16-е заседание по делу «Седьмой студии»: представитель Минкульта подтвердила иск на 133 млн рублей, но не смогла сказать, в чем именно был ущерб

В Мещанском суде Москвы 25 ноября прошло 16-е заседание по делу «Седьмой студии», главный обвиняемый по которому — режиссер Кирилл Серебренников. По версии обвинения, подсудимые похитили 133 из 216 млн руб., выделенных Минкультом на проект «Платформа». Сегодня в суде допросили Людмилу Смирнову, представителя ведомства — потерпевшую сторону по делу. Смирнова в полном объеме подтвердила иск министерства в 133 млн руб. к подсудимым, но не смогла пояснить, в чем именно был ущерб по делу. После прокуратура представила часть восстановленных документов из компьютеров бухгалтеров Татьяны Жириковой и Ларисы Войкиной и заявила об окончании исследования доказательств по делу.

---

17:34. Судья просмотрела все документы, которые были представлены прокуратурой. Судья запаковывает диски, скрепляет печатью. Защита расписывается. «Прокуратура, что у нас?» — спрашивает судья. «Как мы и планировали, на данной стадии мы закончили представление доказательств. Дальше защита», — говорит прокурор Резниченко. «У нас прокуратура закончила представление доказательств. Завтра у нас исследование доказательств защитой»,— говорит судья. На этом заседание закончено. Продолжение завтра в 12:00.

17:29. Далее судья нашла в таблице детскую зубную пасту, крем от опрелостей и ушные палочки.

«Это гримцех»,— говорит Серебренников. Он говорит, что они это могли использовать для создания бутафорской крови, синяков.

17:23. Далее перешли к отчетам. «Это, видимо, был рабочий документ»,— говорит Апфельбаум. Она указывает, что в документе есть пометки. «Видимо, они так считали»,— поясняет Апфельбаум.

«Рояль концертный,— читает судья — 5 миллионов и одна копейка».

В итоге в таблице указана сумма — 7,3 млн руб.

17:20. Судья нашла в таблице пометку «Штраф»: «Вы что? Штрафовали?». В зале смех. «Дисциплинарное взыскание»,— шутит Серебренников. Далее судья находит еще одну строчку: «Оплата штрафа на таможне». «А»,— кто-то говорит в зале: стало понятно, к чему относилась надпись «штраф» в нескольких строчках выше.

17:17. Далее идут оплаты смен монтировщиков — списки с суммами и датами. «Сварочные работы — ''Метаморфозы''»,— читает судья. «Это когда машины варили»,— говорит адвокат Харитонов, имея в виду подготовку декораций к спектаклю.

«Бассейн. Бассейн?» — читает судья. «Бассейн у нас на сцене стоял. Это как часть декорации»,— говорит Серебренников.

Далее вновь идут ведомости по зарплатам: Серебренников — 120, Итин — 100, Масляева — 150. При этом, судя по таблице, Серебренникову и Итину зарплата выплачивалась раз в два месяца (то есть, например, Серебренников получал деньги один раз в размере 240 тыс. руб. за два месяца, по 120 тысяч за каждый месяц), Масляева получала по 150 тысяч каждый месяц.

17:15. Все что читает судья — это, видимо, та таблица в Exсel, о которой рассказывала Войкина. В ней приводятся различные траты на проекты: идет название, на что выделяются деньги, а в другой колонке — сама сумма. «Кукушкин, Шевченко... Это у вас артисты?» — спрашивает судья. «Да»,— говорит Серебренников.

17:04. В этих же документах нашелся кредит в 1,2 млн, который Итин выдал «Седьмой студии» из собственных денег.

Судья продолжает читать гонорары: костюмер, баянист, продюсеры, техдиректор Назаров — суммы по всем разные.

Далее гастроли во Франции в 2014 году: визы, транспортные, «Метаморфозы», «Сон в летнюю ночь» и еще несколько спектаклей. «То, что я произношу, это соответствует?» — спрашивает судья. «Да»,— говорит Серебренников.

16:58. Прокурор поясняет, что на дисках — восстановленные файлы с компьютеров Войкиной и Жириковой — «черная бухгалтерия». Судья читает только названия документов: список декораций на «Отморозки», акты между «Седьмой студией» и «Винзаводом». «Ну, это белая бухгалтерия»,— говорит адвокат Харитонов.

Судья продолжает читать список того, что якобы содержится на дисках, само содержимое не смотрят, поскольку открыть не могут — нет распаковщика архива из rar.

Судья читает: гонорары, оплата виз, транспортных услуг, зарплаты — это то, на что шли деньги из бухгалтерии Войкиной.

16:50. Пока судья пыталась просмотреть данные на дисках, адвокат Карпинская, листая материалы дела, выяснила, что те два диска, которые сейчас изучает суд, это приложение к экспертизе по компьютеру Жириковой. Адвокат указывает, что не может быть так, чтобы экспертиза была в большом деле «Седьмой студии», а приложение к этой экспертизе (два диска) оказались в отдельном деле Вороновой. «Ну вот так»,— говорит прокурор и отмечает, что это не он делал, а следователи.

16:38. Помощник судьи пытается помочь открыть архив в rar под названием «В явном виде». У них ничего не получается. Далее открывают файл, который является историей браузера (видимо, компьютера Жириковой); в основном там ссылки на разные новостные ресурсы.

16:34. Потом судья вскрывает конверт с двумя дисками. Первым изучается диск с номером, последние цифры которого «975». На нем: папки «В явном виде», «Отчет», «Результаты поиска». В папке «В явном виде» имеется архив в rar с аналогичным названием. Дата создания: 22 августа 2017 года.

16:26. Далее прокурор Резниченко показывает судье материал дела, в котором говорится, что была проверка, которая установила, что актеры «Седьмой студии» ездили на гастроли за деньги, выделенные из бюджета, но на что именно здесь указывает прокурор, не совсем ясно. Далее поднимается адвокат Карпинская. Она зачитывает постановление следователя Лаврова о признании недопустимым доказательством сведения из компьютера Жириковой. Все это время она искала в деле это постановление. Судья соглашается изучить это постановление.

16:20. — Серебренников, у меня к вам вопрос,— говорит судья. — Вот у нас в документах указано, что «Мученик» в рамках «Платформы» был.

— Нет, это «Седьмая студия» ставила в «Гоголь-центре»,— говорит он.

— Просто проверяли «Гоголь-центр» (в ноябре 2015 года), и «Обыкновенная история» числится как вновь созданная постановка», — говорит судья.

— «Обыкновенная история» была как эскиз, вариант спектакля на «Платформе», в «Гоголь-центре» показывалась (доработанная) версия»,— говорит он.

Далее судья говорит: «Деятельность «Гоголь-центра» по большому счету не является предметом рассмотрения данного уголовного дела».

Серебренников возвращается на место.

16:12. Судья Менделеева продолжает изучать документы. Сейчас изучается документ о приобщении 20 ноября 2019 года к отдельному делу в отношении Екатерины Вороновой материалов, которые были «обнаружены и восстановлены» на компьютерах Жириковой и Войкиной. По-видимому, речь идет о том, что следователям удалось частично восстановить электронные документы по так называемой «черной кассе», которую вела Войкина. «Восстановлена удаленная информация, (записаны) два оптических диска», — читает документ судья. Адвокат Карпинская говорит, что информация из компьютера Войкиной в большом деле «Седьмой студии» на стадии следствия была признана недействительной. На этом основании она требует признать и эту информацию недействительной. Судья предлагает посмотреть, что еще есть на дисках, а потом решить, что с ними делать, и продолжает смотреть документы.

15:57. Судья пересела не за компьютер, а на место, где установлено специальное устройство: оно выглядит как тонкая настольная лампа, но, по-видимому, это камера — судья изучает документы под ее объективом, изображение (документы, и то, как судья водит ручкой как указкой по строчкам в этом документе) транслируется на проекторе в зале суда.

15:54. Судья Менделеева продолжает изучать приобщенные документы. На экране показывается фототаблица — это полностью черный экран. Что на этой таблице — понять невозможно.

15:51. Судья Менделеева пересаживается на соседний стул, где установлен компьютер, начинает исследовать приобщенные документы. Исследуемые документы проецируются на большой экран в зале суда так, что подсудимые, защита и слушатели могут их видеть. Сейчас судья исследует протокол изъятия документов из банков, сразу отмечает, что протокол составлялся без понятых. В протоколе документы по компаниям, которые в обвинительном заключении фигурируют как обнальные фирмы.

Далее выясняется, что в осмотре изъятых документов участвовал только один человек — следователь Мосенков. В зале смех: получается, что сначала следователь сам себя предупредил о правах проведения осмотра, затем сам же провел осмотр.

15:43. Судья спрашивает, хотят ли адвокаты смотреть диски, заявленные прокуратурой. Адвокат Карпинская говорит, что сначала нужно понять, как эти диски появились. Она возражает. Подсудимые Итин, Малобродский, Серебренников также возражают. Апфельбаум — на усмотрение суда. Судья решила: приобщить представленные документы, рассмотреть на заседании допустимость этих доказательств (возможно ли их использовать для вынесения решения. — “Ъ”) — судья даст оценку по итогу рассмотрения дела.

15:40. Спустя 20 минут в зал входит судья, но заседание не возобновляется — нет прокуроров. Прокуроры входят в зал. Заседание продолжено.

Встает адвокат Харитонов. Он говорит, что будет возражать, поскольку они «только просмотрели» документы. Далее он говорит, что представленные прокуратурой бумаги — «это очень сомнительные документы по своему процессуальному происхождению».

Харитонов говорит о выделении дела Вороновой в отдельное производство.

«Что (следователь. — “Ъ”) Лавров выделил, непонятно. Установить невозможно»,— говорит Харитонов.

После адвокат говорит, что следователь начал расследовать дело 23 мая 2017 года. «Вдруг 20 ноября 2019 года некий Елькин (мы не знаем, кто это такой), составляет огромный протокол, в котором он рассматривает приобщенные в качестве вещественного доказательства диски, которые якобы были в экспертизе от 23 августа 2017 года, которые были сделаны с компьютера Жириковой и ноутбука Войкина. Никакого ноутбука Войкиной и в помине нет, а данные с компьютера Жириковой следствием ранее были признаны недопустимыми доказательствами»,— говорит Харитонов. — Я в принципе возражаю».

Далее против ходатайства выступают адвокат Карпинская и адвокат Лысенко. По словам адвоката Лысенко, появление неких документов сейчас — это нарушение права на защиту. Также он говорит, что данных с ноутбука Войкиной не было в первой экспертизе.

«Это должно было быть раньше, чтобы и мы могли посмотреть, посчитать»,— говорит Лысенко.

Адвокат Поверинова вдруг говорит, что не возражает против ходатайства. «Это подтверждает, как шло следствие. Это суду даст основание, что следствие было предвзято. Сегодня мы в этом убедились. Это не доказательство вины наших подзащитных. Это доказательство предвзятости Следственного комитета»,— говорит Поверинова.

15:07. Встает прокурор Резниченко. Он говорит, что есть ходатайство: приобщить и исследовать протокол осмотра 29 ноября 2017 года диска, изъятого в Альфа-банке. Протокол от 29 декабря 2017 года — пакет документов из налоговой по «Нескучному саду», «Дизайн групп», «Риллком», ИП Синельников, ИП Артемова, «Ист-Вест» и другие, а также еще один протокол выемки из других банков по тем же компаниям.

Также Резниченко просит приобщить к делу документ от 22 ноября 2019 года о выделении отдельного дела в отношении Вороновой — постановление о выделении в отдельное производство, постановление протокола осмотра документов — диски, полученные в ходе экспертизы — распечатка черной бухгалтерии, которую вела Войкина.

Кроме того, Резниченко просит приобщить постановление о признании вещдоком по делу против Вороновой — два диска. Защита говорит, что им нужно ознакомиться с материалами, о которых говорил прокурор, чтобы выступить по ходатайству. Судья дает им время — 20 минут.

14:56. Участников и слушателей впустили в зал. Все готово к продолжению слушаний после часового перерыва.

14:44. Когда в заседании объявили перерыв и корреспондент “Ъ” вышел из зала, то Евгении Павлюченко не было. Не видно ее и сейчас — за пять минут до возобновления слушаний.

13:58. Больше вопросов к Смирновой ни у кого нет. Судья разрешает ей вернуться на место.

Далее встает прокурор и говорит, что они сегодня готовы завершить стадию представления доказательств, но им нужен час, чтобы подготовиться для еще одного допроса — «возникла техническая неполадка». Чей именно допрос должен состояться, прокурор не сказал.

Судья объявляет перерыв на час, заседание возобновится в 14:45.

13:58. — Минкульт выявлял нецелевое использование денег? — спрашивает адвокат Харитонов.

— До возбуждения дела? — дополняет судья.

— Не было таких сведений.

— А если было выявлено нецелевое использование, куда министерство должно было обратиться? — спрашивает Харитонов.

Смирнова что-то говорит тихо и невнятно.

— Куда? В ФСБ? Как это сделал ваш коллега Малышев? Посмотрите, что в соглашениях написано, — говорит Харитонов.

— Если выявлен факт нецелевого (использования. — “Ъ”), значит, соглашение должно было быть расторгнуто и потребовано возвращения денег (у исполнителя. — “Ъ”),— говорит Смирнова.

— Вы это сделали? — спрашивает Харитонов.

Смирнова молчит. Судья напоминает, что Смирнова говорила, что министерство основывается на экспертизе.

— У вас были сведения до возбуждения дела, что идет нецелевое расходование?

— Не было.

13:54. Далее вопросы задает прокурор Резниченко.

— Затраты на мероприятиях по «Платформе» были завышены? — спрашивает он.

Карпинская возражает. Судья просит переформулировать.

— Есть сведения, что по каким-либо мероприятиям на «Платформе» завышались цены?

— Нет, не могу пояснить.

— Сколько Минкульт перечислил денег?

— 216 миллионов.

— На какую сумму у «Седьмой студии» были отчетные документы?

Смирнова молчит.

— Все ли деньги были на мероприятия потрачены? — спрашивает судья.

Смирнова говорит, что 133 млн были обналичены.

— То есть можно предположить, что они не пошли на проект,— говорит Смирнова.

— То есть вы руководствуетесь только материалами дела? — спрашивает судья.

— Да.

—А деньги обналиченные можно было положить в карман? — спрашивает прокурор.

— Можно было — говорит Смирнова.

13:43. Далее вопросы задает адвокат Карпинская.

— Вам знакома Ирина Викторовна Зайцева?

— Да, это бывший сотрудник. Замначальника (судебного. — “Ъ”) отдела Минкульта.

— Это она представляла интересы Минкульта на следствии? — уточняет судья.

— Да,— говорит Смирнова.

Карпинская просит огласить письмо Зайцевой. В этом письме говорилось, что она просит повторно допросить эксперта Рафикову, чтобы понять, как сформировался ущерб по делу в 133 млн рублей. Судья соглашается. Смирнова около пяти минут читает письмо. После это письмо оглашает Карпинская.

Далее она спрашивает Смирнову:

— Зайцевой было непонятно, откуда был сформирован ущерб. Вам сейчас все понятно? Вы поддерживаете Зайцеву, что нужно допросить Рафикову?

Смирнова молчит.

— Можете что-то пояснить? — спрашивает судья.

— Нет,— говорит Смирнова.

Далее Карпинская говорит, что до Зайцевой представителем Минкульта по делу был юрист по фамилии Эрнст, он говорил, что ведомству «не хватило мероприятий», потом была Зайцева — она говорила, что все было.

— У министерства менялась позиция,— говорит Карпинская и просит пояснить это.

Смирнова ничего пояснить не может.

13:40. Далее вопросы задает адвокат Поверинова.

— Вы с выводами второй экспертизы согласны?

— Выводы второй не опровергают выводы первой. Они разные.

— Вы согласны со второй экспертизой?

— Давайте этот вопрос оставим до того времени, когда будет исследована эта экспертиза,— говорит судья.

— Исковое заявление кто составлял? — спрашивает Поверинова.

— От лица Минкульта.

— В иске указаны конкретные претензии? Что там указано?

— Сумма иска и основание — данные экспертизы.

— Без претензий конкретных?

— Без.

13:39. — Я не заканчивал вопрос,— говорит в ответ ему Харитонов. — Если прокурор не знает обвинения, он может его прочитать. Обвинение говорит, что Минкультуры не хватило мероприятий. У нас есть 340 мероприятий за три года. У нас есть ответы по проданным билетам. Но мы пока этого не исследовали. Мы сейчас допрашиваем свидетеля. Свидетель должен сказать, чего ему не хватило.

Судья говорит, что Смирнова ничего пояснить не может, что ущерб выявлен только при расследовании, по экспертизе.

Адвокат Харитонов говорит, что если мероприятий не хватило, значит, это означает только одно — все мероприятия были.

— Они (следователи) сначала сказали, что спектакля «Сон в летнюю ночь» просто не было. Когда весь мир смеялся, они от этого ушли. Но они так и не могут сформулировать чего им не хватило,— говорит Харитонов. — Были ли у министерства претензии в 2012-2014 годах? — далее спрашивает он.

— Нет таких сведений,— отвечает Смирнова.

— То есть претензий нет?

— Не могу ответить на данный вопрос.

— На чем основано ваше утверждение про ущерб в 133 млн, если вы не можете сформулировать ни одной претензии?

Судья снимает вопрос на том основании, что Смирнова уже говорила, что ущерб был установлен по экспертизе.

13:37. Адвокат Харитонов продолжает допрос.

— Сколько раз по соглашению должны были показать спектакли? Например, если «Сон в летнюю ночь» был показан один раз, этого было достаточно по соглашению? — спрашивает адвокат Харитонов.

Смирнова молчит.

— Можете ответить на этот вопрос? – спрашивает ее судья.

— Нет.

— Тогда объясните суду, как складывается ущерб,— говорит Харитонов. — Какие были претензии к списку по госконтракту? Или у вас тоже нет претензий к списку?

— Я не совсем понимаю, что вы хотите от меня,— говорит Смирнова.

— Я говорю, что в госконтракте есть список мероприятий, которые должны были быть на «Платформе». Вы говорите, что по этому списку нет претензий. Хорошо давайте по списку. «Охота на Снарка». Есть претензии по исполнению?

— Нет.

— Означает ли это, что у Минкульта никаких претензий...

— Защита подменяет понятия. Мы говорим о хищениях, а не об исполнении, – поднимается прокурор Резниченко.

13:21. — Госконтракт содержит список мероприятий?

— Да.

— Что является критерием исполнения госконтрата?

— Это подписанный акт. Это бумаги. И, соответственно, проведение мероприятия,— дополняет Смирнова.

— У вас есть перечень мероприятий которые должны были быть по контракту?

— С собой нет.

— У Минкульта есть претензии, которые были на «Платформе» по госконтракту?

— По организации мероприятий не было.

— Правильно я понимаю, что Минкульт все получил, что хотел, по госконтракту?

— Если акт подписан, значит, у профильного департамента не было претензий.

— А сейчас? Вы же говорите, что вам ущерб причинен?

— Я не была участником событий.

— Это не важно. Вы сейчас представитель Минкульта. Я вас спрашиваю, чего вам не хватило как министерству по госконтракту?

— Не могу ответить.

— Хорошо. Субсидия – это безвозмездное выделение денег. Можете пояснить, зачем «Седьмой студии» были выделены деньги в 2012-2014 годах?

Смирнова говорит, что деньги выделялись на «Платформу». Напрямую на вопрос не отвечает.

13:18. Далее вопросы задает адвокат Харитонов.

— Когда Минкульт определил ущерб в размер 133 млн рублей?

— Был заявлен в рамках иска при расследовании. Подтверждается материалами дела.

— Когда и на основании чего? Правильно суд понял, что ущерб был определен в ходе расследования? – уточняет судья.

— Да.

— До этого у вас были претензии (до расследования. — “Ъ”)? — спрашивает адвокат.

— Нет.

— В чем выразился ущерб? — спрашивает Харитонов.

— Из чего складывается эта сумма? – дополняет его вопрос судья Менделеева.

Смирнова вновь говорит, что это подтверждается материалами дела.

— Еще раз. Из чего складывается этот ущерб?

Прокурор Резниченко говорит, что вопрос неконкретен.

— Как проще еще можно сформулировать вопрос? — задается вопросом адвокат.

Судья не вмешивается. Смирнова должна ответить.

Смирнова говорит, что ущерб был установлен в ходе предварительного следствия на основании экспертизы.

— До этого (до экспертизы. — “Ъ”) у вас не было сведений (об ущербе. — “Ъ”)? — уточняет судья.

— Не было.

— Из чего ущерб складывается, вы сказать не можете? — спрашивает адвокат.

— По экспертизе.

— Чем отличается финансирование по госконтракту и по субсидии? — спрашивает Харитонов.

Смирнова не может ответить на вопрос конкретно.

13:10. Заседание возобновляется.

Вопросы Смирновой задает адвокат Поверинова.

— Кто занимался разработкой формы финотчета?

— Это разрабатывал совместно департамент экономики и финансов и департамент госсподдержки.

— За чьей подписью уходят финдокументы из Минкульта?

— В тот период точно не могу сказать. Был приказ об утверждении учетной политики, который говорил, что госконтракты предоставляются в отдел бухучета профильными департаментами.

— Меня интересует не момент передачи. А кто подписывает распоряжения, платежки. Что вам известно? Это самый главный вопрос — кто несет ответственность за деньги.

Смирнова молчит.

— Апфельбаум может распорядиться?

— Она может подготовить документы.

— Это мы знаем и не отрицаем. А кто подписывал эти документы?

Смирнова говорит, что не может ответить. «Не знаю»,— говорит она.

12:42. Далее спрашивает адвокат Поверинова.

— За время «Платформы» в министерстве была проверка Счетной палаты? Конкретно «Платформы»?

— Проверки проводились. Результаты мне неизвестны.

— Если бы были вопросы? — спрашивает судья.

— Нам бы прислали предписания.

— По «Платформе» были предписания?

Смирнова говорит, что не помнит, что не было.

— Какая роль в выполнении всех задач по «Платформе» принадлежала департаменту экономики и финансов? — спрашивает Поверинова.

— Департамент экономики и финансов обеспечивал бюджет.

— А как? Если это было постановление правительства. А этот департамент готовил какие-либо документы?

— В рамках своей компетенции.

— То есть в рамках финансов?

— Да, в рамках финансов.

— А эта роль была активная? Кто вел переписку?

— Мне неизвестно.

— Вы готовились к допросу?

— Да.

— Кто вел переписку с Минюстом, Минфином?

— Департамент господдержки.

— За подписью кого выходили письма из Минкульта?

Смирнова вдруг хватается за голову. Садится на место.

— Вы не огорчайтесь, нам просто надо все выяснить,— говорит ей Поверинова. Судья объявляет перерыв на 10 минут.

12:39. Прокурор продолжает задавать вопросы.

— Что можете пояснить по механизму заключения соглашения и предварительных торгов с «Седьмой студией»?

— Контроль за исполнением контрактов и соглашений осуществляется департаментом. Он же осуществляет приемку работ. Это говорится в положении о департаменте. Директор обязан обеспечивать целевое использование средств, обязан нести персональную ответственность. Контроль и проведение проверок — эти нормы закреплены в контрактах и соглашениях. (Департамент. — “Ъ”) вправе проверять в любое время. После завершения работ исполнитель предоставляет отчеты. Минкульт может проверять целевое использование субсидии и по контракту. Получатель обязуется обеспечить целевое использование. Первичные документы должны быть представлены.

— Заключение фиктивных договоров с целью обналичивания — это допустимо?

— Это не целевое использование.

— Спасибо. У меня нет вопросов,— говорит прокурор.

— Минкульт проверял, как расходуются деньги «Седьмой студии»? — спрашивает судья.

— Проверки должен был проводить профильный департамент.

— Департамент входит в министерство? — спрашивает судья.

— Да.

— В данном случае у департамента, который делал проверку, не возникло никаких вопросов. Вся проверка только департаментом? Все? Первичную не запрашивали?

— Нет,— говорит представитель Минкульта.

Далее вопрос задает Апфельбаум.

— Вы говорили, что никакой департамент не может проверять. Вы знакомы с приказом об осуществлении внутреннего аудита департаментом контроля и кадров? — спрашивает Апфельбаум. — Этот департамент проверял «Платформу». С этого все и началось.

Смирнова говорит, что проверку проводит профильный департамент.

— Вам что-нибудь известно о проверке Счетной палаты? — спрашивает Апфельбаум.

Судья ей говорит: Смирнова отвечает, что только профильный департамент должен проводить проверку. Апфельбаум улыбается.

«В таком случае можно говорить, что все должен проверять профильный департамент»,— говорит она.

Далее вопросы задает Лысенко. Вы говорили, что ущерб — 133 млн. А у вас в министерстве был внутренний аудит? Он что-то обнаружил?

— Мне точно неизвестно.

У Лысенко больше нет вопросов.

12:28. В зал входит судья Олеся Менделеева. Проверяется явка.

Прокурор Резниченко говорит, что сегодня будет допрос потерпевшего. К кафедре выходит представитель Минкульта Людмила Смирнова. Она говорит, что работает советником отдела (судебной работы. — “Ъ”) Минкульта. Судья зачитывает права Смирновой.

Вопросы задает прокурор Резниченко.

— Что вам известно по служебной деятельности о проекте «Платформа»?

— Минкульт выработал механизм финансирования «Платформы» по госконтракту в 2011 году и через субсидии в 2012-2014 годах.

— Какой ущерб был нанесен?

— 133 миллиона.

— Заявлен иск. Поддерживаете в полном объеме?

— В полном объеме.

12:13. Участников и слушателей пригласили в зал. Все готово к началу заседания, явка полная. За процессом сегодня из зала будут наблюдать 15 человек.

12:13. Сегодня заседание назначено на 12:00. К этому времени к залу 409, где проходят слушания, подошла брюнетка в светлой кофте и темных брюках — это Евгения Павлюченко. Она работала в театральном отделе департамента господдержки искусства и народного творчества Минкультуры во время начала работы «Платформы» — в 2011-2012 годах. Ее непосредственным руководителем в то время была Софья Апфельбаум.

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Роман Дорофеев, Ольга Лукьянова