Как Италия и Россия дружили кинематографами

«Италия — Россия. Век кино» — так называется книга, вышедшая под эгидой посольства Италии в Москве. Она — о любви к кино и о нашем взаимном притяжении.

Екатерина Алферьева

На обложке фолианта — Федерико Феллини, снятый на балконе гостиницы «Москва», на фоне Кремля. Знаменитый огоньковский снимок. В этой книге еще много «наших» фотографий — их предоставил издательский дом «Коммерсантъ». Кроме точности в этом кадре заключен один парадокс, полный символизма. Как мы давно приняли, что символ русской государственности проектировали и строили итальянцы, а знаменитые на весь мир зубчатые стены — родные сестры итальянских, так, похоже, надо будет осознать и то, что русский кинематограф без итальянского был бы совсем другим. Не то чтобы он не случился — как такое могло быть в век кино! Но то, что все важнейшие вехи в истории русского кино освящены сильнейшим итальянским присутствием,— факт безусловный. Книга «Италия — Россия. Век кино» — не просто роскошное издание, но и серьезный научный труд, открывающий читателю неизвестные страницы истории кинематографа.

…«Шел 1910 год. Последний царь Николай II и царица были еще живы, мой друг скульптор Пьетро Каноника работал в Москве над их мраморными бюстами. Я написал ему, что хочу приехать в Россию для проведения натурных съемок. Разумеется, Каноника, как человек умный и смелый, одобрил мою затею, и я отправился в Москву и Санкт-Петербург с оператором и киноаппаратами. Я начал снимать пейзажи, жизнь, русские обычаи и проч. Каноника известил об этом царя, тот обрадовался и велел предоставить в мое распоряжение своих донских казаков, которые исполняли невероятные акробатические трюки. Спустя несколько дней мне представилась возможность ознакомить царя и царицу со своей работой, они сердечно меня поздравили… Лиха беда начало: сил у меня было много, я почти не спал, вскоре в Москве на закрытой площадке я установил деревянный помост с задником, который держался на натянутой проволоке с белыми занавесями, чтобы смягчить прямой солнечный свет… Я сразу же приступил к работе над фильмами по русским романам, с русскими актерами и актрисами: я был и продюсером, и режиссером… и чернорабочим…

Был ли я пионером российской киноиндустрии?» — так заканчивает свой пассаж Артуро Амброзио, итальянский кинопродюсер начала прошлого века. И отвечает — да! «Я создал в Москве российскую киноиндустрию».

А дальше можно только удивляться. Александра Ханжонкова, одного из пионеров отечественного кинематографа, критики, не чинясь, называют «рукой Турина». «Демон» по Лермонтову — первый итало-российский фильм, снятый Джованни Баттиста Витротти (а сколько их еще будет, от «Красной палатки» до «Невероятных приключений итальянцев в России»!). Начинал он как оператор, проехал с кинокамерой по всей империи, потом стал снимать документальные и художественные фильмы. Антонио Микеле Донателло создал первый в Сибири стационарный электрический театр «Иллюзион», затем колоссальную кинопрокатную империю, а сейчас бы сказали — сеть. Творческий псевдоним — Дон-Отелло. Объяснял так: Дон — знаменитая русская река, «Отелло» — известная и любимая в России опера Верди. Русские актрисы, искавшие после революции спасения на Западе и, в частности, в Италии, перекочевали в итальянское кино и украсили обложки журналов (влияние было, как видим, взаимным). А тип роковой русской красавицы, ставший на Западе штампом, был задан Марией Тарновской, сводившей мужчин с ума и толкавшей их на чудовищные преступления для достижения своих корыстных целей. «Процесс века» над Тарновской в Венеции освещался, кстати, и на страницах дореволюционного «Огонька». Мошенница была приговорена к исправительным работам на соляных копях, но роковой, страстный, порывистый типаж героини остался в кино навсегда. Так же, как и «свобода груди» — после съемок «Казановы» с Иваном Мозжухиным в главной роли. Актрисе Рине Де Лигуоро была дана возможность показать обнаженную грудь.

Андрей Белобородов и Георгий Абхази — сколько ни говори, что красота вшита в итальянскую матрицу,— но эти двое точно были на месте в кинопавильонах на Апеннинах. Архитектор, художник, дизайнер-декоратор, на минуточку, царских покоев и дворца Феликса Юсупова, друг Кирико — пустые площади Санкт-Петербурга так перекликаются с аутичными пространствами Кирико! Белобородов был изумительным художником по костюмам вместе с Абхази. Последний потом стал художником по костюмам Римского театра.

Особое место, конечно, занимает Франческо Мизиано — итальянец в «красном Голливуде», администратор и директор в кинопроизводстве «Межрабпом-Русь». Загадочное нынче название указывает на международные коминтерновские корни. У Мизиано была валюта и европейское оборудование. За почти десять лет своего существования «Межрабпом-Русь» снял около 90 картин (во всем СССР снималось тогда от 20 до 40 фильмов в год). Но дело даже не в количестве — первый в мире научно-фантастический фильм «Аэлита» Протазанова был снят здесь. Первый звуковой фильм «Путевка в жизнь» — тоже. Конечно, со временем монстр Госкино поглотил и детище Мизиано — «Межрабпром» стал… знакомой всем Киностудией им. Горького.

А дальше уже и перечислить невозможно — сколько вместе снято и пережито, сколько призов на наших и итальянских кинофестивалях получено и обмыто в дружеской двуязычной профессиональной компании! Имена — как песня, названия картин — уже устоявшиеся культурные коды. Стоит ли удивляться, что презентация книги «Италия — Россия. Век кино» состоится в рамках Международного московского кинофестиваля, который стартует на этой неделе.