Режиссер Салли Поттер сняла самый личный фильм

В онлайн-прокат вышел фильм Салли Поттер «Неизбранные дороги» с Хавьером Бардемом и Эль Фэннинг в главных ролях. В основу картины лег личный опыт постановщицы, связанный с болезнью близкого человека, однако это не тот случай, когда сеанс арт-терапии может быть интересен посторонним зрителям, считает Юлия Шагельман.

«Неизбранные дороги», пожалуй, самый персональный проект Салли Поттер, больше всего известной как режиссер экранизации романа Вирджинии Вулф «Орландо» (1992), изысканного упражнения на тему изменчивости гендера. В новой ленте, где Поттер выступила не только режиссером и автором сценария, но и сама написала музыку, тоже присутствуют игры с формой, однако содержание здесь болезненно-личное. В 2013 году младший брат постановщицы, художник и музыкант Ник Поттер, умер от ранней деменции, но природа этого заболевания такова, что терять она его начала раньше и три года была свидетельницей угасания его личности. Однако в фильме эти переживания перенесены в плоскость абстрактных и умозрительных рассуждений о «дорогах, которые мы выбираем». Деменция же становится необязательной деталью, только придающей всему происходящему оттенок искусственного мелодраматизма.

Лео (Хавьер Бардем), одинокий мужчина неопределенного возраста, живет в обшарпанной и почти пустой квартире, за окном которой круглосуточно гремят поезда надземного метро. Но здесь находится только его физическая оболочка — угасающий разум Лео давно уже блуждает вдали от бруклинской дыры, которая формально называется его домом. Когда-то он был писателем, но теперь от прошлой жизни не осталось даже четких воспоминаний. Однако сам Лео не забыт — юная дочка Молли (Эль Фэннинг) появляется на пороге, чтобы отвезти его к дантисту и офтальмологу, выполнить простые будничные задания, которые с учетом состояния отца потребуют бесконечных запасов терпения и любви.

Пока Молли пытается без потерь переместить Лео из точки А в точку Б (это, конечно, удается с большим трудом), сам он пребывает то ли в прошлом, то ли в фантазиях. Салли Поттер пользуется дробным монтажом, чтобы передать на экране спутанность и хаотичность сознания больного человека: повествование перескакивает из блеклого предзимнего Нью-Йорка, пропитанного выхлопными газами и какофонией дорожного трафика, пугающей Лео, в Мексику, окрашенную в яркие и теплые цвета — розовый, желтый, выжженно-терракотовый, и на остров в Греции, где море и небо одинаково синие, свежие и прозрачные. Постепенно становится понятно, что реален из этого только Нью-Йорк, а мексиканские и греческие фрагменты — это те самые «неизбранные дороги», пути, по которым могла бы пойти жизнь Лео, если бы он когда-то принял другое решение.

Неизвестно, был ли Лео хорошим писателем, но путешествие в его воображение заставляет в этом сомневаться, потому что его варианты параллельных жизней выглядят как набор плоских стереотипов.

В мексиканской части есть жена Долорес (Сальма Хайек), полная страсти и скорби и одетая в красное, а проживаемый в этой реальности день оказывается, конечно, Днем мертвых и заканчивается рыданиями на кладбище. В греческой наличествуют таверна с пожилым белоусым хозяином и юная голубоглазая блондинка, которая напоминает тоскующему писателю брошенную дочь, а жизненный выбор рифмуется с выбором финала для книги. Впрочем, нью-йоркская реальность глубиной смыслов и тонкостью метафор тоже не отличается: здесь бывшая жена Лео и мать Молли (Лора Линни) зачем-то устраивает выяснение отношений с бывшим и уже ничего не понимающим мужем прямо в больничной палате, куда его приводит несчастный случай, злобная тетка в магазине кричит: «Убирайся из моей страны, проклятый мексиканец!», зато таксисты восточного происхождения оказываются добрыми и милосердными и даже по-библейски омывают Лео ноги.

Единственный проблеск чего-то живого и настоящего здесь — это героиня Эль Фэннинг, которой приходится тянуть на себе фильм, в то время как на долю Хавьера Бардема во всех его инкарнациях выпадают в основном бессмысленные взгляды в пространство или сосредоточенные — внутрь себя. Молли, уставшая, иногда раздраженная, но сохраняющая отчаянно храбрую улыбку и искреннюю заботу в голосе, единственная, кто продолжает считать Лео человеком,— тот эмоциональный крючок, который позволяет удержать зрительское внимание и вызвать эмпатию. Но, возможно, для того, чтобы рассказать ее историю, Салли Поттер стоило бы выбрать другую дорогу.