Что Джо Байден и члены его команды говорили об отношениях двух стран

«Это был непростой диалог, особенно последние полгода пребывания Барака Обамы у власти,— вспоминают в Кремле в ожидании подведения итогов американских выборов.— Очень много разногласий, которые, наверное, и стали предтечей деградации во время президентства Трампа». Как политики и дипломаты, которым прочат ключевые внешнеполитические посты в администрации Джо Байдена, высказывались о контактах с Москвой — в видео “Ъ”.

Джо Байден, избранный президент США, 1979 год: «Считаю, что перспективы советско-американских отношений хорошие. Но говоря начистоту, важно сначала подписать договор СНВ-2, что улучшит отношения, и затем немедленно приступить к переговорам по СНВ-3 и вопросу о советских и американских силах в Европе».

2017-й: «Мы случайно оказались лицом к лицу, и я, хоть и не остряк, сказал: "Господин президент (в 2011-м Путин был премьер-министром.— “Ъ”), я заглянул вам в глаза — у вас нет души". Он посмотрел на меня и сказал, что в этом мы понимаем друг друга. Важно понимать, чем руководствуется другая сторона, а не угрожать»

2018: «Не хотелось бы мне оказаться во главе России. Посмотрите на состояние страны сейчас — она в чудовищном упадке, как ни крути. Они стремительно скользят вниз по наклонной. Вопрос лишь в том, когда они придут к финишу. Что вам делать, если вы демократический лидер России? Что делать? Куда идти? Как вам создать рабочие места и отстроить страну, как не налаживая отношения с Западом?»

Уильям Бернс, глава фонда Карнеги: «Мне кажется, люди совершают ошибку, когда списывают Россию со счетов как заходящую мировую силу. Если вы посмотрите на историю, страны в упадке могут быть не менее разрушительными, чем растущие. Года три назад Барак Обама на пресс-конференции в ответ на вопрос о России сказал пренебрежительно, что это всего лишь региональная держава. Могу только пошутить, что это, должно быть, чертовски большой регион».

Сюзан Райс, бывший советник президента США по национальный безопасности: «Что важно, так это тот факт, что Россия вторглась сначала в Грузию, а потом на Украину. Мы продвигали по всему ЕС и среди других наших партнеров идею жестких санкций против России за аннексию Крыма. Россия — наш враг. Россия позволяет себе поведение, которое абсолютно неприемлемо».

Энтони Блинкен, экс-советник вице-президента по нацбезопасности: «Все больше стран, где люди скорее верят, что Владимир Путин и Си Цзиньпин правильнее ведут себя на международной арене, чем президент Соединенных Штатов. При необходимости мы должны быть в состоянии противопоставить агрессивным действиям (России.— “Ъ”) что-то серьезное — скоординированные санкции, разоблачение коррупционеров — нам надо очень четко и избирательно доносить до господина Путина, чем он рискует, но также говорить и о возможных выгодах — развитии торговли, притоке инвестиций и приглашении за стол переговоров, например, если бы Россия согласилась ослабить зависимость от Китая».

Майкл Карпентер, экс-советник вице-президента по внешней политике: «Когда Россия проявляет агрессию, будь то военная агрессия или такая подрывная деятельность как кибератаки, чтобы саботировать наши ключевые демократические институты, в частности выборы, мы должны давать отпор, заставить Россию отплатить, иначе мы посылаем Кремлю четкий сигнал, что они могут продолжать проявлять агрессию без каких-либо последствий для себя».

Крис Мерфи, сенатор: «Я не прибегаю к аргументам времен Холодной войны в духе неоимпериализма, когда любая занятая Россией позиция на шахматной доске автоматически была бы равна потере для нас. Когда я был на Балканах, то не раз повторял, что мы смотрим на геополитику иначе, чем Россия. Нам не нужно ввязываться в игру с нулевой суммой по схеме "если вы не с нами, то против нас", которой пользуется Россия в регионе».

Камала Харрис, избранный вице-президент: «Опубликованы данные о том, что Россия предлагала вознаграждения за американских солдат (в Афганистане.— “Ъ”). Знаете, что это такое? Кто-то назначает цену за вашу голову, которую выплатит, если вас убьют. Дональд Трамп по меньшей мере шесть раз разговаривал с Владимиром Путиным и ни разу не поднял этот вопрос. Джо Байден никогда бы так не поступил».