В Москве завершилась Cosmoscow

В Гостином дворе завершилась 6-я Международная ярмарка современного искусства Cosmoscow. В этом году число галерей-участниц выросло до семидесяти, добавились секции дизайна, а также галерей, не имеющих постоянного пространства. При всем разнообразии представленного на стендах искусства и высокой явке посетителей Игорь Гребельников заметил и досадные пробелы.

Увеличение количества участников пошло ярмарке на пользу, и, как бы ни ворчали торговцы искусством, что их потеснили стенды с мебелью и коврами, там было немало достойных произведений. Коллекционирование искусства часто начинается с покупок работ для домашнего интерьера, поэтому появление секции с мебелью и декором на Cosmoscow вполне оправдано.

Галерея «Палисандр» в пандан к скульптуре из металлических балок Игоря Шелковского (камерного и паркового формата — от €3 тыс. до €66 тыс.) предлагала пару кресел авторства швейцарского архитектора и дизайнера Пьера Жаннере (цена по запросу), теперь уже признанного классика, в свое время пребывавшего в тени своего двоюродного брата Ле Корбюзье. В 1950-е годы они спроектировали индийский город Чандигарх, выстроенный в чистом поле (позже Жаннере стал его главным архитектором). Грандиозный проект включал не только планировку улиц и зданий, но и детальную проработку интерьеров. Кресла, напоминающие формой очертания букв Х,Y,Z,— как раз из спроектированного им жилого здания.

Подборка дизайнерской мебели последующих десятилетий, больше напоминающей произведения современной скульптуры, была у галереи «Эритаж». Среди прочего — мраморные столики Пьера Шарпена, смахивающие на объекты Аниша Капура (цена по запросу).

Московское ателье Tapis Rouge, занимающееся коврами ручной работы из шелка и шерсти (их ткут мастера в Непале), предлагало работы по эскизам российских дизайнеров (от €15 тыс. за ковер размером 2х3 м). Образец ковроткачества, но куда более концептуального свойства, встретился и в основном разделе ярмарки, на стенде варшавской галереи Raster. Коврик группы Slavs and Tatars, прославившейся выставками-исследованиями культурных феноменов, представлял собой сплетение вышедших из употребления букв русского алфавита и извивающегося кроваво-красного языка — метафора борьбы колонизированных народов с насаждаемой кириллицей (€7,4 тыс.).

Основной раздел Cosmoscow, как и в прежние годы, производил впечатление пестрого калейдоскопа визуально броских работ, далеко не всегда соотносимых с современным контекстом, скорее даже декоративного свойства. Тем не менее они хорошо продавались. Галерея pop/off/art предлагала живопись Владимира Потапова из серии «Реальности»: изображения знаковых московских высоток, подернутые широкими круговыми «мазками» переливающейся серебристой пленки (по €12 тыс., проданы все семь работ из серии). На стенде Галереи Марины Гисич красовалась скульптурная голова оленя, сколоченная из досок от оружейных ящиков: работа Дмитрия Цыкалова — гуманный вариант замены охотничьего трофея (€25 тыс., одна продана, другая зарезервирована). В галерее Art 4 уже на открытии ярмарки «ушли» яркие акрилы с выдуманными персонажами молодого художника Вовы Перкина (работы большого формата — по €9 тыс.), выученика Андрея Бартенева. Бойкие продажи были и на стенде объединения стрит-арт-художников «Артмосфера»: они пробавляются не только уличным искусством, но и недорогими (от €100) тиражными работами.

В галерее Iragui отрадно было встретить новую серию произведений Александра Виноградова на тему Италии: большое полотно с отражением витрины кафе и классическими мизансценами Рождества, эдакий «праздник туриста», предлагалось за €35 тыс. Настоящим сюрпризом на этом же стенде стала видеоработа Ольги Чернышовой 2009 года «Прерывание сердца. Посвящение Федотову» (€12 тыс.), оммаж последней, неоконченной картине Павла Федотова «Анкор, еще анкор!». Из мрачноватой комнаты, где валяющийся на кровати офицер развлекается тем, что дрессирует пуделя прыжками через палку, действие двухминутного видео перенесено в условно современный интерьер. Вместо заснеженного окна — черно-белый телевизор с зависшим изображением, тот же мужчина на кровати и виляющий хвостом пудель, скачущий через палку, одиночество и меланхолия, растворенные в звуках фуги ля минор Глинки и будто бы закольцованном сюжете. Работа, безусловно, достойная музейной коллекции, и к ней уже приценивался Эрмитаж.

Довольно приметными (и это отрадный факт) на стендах российских галерей стали произведения современных европейских художников. Например, не имеющая пока постоянной прописки московско-лос-анджелесская «Lazy Mike» показала абстракции берлинца Дэниэла Лергона: серебристые монохромы с использованием лака и светоотражающей ткани меняют вид в зависимости от освещения (от €3 тыс. до €15 тыс., три из них зарезервированы покупателями). Галерея Askeri показывала работы берлинца, перебравшегося в Нью-Йорк, Питера Опхайма: композицию из 100 маленьких скульптур игрушечных персонажей ($24 тыс.) и живопись на эту же тему ($10–15 тыс.), и то и другое — зарезервировано.

При этом на ярмарке отсутствовали галереи «Триумф» и «Риджина» (только что объявившая о своем переименовании в «Ovcharenko» по фамилии владельца Владимира Овчаренко) — виднейшие игроки местного арт-рынка. Очень редко на стендах встречались работы молодых российских художников, увенчанных всевозможными премиями и участием в разнообразных биеннале: конечно, они не так зрелищны, как олень из досок, но их присутствие повысило бы престиж мероприятия. Не говоря уже о зарубежных художниках, считающихся международными звездами,— их работы, что показательно, тоже не предлагались.

Самым странным было отсутствие хотя бы одной работы Ильи Кабакова, нашего самого прославленного художника: и это на фоне того, что одновременно с ярмаркой в Третьяковской галерее открылась его (в соавторстве с женой Эмилией) большая ретроспектива. Обычно галереи, участвующие в ярмарках, не пренебрегают такими совпадениями.

Правда, могло показаться, что знаменитая (и самая дорогая) кабаковская картина «Жук» (1982) на Cosmoscow все же промелькнула: галерея Osnova выставила ее увеличенный и несколько измененный вариант авторства молодого художника Яна Гинзбурга. Это принт на плексигласе, одна половина которого — черно-белая, другая — цветная, а окончание стишка о жуке переведено на английский язык; к работе прилагается оригинальная советская открытка, скопированная в свое время Кабаковым. Вот только скопировать международный успех главного русского концептуалиста, судя по ассортименту Cosmoscow, нашим художникам еще не скоро удастся.