«Северный поток-2» может стать инвестиционной руиной

После пяти месяцев затишья вновь разгорелись боевые действия, которые США, Германия, Польша и Россия уже много лет ведут вокруг газопровода «Северный поток-2» (СП-2). Это затяжное противостояние уже впору назвать «гибридным» — до такой степени реальные геополитические и экономические соображения в нем переплелись с фейками, эмоциями и откровенной игрой на публику. «Огонек» присмотрелся к ряду событий мая 2020-го, которые больно ударили по проекту века

Виктор Агаев, Бонн

Затишье началось в декабре после того, как Эдвард Хеерема, глава швейцарской фирмы Allseas и владелец трубоукладчика Pioneering Spirit (одного из крупнейших в мире) вынужден был увести это уникальное судно с Балтики, получив от американского сенатора Тэда Круза ультимативное требование немедленно прекратить работы по прокладке СП-2. «Иначе будут приняты серьезные юридические и экономические меры, опасные для существования компании»,— цитировала письмо Круза немецкая Handelsblatt, газета деловых кругов. Столь жесткой формулировки никто не ждал. Даже выдвигая ультиматум Ирану незадолго до этого, США отвели на исполнение своих требований месяц. Будь тот же месяц у Pioneering Spirit, Allseas успела бы проложить последние 150 км трубопровода, и проект был бы спасен.

Впрочем, о том, что американцы недовольны строительством СП-2, знали все. Трамп не уставал повторять, что поставки газа из России «делают союзников США уязвимыми» и «подрывают суверенитет Украины». Причем делал это так настойчиво, что однажды Ульрих Шпехт, эксперт Германского фонда Маршалла, в интервью Bild не удержался и прояснил сущностную деталь, которую не понимают американцы. Вот цитата: «Германия проводит в отношении России политику сдерживания, вводит против нее санкции, но при этом готова быть в энергетической зависимости от России».

В общем, в конце 2019-го, когда с транзитом через Украину разобрались, в Берлине вздохнули с облегчением: «Успешное заключение долгосрочного договора на транзит в очередной раз доказывает, что "Северный поток-2" не может представлять опасности для Украины»,— писали тогда немецкие комментаторы, ссылаясь на МИД ФРГ. Вот только Вашингтон эти аргументы не убедили. Еще в феврале 2020-го Handelsblatt со ссылкой на дипломатические круги США предупредила: «Если Россия попытается завершить строительство, то Палата представителей и Сенат примут новый закон о санкциях». На прошлой неделе (27 мая) угрозу конкретизировал и Ричард Гренелл, посол США в Берлине (его считают рупором Трампа в ФРГ):

— Новые санкции могут быть приняты быстро, ведь их поддерживают обе партии (речь о республиканцах и демократах.— «О»). Германия как можно быстрее должна пересмотреть свою политику в отношении России.

Пересказав слова Гренелла, газета Welt дает расшифровку: «На этот раз санкции, видимо, должны затронуть европейских инвесторов, участвующих в проекте, фирмы, обслуживающие трубопровод, а возможно, и покупателей газа».

И как на все это реагировать? «Мы всерьез обеспокоены ситуацией,— признает представитель немецкого энергоконцерна Uniper, вложившего в финансирование трубопровода свыше 900 млн долларов.— Трубопровод стоимостью 10 млрд может стать инвестиционной руиной на дне Балтийского моря».

Это не единственное высказывание такого рода. Сейчас все инвесторы и возможные партнеры смотрят на СП-2 почти с тем же страхом, с каким смотрят на зараженных коронавирусом. Желающих заниматься этим проектом нет. Да и уверенности в том, что он выживет, тоже.

Своими силами

«Газпром», естественно, хочет достроить СП-2, но вынужден рассчитывать только на свои силы. Pioneering Spirit решено заменить крановым судном «Академик Черский», принадлежащим компании «Газпром флот». Судно достаточно современное и тоже называется трубоукладчиком, хотя нужного для СП-2 оснащения на нем изначально не было. Планировалось, что после дооборудования и при круглосуточной работе оно сможет укладывать в сутки 1,5–2 км труб — пусть вдвое меньше, чем Pioneering Spirit, но уже кое-что.

В момент, когда принималось решение о достройке СП-2 силами «Академика Черского», судно «работало» на Дальнем Востоке. Переход оттуда в Балтийское море планировалось завершить за два месяца, но, видимо, опасаясь санкций США и прочих козней, оно двигалось по непредсказуемому маршруту и лишь в начале мая пришло в немецкий порт Мукран, где находится логистический центр СП-2.

Там выяснилось, что желающих страховать риски, связанные с работой «Черского» на СП-2, нет. После десяти продлений конкурс на страхование отменили 25 мая: вопросы о том, возможно ли дооснащение без страхования, будут ли вообще проводить дооснащение и когда начнутся работы, оставались открытыми. Тем не менее на момент сдачи этого номера стало известно, что «Академик Черский» вышел в море.

В основном работы должны проходить в датских водах. Поэтому, когда оператор проекта (Nord Stream AG) решит, что готов начинать, он должен представить план работ датскому энергетическому агентству, которое оценит его соответствие выданному ранее разрешению. Впрочем, уже объявлено, что в июле — августе работы в датских водах запрещены: идет нерест трески. Стало быть, речь может идти лишь об осени-зиме, а это самые трудные месяцы для работ на Балтике. Формально, если работы начнутся 1 сентября, то при непрерывной укладке по 1,5 км в день на завершение проекта потребуется около 2,5 месяца. Но осведомленные эксперты рассуждают иначе: если все сложится, есть шанс, что газопровод будет готов к середине 2021 года.

Директивный тупик

Но это что касается стройки. Вопрос, однако, теперь уже в том, получит ли построенный газопровод возможность работать. И встал этот вопрос, причем предельно конкретно, все в этом же мае. Чтобы понять, почему, нужен короткий экскурс в историю.

Опасаясь возникновения монополий, манипуляций с поставками и роста цен на газ, Евросоюз более 10 лет назад принял пакет правил («Газовая директива ЕС»), запрещающих поставщику газа быть одновременно и владельцем (оператором) газопровода. Оговорено также, что оператор должен быть «прозрачным», конкретным, серьезным и реально независимым от поставщика.

Но и это не все: оператор должен гарантировать возможность использования газопровода конкурентами. Иными словами, любой поставщик газа должен иметь право «входить» в трубу. Чтобы была ясна логика: трубопровод в данном случае в ЕС рассматривается как общественный транспорт. Мало того. Отдельная норма гласит, что в трубе на территории ЕС всегда должно быть свободное «место» для конкурента, даже если его, этого конкурента, нет и в помине. В каком-то смысле сравнимо с парковкой для инвалида: ее, как известно, тоже нельзя занимать, даже если инвалида поблизости нет.

Применительно к СП-2 все это означает, что Nord Stream 2 AG не может быть его оператором, поскольку является дочкой «Газпрома». Не может он и использовать СП-2 на все 100 процентов, поскольку не позднее, чем на границе ЕС, у российского газа в трубе должен появиться попутчик (или «место для него» должно остаться свободным). В нашем случае граница ЕС — это морская граница ФРГ, примерно 12 миль от берега.

Так было не всегда: до внесения поправок в мае 2019 года правила газовой директивы не распространялись на морские газопроводы — регулирование вступало в силу в точке соединения такого газопровода с наземной инфраструктурой. Таким образом, когда начиналось строительство СП-2, закон к нему не применялся. Теперь иначе: внесены изменения, которые распространяют действие директивы на 12 миль территориальных вод, а контроль за соблюдением директивы осуществляет регулятор страны, где трубопровод впервые попадает на территорию ЕС. Поставщику (при наличии серьезных оснований) могут быть предоставлены исключения из общего правила. И это понималось многими однозначно: Германия добилась для себя права освободить СП-2 от требований директивы.

Чтобы таким правом воспользоваться, компания Nord Stream 2 направила соответствующую заявку регулятору рынка (в ФРГ он называется Федеральное сетевое агентство). Подумав положенное по закону время, это агентство 8 мая решило, что на СП-2 исключение из требований ЕС распространить нельзя, поскольку строительство трубы не было завершено. Хотя при этом агентство одновременно разрешило не применять требования директивы к газопроводу СП-1, построенному в 2012 году.

Надо признать: решение немцев относительно СП-2 стало даже более сильным ударом по проекту, чем проблемы с трубоукладчиком. Ведь теперь получается, что, если трубопровод даже будет достроен (несмотря на происки американцев), он не может быть использован как задумано. Кроме «Газпрома», газ в трубопровод никто поставлять не может технически, ни одна российская компания не имеет права на экспорт трубопроводного газа, и оператор Nord Stream AG остается дочкой «Газпрома». Варианты решений есть, но все они пока неочевидные.

Где искать выход?

Пока Nord Stream AG намерен через немецкий суд оспаривать смысл выражения «завершение строительства». Регулятор в лице Федерального агентства видит «структурно-технический смысл» (завершили, значит, можно пользоваться). «Газпром» исходит из «экономико-функционального» (деньги выделил, проект составили, подрядчиков нашли). Скорее всего, в немецком суде решение (по причине своеобразия вопроса) найдено так и не будет, а спор продолжится в Европейском суде.

Он, в свою очередь, причем также в мае, отказался рассматривать ранее поданные принципиальные возражения Nord Stream AG против все той же «Газовой директивы». «Суд постановил, что иски не могут быть приняты для рассмотрения по существу»,— говорится в пресс-релизе Европейского суда. Суд считает, что директива вообще не касается операторов. Она регулирует действия стран и применяется их правительствами по их усмотрению. Это касается и предоставления исключений. Суд ЕС, одним словом, рекомендует истцам обращаться в немецкий суд.

Обращаясь в Европейский суд, Nord Stream 2 AG прямо написал, что применение «директивы» в том виде, как это сейчас решено, потребует или продажи газопровода, или полного изменения организационно-правовой структуры, что существенно ослабит возможности реализации проекта (так излагает Европейский суд позицию истца).

Поиски юридических и технических решений осложняются тем, что сейчас из-за «корона-кризиса» и его экономических последствий спрос на газ в принципе падает. К тому же летом и осенью прошлого года страны ЕС, опасаясь провала переговоров России и Украины о транзите, заполнили все хранилища, а нынешняя зима была небывало теплой, так что газа осталось много.

Все это активно обсуждается экспертами, особенно теми, чье отношение к самому проекту весьма критично. Так, профессор Клаудиа Кемферт из Германского института экономических исследований (DIW) считает, что потребности не было даже в СП-1 — «он зачастую был не полностью загружен» (профессор лукавит: загрузка СП-1 в последние годы стабильно превышает 95 процентов, что невероятно много. Газопровод не был загружен в первые годы эксплуатации исключительно из-за ограничений на использование отвода от него — Opal).

Напротив, прогнозы, на которых основывается «Газпром», обещают некоторый рост спроса, но к 2040 году.

Всему этому есть ряд объяснений. ЕС постепенно, но постоянно, ради борьбы за спасение климата, отказывается от использования углеводородов, прежде всего угля. К 2038 году его вообще сжигать будет запрещено. Запланировано и снижение потребности в нефти (бензин, дизтопливо). Газ, хоть и является углеводородом, но считается наименее вредным из перечисленных видов топлива, а потому ранее 2050 года от него не откажутся. Да и в целом отношение к газу как к топливу в ФРГ и ЕС спокойное — против газа не протестуют даже поклонники Греты Тунберг.

Строго говоря, именно в силу этого спокойного отношения нынешняя позиция Ангелы Меркель и является загадкой для всех. Почему год назад канцлер добивалась в ЕС для СП-1 и СП-2 права не подчиняться «директивам», а в мае, когда надо было это право применить, она этого не сделала? Вряд ли Федеральное сетевое агентство стало бы спорить с правительством, если бы то сказало, что газопровод «заслуживает снисхождения», ведь жестких критериев оценки у агентства нет…

Гибридные игры

Другое дело, что потом Меркель было бы еще труднее, чем сейчас, отбиваться от критики. Причем не только со стороны США. Не секрет, что многие страны ЕС, а также большинство членов Европарламента и Еврокомиссии против российских газопроводов, хотя у каждого противника свои причины. При этом если прессинг со стороны Трампа еще можно объяснить желанием продвигать в Европу свой сланцевый газ, то позицию Польши понять с помощью логики откровенно трудно.

Тем не менее именно эта страна претендует на то, чтобы задавать тон. И дело не только в риторике (уже в 2005-м тогдашний министр обороны, а затем глава МИД Польши, Радослав Сикорский сравнивал «Северный поток», на ту пору всего лишь проект, с пактом Молотова — Риббентропа). Дело в кампании. По сути, практически все ограничения на поставки газа из России в ЕС — ограничения, однозначно неконструктивные и иезуитски утонченные (вроде требования о допуске в трубу конкурентов, когда никаких конкурентов в принципе нет),— были приняты ЕС в разные годы по инициативе польских депутатов Европарламента.

Яцек Зариуш-Вольский, докладчик Европарламента по вопросам энергобезопасности, в интервью изданию польскому Biznes Alert прямо говорит, что является инициатором газовых директив с… 2007 года. И объясняет их необходимость заботой об энергетической безопасности стран Восточной Европы, в первую очередь Украины.

Сейчас этот господин призывает Вашингтон «применить все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы остановить строительство СП-2, поскольку это геополитическое оружие России, при помощи которого она хочет подчинить ЕС». Дальше — тоже цитата: «Я как постоянный докладчик Европарламента сделаю все от меня зависящее, чтобы отвести угрозу, которую представляет собой СП-2».

Какое до этого дело Германии? Спикер Бундестага Вольфганг Шойбле в статье для Welt замечает: «Пренебрежение интересами наших восточных соседей нельзя назвать успехом немецкой политики». В том же духе высказывается и президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. А комментатор еженедельника Zeit Михаэль Туман обобщает: Меркель, как и ее предшественник Герхард Шрёдер, «увлекшись экономическими выгодами, проигнорировала очевидные политические последствия этого проекта».

Вывод? «Берлин теперь вынужден расплачиваться за недооценку готовности Польши к "крестовому походу" против СП. При этом Варшава вроде бы отстаивает интересы Украины, но на самом-то деле Польша сама хочет играть центральную роль в энергетике, стать "хабом".

Газопровод из России в Польшу (в обход Украины!) уже давно есть. Теперь они строят на деньги ЕС "Балтийскую трубу", по которой газ из Норвегии будет поступать в Польшу (в обход Германии!)».

Роль Польши как узловой газовой станции будет еще крупнее, если учесть перспективы перекачки сжиженного американского газа. «Поэтому Варшава неутомимо подталкивает Вашингтон к санкциям. Благо США сами заинтересованы в исчезновении СП-2. При этом США маскируют свой экономический интерес заботой об Украине, что, в свою очередь, помогает им получить поддержку восточноевропейских стран, Еврокомиссии, Европарламента».

Очень похоже, что под разоблачительные пассажи насчет монополий и разговоры о лоббизме, тон в которых задают польские, балтийские и иные европолитики, в регионе выстраивается новая система поставок и распределения газа — наиболее перспективного топлива ближайших десятилетий. Германия, которая в случае успеха СП-2 станет одним из основных газовых хабов в Европе, не сказала, конечно, в этих баталиях своего последнего слова. Впрочем, как считают эксперты, она может стать таковым даже в случае замораживания СП-2.

Тем более что новые игроки, что называется, продолжают поступать. 25 мая немецкая компания Uniper заключила с японской Mitsui договор о строительстве в Вильгемсхафене на берегу Северного моря первого терминала для перекачки сжиженного газа с танкеров. И не только американских. По трубопроводу этот газ будет доставляться к тому пункту в районе Любмина (на Балтике), куда приходит СП-1 и откуда начинаются европейские газовые сети. Играть так играть.