью автоматизирован технологический цикл управления перекачкой и очисткой сточных вод. Насосные станции и другие технические сооружения будут работать по изначально установленному алгоритму. Автоматика будет контролировать степень очистки и работу оборудования, моментально обрабатывать все данные и при необходимости самостоятельно вносить корректировки в функционирование системы. Конечно, человек продолжит следить за работой оборудования, но он не будет непосредственно им управлять. Сейчас на всех этапах процесса задействованы люди. Это стоит дороже и создает риск негативного воздействия человеческого фактора, который проявляется регулярно и во всех отраслях.
Мы применяем новые технологии на практике. Цифровизация управления, контроля, расчетов и проектирования выводит нашу работу на другой качественный уровень. Специалисты необходимы, по итогу за всеми процессами всегда стоят люди, их компетенции и квалификация. Но все, что можно автоматизировать, нужно автоматизировать. Потому что работа предприятий не должна быть жестко завязана на компетенции и квалификации сотрудников в области цифровизации.
При этом нужно отметить, что инновации не ограничиваются цифровыми решениями. Например, в нынешнем году мы реализовали проект по установке системы обеззараживания сточных вод для завода «Красный котельщик». Изначально предприятие планировало построить новый коллектор из бетона, но мы предложили использовать полимерные материалы. Это обошлось в целом дешевле. Кроме того, полимеры долговечнее бетона и не требуют, в отличие от него, соблюдения особого режима эксплуатации.
— В чем ключевые отличия между заказчиками из коммерческого и государственного секторов?
— В госсекторе сначала разрабатывается проект, затем в него закладываются конкретные технические решения, формируется смета, проводится экспертиза, после чего начинается строительство в строгом соответствии с проектной документацией. В случае частного заказчика собственник объекта больше заинтересован в результате и стоимости проекта, может сам принять то или иное решение, а также в среднем охотнее предоставляет обратную связь.
— Вы упомянули, что инновационные решения могут принести эффект и в городском хозяйстве. Но каковы перспективы их внедрения в муниципальных системах ЖКХ, если, скажем, только на модернизацию ливневой канализации в Ростове требуется 40 млрд руб., то есть больше, чем получает ежегодно доходов городской бюджет?
— Я недавно познакомился с опытом решения аналогичной проблемы в Дрездене. Там водоканал занимается сбором и хозяйственно-бытовых стоков, и поверхностных дождевых, и промышленных. Проект по реконструкции его инфраструктуры стартовал в начале 1990-х годов, затраты на его реализацию составили около €1 млрд, и только 10% этой суммы пришлась на государственные субсидии, остальное составили частные инвестиции с прицелом на окупаемость за счет действующего тарифа. Он вполне сопоставим с тем, который установлен на водоотведение в Ростове. При этом и качество водоочистки, работ, применяемых при реконструкции технологий отличается очень высоким уровнем, и это обеспечивает в итоге более высокое качество услуг водоканала и жизни города в целом. Мне интересно, почему в России не получается действовать так же. Предполагается, что колоссальные затраты на ливневку будут финансироваться в основном из бюджета. Чего не хватает, чтобы построить финансовую модель, которая позволит инвестировать в такие инфраструктурные проекты частные средства? Да, есть государственно-частное партнерство — один из механизмов, которые могут быть эффективны в этом случае, но я не слышал, чтобы применительно к сфере водоотведения и водоочистки обсуждалась возможность прибегнуть к ГЧП.
— Есть примеры заключения концессионных соглашений между городскими водоканалами и инвесторами, в том числе в соседних с Ростовской областью регионах, например в Волгограде.
— Водоканалы — да, но я говорю о хозяйственных комплексах, включающих в себя ливневки. Вот таких проектов еще не было, хотя, на мой взгляд, перспективы у них есть. Бизнес можно и нужно привлекать к решению социальных и инфраструктурных вопросов, стоящих перед государством. Для этого и разработан механизм ГЧП. Стоит отметить, что он позволяет не только экономить бюджетные средства, но и привносить в государственные проекты экспертизу и эффективность, характерные для частного сектора. Государство неизбежно просто по сути своей является большой бюрократической машиной. В бизнесе значительно сильнее творческая составляющая, больше возможностей для появления новых идей, использования инновационных управленческих подходов.
— Если со стороны государства, регионов и муниципалитетов появится готовность привлекать концессионеров в сферу водоотведения и водоочистки, желающие со стороны бизнеса найдутся?
— Компании, способные реализовать подобные проекты, на рынке есть. Мы бы точно готовы были рассмотреть такую возможность и изучить условия концессионного договора. Ростовские сети ливневой канализации мы знаем. Наши специалисты выступали с предложениями по повышению качества поверхностных стоков, и эти предложения даже были частично использованы, хотя эта практика и не получила пока широкого распространения.
Важно понимать, что концессия должна быть эффективной. Нужно понимать, что конкретно будет сделано в рамках ГЧП, и главное — за чей счет. Нельзя сосредоточиться на том, чтобы привлечь концессионера любой ценой и громко об этом заявить. Сам по себе механизм позволяет городу решить острые вопросы, а инвестору — получить прибыль благодаря сокращению издержек, которого позволяет добиться модернизация инфраструктуры. Именно так эта схема и должна работать. Отдать часть городского хозяйства в концессию и продолжать субсидировать ее содержание и развитие из бюджета, как это часто происходит в водоканалах, бессмысленно. Концессия по своей сути должна быть независимой от субсидирования.