Кто и как проводит исследования в рамках дел об экстремизме

Следствие ведут языковеды. Ранее стало известно об очередном уголовном деле за репосты, на этот раз в Санкт-Петербурге. Эксперты признали экстремистскими публикации с анекдотами. «Коммерсантъ FM» обратил внимание, что часто в подобных делах решающим фактором для вынесения обвинительного приговора становится именно экспертная оценка. Кто подводит научную базу под дела об экстремизме? И сколько можно заработать на такой экспертизе? Об этом — в материале Арины Крючковой и Анастасии Парфеновой.

Эдуарду Никитину грозит принудительное психиатрическое лечение за то, что он в 2015 году репостнул анекдот, в котором один из персонажей сомневается в позитивных изменениях после выборов, а также карикатуру со словом «ватник». И теперь Никитин, безработный инвалид второй группы, ожидает, чем обернется следствие, рассказал «Коммерсантъ FM» его адвокат Максим Камакин: «Мы подготовили ходатайство о признании этой экспертизы, которая так широко трактует этот анекдот, недопустимым доказательством и просим исключить ее из материалов дела».

Заключение о том, что в репостах Эдуарда Никитина есть признаки экстремизма, сделали сразу три эксперта. В их биографиях есть интересные подробности. Например, эксперт Резеда Салахутдинова получала образование по специальности «научный коммунизм», а ее коллега несколько лет назад участвовала в процессе, где защищала националистов, избивших двоих дагестанцев.

Кто и по какому принципу подбирает этих людей? На самом деле, специалистов по определению экстремизма в России нет, говорит бывший оперуполномоченный Игорь Маркелов: «Нет же такой специальности, как "экстремизм". Исключительно компетентных людей, которые бы это определяли, нет, в том числе и в Минюсте».

Многие эксперты при Минюсте работают в Российском федеральном центре судебной экспертизы. Профиль их деятельности широкий — от оценки правонарушений до выпуска судебно-экспертной литературы. И сотрудники этого учреждения привлекаются для большинства дел по экстремизму, пояснила «Коммерсантъ FM» независимый эксперт с 20-летним опытом Татьяна Миронова: «Следователь задает круг определенных вопросов. Они содержатся в специальных методичках, но относятся именно к текстам.

Когда начинают картинки разбирать с подписями, здесь закон оставляет большое пространство для экспертных фантазий.

Судить можно непосредственно только за призывы, вроде "рви, грабь, хватай", но методички призывают находить их и в завуалированном виде».

Сколько за такую работу получают сотрудники Центра при Минюсте, неизвестно, однако если подследственный хочет в частном порядке привлечь независимого эксперта, это может обойтись ему в 20-30 тыс. руб. И тут нельзя не упомянуть учреждение лингвистической экспертизы — Центр социокультурных экспертиз, эксперты которого сочли экстремистскими такие лозунги, как «Убей в себе раба» и «Православие или смерть».

Одна из учредителей Центра социокультурных экспертиз Наталья Крюкова как-то рассказала о принципах своей работы: «Мы имеем право позволить себе роскошь делать новые методики, создавать их по ходу, так сказать, появления новых вызовов».

У уголовных адвокатов, тем временем, накопилось немало историй об абсурдных экспертных оценках. Одной из них с «Коммерсантъ FM» поделился Алексей Бушмаков, защитник жительницы Барнаула Марии Мотузной. Девушка обвиняется в экстремизме из-за публикации мемов в соцсети.

«Например, изображен Иисус Христос, который выдувает дым через свои ладони. И лингвист делает заключение исключительно по этой картинке, которая не имеет текста, утверждая, что изображение оскорбляет чувства верующих», — подчеркнул Алексей Бушмаков.

Главный вопрос — где грань между экстремизмом и шалостью? Получается, что слишком большая ответственность ложится на плечи экспертов, которые подобраны следствием.

Ранее создатели более 50 сообществ в соцсети «ВКонтакте», у которых в сумме более 60 млн подписчиков, написали обращение к депутатам Госдумы и сенаторам Совета федерации с требованием декриминализовать статью о разжигании вражды и ненависти и отменить статью об уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих.