На экранах «Простая просьба» Пола Фига

В прокат выходит «Простая просьба» Пола Фига — гремучая смесь комедии и детектива, показавшаяся Юлии Шагельман слегка постыдным удовольствием вроде крепкого коктейля в два часа дня.

Стефани (Анна Кендрик) — образцовая мама из пригорода, похожая на известную героиню советского фильма: хорошая, но, к сожалению, активная. Из тех, что успевают кормить ребенка безглютеновой пищей, мастерить с ним всякие поделки, вести видеоблог с полезными советами для других таких же мамочек и вдобавок участвовать в каждом школьном мероприятии, что, конечно, очень раздражает не столь идеальных родителей. Впрочем, те, кто смотрел сериал «Отчаянные домохозяйки», знают, что именно у таких улыбчивых дамочек в пастельных джемперах под каждым розовым кустом в саду закопана парочка неприглядных семейных тайн.

И они непременно полезут на свет, но сначала Стефани познакомится с Эмили (Блейк Лайвли), тоже раздражающе идеальной, но по-другому. Она шикарно одевается, не лезет за словом в карман и, в отличие от всех этих провинциальных клуш, работает в большом городе — пиар-директором модной марки (в эпизодической роли босса-дизайнера появляется Руперт Френд, вспомнивший об амплуа гламурной кисы, в котором выступал до того, как на него свалился сериал «Родина»). Кроме того, у нее есть красавчик муж Шон (Генри Голдинг), автор нашумевшего романа, хотя он давно уже не пишет и всего лишь преподает в университете. Но, несмотря на ее постоянные жалобы на безденежье и привычку пить в середине дня, простодушная Стефани приходит в восторг от блестящей новой знакомой, которую очень быстро начинает считать своей лучшей подругой.

Дружба развивается прекрасно, с девичьими откровениями под «мартини по-лондонски» (чистый джин, никакого вермута), пока внезапно Эмили не исчезает бесследно, а через пару недель ее находят мертвой на дне озера. Полиция, как водится, первым подозревает мужа, но он тоже успел Стефани понравиться (и даже очень), так что она верит в его невиновность и затевает собственное расследование, не забывая сообщать последние новости в своем блоге.

Если попробовать установить жанровую принадлежность «Простой просьбы», то на ум приходит определение, более привычное для книжного, чем для кинорынка: иронический детектив. Неизвестно, сколько иронии содержится в книжке Дарси Белл, положенной в основу сценария (кажется, это вполне серьезный психологический триллер, как принято писать на обложках, в лучших традициях «Исчезнувшей» и «Девушки в поезде»), но в фильме есть все составляющие жанра: бойкая героиня, постоянно сующая нос не в свое дело, нелепые ситуации, да и сами преступление и наказание выглядят в конечном счете довольно комично.

В значительной степени успех этой конструкции зависит от Анны Кендрик: в ее Стефани так органично соединяются легкая долбанутость и очаровательная неуклюжесть, что к ней невозможно не испытывать симпатию, несмотря на не самый идеальный моральный облик. Блейк Лайвли в этом дуэте играет вторую скрипку, ее роль делают в основном наряды, хотя и в ней прорезается комедийный дар. Генри Голдинг на этом фоне совсем потерялся, но это с лихвой искупают колоритные герои второго плана, нарисованные одним-двумя, зато яркими штрихами.

Собственно, фильмография Пола Фига, автора многочисленных комедий с женским кастом (от «Девичника в Вегасе» 2011 года до «Охотников за привидениями» 2016 года), намекает, что слова «драма», «криминал», «детектив» в описании его новой картины не стоит принимать всерьез. Однако на некоторое время ему и сценаристке Джессике Шарзер удается обмануть зрителя: после исчезновения одной из главных героинь фильм, начавшийся как ехидная зарисовка из жизни коннектикутских мамочек, некоторое время довольно успешно притворяется и детективом, и даже почти драмой. Один лихой поворот следует за другим, скелеты сыплются из шкафов взводами, безутешный вдовец (вдовец ли? и такой ли уж безутешный?) переходит из рук в руки с головокружительной скоростью. Когда же все эти пертурбации становятся настолько абсурдными, что хочется спросить «вы что, издеваетесь?», авторы отбрасывают всякое стеснение и признают: да, мы издеваемся. Но делают они это с таким восхитительным нахальством, что остается только признать шутку удавшейся.