Виктуар де Кастеллан, Dior

К Виктуар де Кастеллан в ее мастерскую в доме Dior я вхожу, затаив дыхание. Стройная красавица с аристократической фамилией и рыжими волосами клоунессы мне давно нравится. Если это — новое дворянство, то да здравствует король.

Ее глаза разрезаны чуть по-монгольски, ее брови нарисованы итальянцем, а занавешивающая лоб прямая челка и длинные рыжие волосы напомнят циркачек Тулуз-Лотрека. Понятно, почему она носит черные вещи с белыми манжетами и воротниками. Цвет ей не нужен, она сама как радуга.

Виктуар с 1980-х годов делает ювелирные украшения для дома Dior. Ну и, конечно, часы, потому что диоровские часы — тоже ювелирные украшения, в школу по ним не ходят. Вчерашней тусовщице, красотке-фрику дали возможность работать с самыми драгоценными материалами и самыми искусными мастерами. И для этого ей незачем было ходить на собеседование с папкой эскизов под мышкой. Выбор Бернара Арно, давно мечтавшего о ювелирной линии для своего сокровища, Dior, был очень прост.

Виктуар светилась в Париже. И не только когда водилась с Карлом Лагерфельдом и делала бижутерию для Chanel. Она была художницей жизни, своим собственным эскизом, удивляя всех вокруг нарядами, статью и даже чертами лица. Это сейчас она успела два раза выйти замуж, родить четверых детей, трех мальчиков и девочку, записаться на пластинке (послушайте только ее песенку «Pas d’helices aux avions» c припевом «Ай-яй-яй-яй»), а тогда она была звездой ночных клубов Парижа, такой артистичной, такой смешной и забавной, что на нее специально приходили посмотреть.

«Во мне живет страсть к маскараду,— говорит мне Виктуар.— Просто в детстве я любила рядиться в принцессу, а для вечеринок в клубах подбирала себе на блошиных рынках самые удивительные костюмы, воображая, что это носила Мэрилин Монро, а это — Лайза Миннелли. Я покупала себе смешные туфли и платья в секс-шопах. А еще я носила уши Микки-Мауса».

Теперь уши Микки-Мауса она примеряет к ювелирной моде. Такую отвагу, как у нее, немногие могут себе позволить. Ее клиенты носят не просто украшения, а поп-артистские скульптуры — сделанные из отборных камней с ювелирной тщательностью и с необыкновенной свободой. Недаром их показывают художественные галереи и музеи. Коллекцию Fleur d’Exces Виктуар выставляла в галерее Гагосяна, а коллекцию Belladone Island и вовсе в музее Оранжери в Тюильри, где во все стены «Кувшинки» Моне.

Свое первое украшение она сделала в детстве сама, перемонтировав подаренный ей браслет. Теперь она говорит, что может обойтись без пассатижей, в уме. Эскизы она набрасывает на листочках, потом отдает художникам на прорисовку, потом они идут к мастерам. И никаких проблем — корреспондентка французского Vanity Fair описывает сценку, когда Виктуар должна объяснить геммологу желаемый цвет камня. Она берет в рот леденец, катает его на языке и показывает специалисту прозрачную горошину. Мне кажется, это неплохо выражает то детское счастье от сладости, которое она умеет передать своим взрослым клиентам.

Она говорит, что любовь к украшениям унаследовала от своей бабушки. Кольца, серьги и браслеты она меняла в зависимости от платьев по нескольку раз в день. «Я делаю крупные кольца, потому что когда-то деревья были большими, и я вспоминаю себя, маленькую девочку, которая рассматривает огромные украшения взрослых. Всегда преклонялась перед взрослыми женщинами, я помню их наряды, их украшения, да что там, я помню даже шум их украшений».

В Dior Виктуар занимается и часами — не техникой, для этого существует команда часовщиков в Ла-Шо-де-Фоне, а образом. Ее идея — линия La D de Dior, часов, которые способны менять облик, оставаясь самими собой. «Я думала о мужских часах,— говорит Виктуар.— Часах, которые мог бы носить сам Диор и которые женщина могла у него позаимствовать. Мне хотелось видеть их круглыми, простыми, классическими и вневременными. Чтобы они могли существовать долго и чтобы было ощущение, что они существовали всегда».

Кроме «больших» есть и миниатюрные La Mini D de Dior — часовая линия, придуманная Виктуар в виде «ленты, показывающей время» с корпусами иногда размером в 19 мм. Каждый год она представляет новые варианты — вроде декабрьских «кружев» La D de Dior Dentelle. «Мне нравится мысль, что D могут рассказывать истории, играть роли, переживать приключения. La D de Dior похожи на женщину, у которой есть своя собственная индивидуальность, но которая любит менять свой облик».

Виктуар благодарна Dior за то, что у нее развязаны руки. «Мне повезло, мне дали карт-бланш на создание ювелирного стиля, какого раньше не было». Когда я ее спрашиваю, что же важнее, мода или стиль, мода или элегантность, она говорит, что мода проходяща, а вот стиль вечен. То же и с элегантностью, модные вещи далеко не всегда элегантны. Мода имеет право быть нахальной и напористой, она нечто внешнее. Элегантность, напротив, исходит изнутри, это манера существования, стиль поведения, а не сумма носимого на себе. Мода — оболочка, стиль может выразить даже нагота.

Алексей Тарханов