Дмитрий Бутрин о том, что не обсуждалось на экономическом совещании у Владимира Путина 10 июля

Стремление правительства рассказывать о достижениях и не рассказывать о проблемных дискуссиях естественно, поэтому нам приходится с особым усердием выяснять, что обсуждалось на совещаниях, официально объявленных «рабочими» и не предполагающими финальных решений. Совещание у президента с правительством 10 июля по экономическим вопросам — один из хороших примеров: известна только тема, это последствия спада инвестиций в первом квартале 2019 года (это сообщил сам Владимир Путин), известен круг участников, которые не склонны в таких случаях ничего сообщать (помощник президента Андрей Белоусов, глава Банка России Эльвира Набиуллина, министр экономики Максим Орешкин, глава администрации президента Антон Вайно) — остальное же неизвестно.

В таких случаях проще выяснять не то, что, собственно, обсуждалось, а то, о чем не говорилось. Не обсуждалась 10 июля денежно-кредитная политика ЦБ. Почти не обсуждались достоверность инфляционных прогнозов ЦБ и Минэкономики и споры их аналитиков. Не обсуждались вопросы, связанные с одной из центральных причин спада инвестиций с 2016–2017 года,— проблемы бизнеса, связанные с законом о контролируемых иностранных компаниях (КИК) и «деофшоризацией». Не обсуждалась тема расходования ФНБ с 2020 года — по крайней мере, подробно. Не обсуждалась главная проинвестиционная разработка Минфина — соглашение по защите и поощрению капиталовложений (СЗПК), которое в последних версиях, с которыми знакомился “Ъ”, стало выглядеть в отдельных моментах очень радикально, что дает надежды на его действенность (или по крайней мере на готовность правительства обсуждать сильные меры по восстановлению частных инвестиций, раз уж почему-то нельзя что-то разумное сделать с КИК и в целом с действиями, разрушавшими взаимопонимание крупного бизнеса и власти в 2017–2018 годах надежнее Следственного комитета).

“Ъ” известно, что основным докладчиком по проекту был министр экономики, прочие участники докладов не делали. Его тезисы о мерах по усилению роста ВВП неизвестны полностью, известно, что Максим Орешкин не оставил вниманием влияние правоохранительных органов на инвестклимат (его игнорировать было бы затруднительно даже в этой ситуации) и рассказывал об уже существующих результатах нацпроекта по повышению производительности труда. Видимо, обсуждалась тема потребкредита, хотя в целом Минэкономики считает меры, принятые ЦБ для снижения темпов его прироста, рациональными. В целом же предметом доклада был набор мер по повышению «потолка» роста ВВП до 3% — и не обсуждались какие-либо меры по повышению этого потолка к 2022–2023 году до 5% и выше.

Конечно, мало информации. Но достаточно для довольно позитивного вывода: экономической катастрофы (ощутимой рецессии во второй половине 2019 года) в Белом доме никто не ожидает. Иначе обо всем перечисленном выше говорили бы.