Кому нужна программа «Земский учитель»?

С января нового года в России стартовала программа «Земский учитель». Предполагается, что она поможет преодолеть дефицит педагогов в глубинке. Учителям, которые пожелают переехать на работу в село или в город с населением до 50 тысяч человек, государство обещает выплачивать подъемные — 1 млн рублей (для Дальнего Востока — 2 млн рублей). Можно ли этими деньгами залить проблему и кто сегодня работает в школах в провинции, разбирался «Огонек».

Александр Трушин

Слово «земство», несмотря на то что эта институция похоронена в отечестве ровно сто лет назад, обладает магическим обаянием для наших чиновников. Вот уже почти 8 лет в стране — и не безуспешно — действует программа «Земский доктор» (и это притом что финансируется она из федерального бюджета, а земство, напомним, содержало своих врачей само). С января этого года запущена новая госпрограмма — «Земский учитель», она должна привлекать в глубинку педагогов. Как? А дать городским учителям, которые согласятся 5 лет поработать в сельской школе, по 1 млн рублей.

Как рассказала директор фонда «Национальные ресурсы образования» Татьяна Половкова, в федеральном бюджете на 2020 год запланировано выделение 1 млрд 653 млн рублей, на плановый период 2021 года — 1226 млн и на 2022 год — 1179 млн рублей. Предполагается, что в этом году в сельские школы приедут 1,8 тысячи учителей, в 2021 году — более 1,3 тысячи, в 2022 году — более 1,2 тысячи.

Прелесть ситуации в том, что аккурат 31 декабря ушедшего, 2019 года Дмитрий Медведев подписал распоряжение правительства № 3273-р, в котором впервые в постсоветской России (!) прописаны мероприятия по кадровому обеспечению школ. А это сбор и систематизация статистических данных, мониторинг обеспеченности кадрами школ и формирование прогноза потребности в подготовке педагогических кадров. То есть поставлена задача понять — сколько учителей работает, какая потребность в кадрах и в каких кадрах и где эта потребность самая острая. Получается, что 4 млрд рублей выделили и запустили программу «Земский учитель», так и не выяснив, сколько и каких учителей не хватает и в каких регионах?

В гостях у сказки

И правда, сколько? Разные источники, в том числе и министр просвещения, называют разные цифры дефицита педагогических кадров. Их разброс производит впечатление. Кто говорит — 12 тысяч человек (и это, прямо скажем, при такой большой стране вовсе и не дефицит), кто — 150 тысяч, кто —180 тысяч.

Что утверждает Росстат: в 2018 году в школах работали 1 млн 79 тысяч учителей. А в 2006-м их было 1 млн 543 тысячи. Резкое сокращение (фактически на полмиллиона человек) школьных педагогов произошло к 2010 году — их стало 1 млн 67 тысяч человек. Пресловутой «оптимизацией» тогда и не пахло. И никто из опрошенных «Огоньком» экспертов объяснить этот феномен схлопывания не смог. Среди версий: возможно, говорят, это Росстат изменил методику расчетов. А вот проклятая всеми оптимизация на число учительского корпуса никак не повлияла — число школьных педагогов после 2010 года не сокращалось, а лишь незначительно колебалось от 1074 до 1079 тысяч. Директоров и районных методистов стало меньше, это факт. А учителей сколько было, столько и осталось.

В статистике Министерства просвещения за 2019 год приводятся цифры, близкие к данным Росстата: в школах работали 1 034 626 учителей и 22 142 педагога дополнительного образования. Ну не показывает статистика дефицит кадров за последние годы — ни в 12 тысяч, ни в 150 тысяч, ни тем более в 180 тысяч педагогов! На сайте zemteacher.edu.ru (запущен под госпрограмму) сейчас заявлены 3565 открытых (что это такое — чуть ниже) вакансий в сельских школах. На эти места, по информации Минпроса, уже претендуют 7200 человек. А значит, педагогов ждет конкурсный отбор. Кроме того, каждый год в школу приходят 33 тысячи молодых специалистов (это примерно половина из выпускников педвузов), как утверждает и. о. министра просвещения Ольга Васильева. Так о каком дефиците речь?

Может быть, с кадрами благополучно только в городах, а периферия стонет от нехватки учителей? Оказывается, и это не так. Когда готовился этот материал, по запросу «Огонька» из Министерства просвещения РФ пришла информация: в настоящее время в России насчитывается 26 тысяч сельских школ, в которых работают 420 тысяч педагогов. Если учесть, что в этих школах учатся 3789 тысяч детей (данные сборника «Образование в цифрах», 2018 год), то картина получится просто сказочная: 9 учеников на одного учителя. Если бы в сельских школах еще и условия были хорошие, и зарплата учителей побольше — чего бы еще желать.

Как считать дефицит

Получается, никто не может сказать, сколько учителей не хватает. И главное — каких. В основном все уроки в школах по всем предметам ведутся. Да, некоторые педагоги жалуются на большую нагрузку, но мало кто из них захочет добровольно отдать часы — это ударит по зарплате.

Как говорят эксперты, сегодня нет точного определения, что называть дефицитом кадров в школе. Одни считают так: есть дети, есть классы, но нет специалиста-предметника — значит дефицит. Другие предлагают считать по количеству учебных часов в школе, разделив их на ставки по 18 часов в неделю.

Но кто же в школе согласится работать на одну ставку (если не считать Москву и Санкт-Петербург)? Особенно в селе, где за 18 часов учитель будет получать от 12 до14 тысяч рублей со всеми надбавками и премиями.

Совсем другое представление о дефиците педагогов получится, если принять во внимание, что в однокомплектной или малокомплектной школе (а таких в селах большинство) учителю не запрещено совмещать преподавание разных предметов. Если школа большая, учитель может работать на две ставки, а то и больше. Если чье-то место освобождается, то оставшиеся педагоги делят между собой его нагрузку. И это нормальная практика.

Татьяна Половкова говорит, что «есть вакансии открытые и есть закрытые. Например, в школе работают два математика, и каждый ведет по 36 часов в неделю. Это большая нагрузка, хорошо бы взять еще одного человека. Но сам директор это сделать не может. Это и называется закрытая вакансия. Надо, чтобы вакансия была введена в форму регионального статистического учета. Тогда региональные власти эту вакансию "откроют", и школа может взять нового учителя».

Можно предположить, что эти желаемые педагоги, на которых не открыли вакансию, и образуют тот самый дефицит кадров. Однако и тут есть свои сложности. Как пишут учителя в соцсетях, сейчас районные или региональные органы просвещения не рекомендуют директорам (негласно, разумеется) увеличивать штаты, ведь тогда будет снижаться средняя зарплата учителей по региону. А зарплаты, как прописано в нацпроекте «Образование», должны расти вместе со средними зарплатами по региону. То есть чтобы удержать показатели нацпроекта «Образование», новых педагогов в школы приглашать как раз не надо — так получается.

Понаехали тут

Городские учителя поехали в сельские школы еще при Александре II, когда земские школы только стали появляться (финансировались полностью земством как органом местного самоуправления, и уж там точно знали, какие учителя и на какие позиции были нужны). Судя по произведениям русской литературы — тогда в село ехали идеалисты и бедные студенты. Для народников, вдохновленных «теорией малых дел» и бросивших клич учить и лечить в деревне, эта миссия была видом социального активизма и подвижнического горения. И ведь поехали вчерашние студенты в деревню сеять разумное, доброе, вечное! Та же отечественная словесность рисует их существование как тяжелое и не столько подвижническое, сколько трагическое. Потом уже советская власть отправляла по распределению молодых специалистов на периферию. Отработай три года — и потом улетай куда хочешь. Автор этой заметки еще помнит, как в советские времена в некоторых районных центрах (Елец, Шуя и др.) работали пединституты так называемой «третьей категории». В них поступали выпускники сельских школ, и они же в большинстве своем возвращались в родные места. Возможно, уровень высшего образования там был ниже, чем в престижных столичных вузах, но для села, даже для нынешнего, вполне приемлемый. И это работало. Но в 90-х годах, когда все педвузы стали называть себя университетами, система сломалась.

Наталья Тарасова, директор Научно-исследовательского центра социализации и персонализации образования детей Федерального института развития образования РАНХиГС, неоднократно выступала экспертом программ «Учитель будущего», «Современная школа» на разных этапах их подготовки. Она отмечает: «Вот сейчас мы в который уже раз пытаемся решить проблему сельской школы. Придумали этой программе красивое имя. И опять призываем людей ехать в село, правда, теперь за миллион рублей, чтобы нести в народ благородное и вечное. Есть опасение, что не получится: нет у нынешнего поколения к этому стимулов, даже миллион к этому не подвигнет. Только системный и комплексный подход к программе «Земский учитель» позволит гарантировать полноценную реализацию заложенного в ней мощного социокультурного потенциала».

Есть еще одна серьезная проблема, с которой наверняка столкнутся участники программы «Земский учитель»,— это проблема отношений в школе между педагогами.

Елена Ленская, декан факультета «Менеджмент в сфере образования» АОНО «Московская высшая школа социальных и экономических наук», говорит: «Приехавшие в село, да еще с миллионом в кармане, будут отбирать учебную нагрузку у тех, кто ведет несколько предметов, потому что нужно вырабатывать недостающие часы. Эти люди там давно работают и будут пристрастно относиться к вновь прибывшим. Я знаю это по опыту работы в программе "Учитель для России". Прекрасная программа, в которой Сбербанк доплачивает педагогам, поехавшим в сельские школы, и обеспечивает им методическую поддержку. Не бог весть какие деньги, не миллион, но все равно это часто вызывало раздражение у тех, кто живет на одну зарплату. Вообще крупные разовые выплаты почти всегда негативно воспринимаются теми, кто их не получает. Несправедливость порождает ревность».

И конечно же местных педагогов будет возмущать то, что они отработали тут много лет, не имея ничего, кроме скудной зарплаты. А «понаехавшие» сразу положат в карман по миллиону, к тому же потом, скорее всего, уедут — ведь жить на селе, если ты здесь чужой, и правда нелегко.

Так, может, лучше сначала выяснить, сколько и каких требуется педагогов, прежде чем разбрасывать миллиарды? Или направить средства на ремонт, современное оснащение кабинетов, широкополосный интернет? Хотя при чем тут интернет — 11 процентов сельских школ не имеют водопровода и канализации. Так что приглашенным городским учителям «за миллион» на старте сельской карьеры придется сначала освоить удобство под названием «сортир»…