Акио Кавато — о том, как жители Японии оказались жертвами мусора

Япония доросла до диктатуры мусора. Что дальше?

Акио Кавато, японский писатель

По общему убеждению, жизнь в Японии очень современная и удобная. Развитая сеть общественных транспортов, общественные туалеты чуть ли не каждые 200 метров, отличные услуги в магазинах, рестораны со всевозможными мировыми кухнями и так далее и тому подобное...

Однако реальность такова. Я живу в пригороде Токио и должен часто вставать рано утром лишь для того, чтобы вовремя выставлять мусор на улицу. При этом я заранее сортирую мусор в пять разных видов (то есть сгораемые отходы, отдельно бумага, стекло и метал на утилизацию, пластмасса для сожжения в специальной печи). И должен помнить, в какой день недели забирают какой вид мусора. К тому же для каждого вида мусора назначен специальный пакет, который я должен покупать в магазине, и ошибиться с пакетами тоже нельзя. Если я выставляю не тот пакет в не тот день, отважные сборщики мусора нагло оставляют его на улице. Таким образом, в моем и так не самом просторном жилище постоянно обретают в ожидании заветного дня ящики для мусора разных видов. А все потому, что городское правительство не желает взять на себя кропотливую работу по его сортировке — послушные японки и японцы, глубоко убедившись, что это для экологии, без особого протеста заменяют работу правительства.

Помнится, Тоска в опере Джакомо Пуччини утверждает, что она живет искусством и любовью, тогда как современным японцам остается только завидовать такому возвышенному образу жизни. Мы, японцы, живем страхом перед диктатурой мусора. Между тем сбор мусора — это, по сути, основная работа, оставленная современным государствам, роль которых в развитых экономиках постоянно уменьшается. И если государство перекладывает бремя сортировки мусора на плечи своих граждан, то какой raison d'etre для него? Это просто кот, который не ловит мышей, и не стоит его кормить.

Я скучаю по своей жизни в Москве и в Ташкенте; там не надо было сортировать мусор — все комом в одно ведро и вон из дома. Это было не только просто. Это было завораживающе: отправка мусора в мусоропровод превращалась в трепетную авантюру — звон валящихся в трубу бутылок, грохот, когда они бьются в глубинах черного чрева. Вся эта забава прекрасным образом запечатлена в комедии "Старый Новый год" М. Рощина. И я теперь понимаю: это была не просто особенность быта, это была еще и определенная степень свободы.

Мир меняется, а ценности становятся все более относительными. У каждого достижения есть оборотная сторона, которая заметна не сразу. Хорош или плох "передовой опыт", универсален ли он — мы не всегда знаем

В России, впрочем, свободу не берегут: я слышал, в скором времени и у вас в столице собираются внедрить японский "передовой" режим индивидуальной сортировки мусора. Желаю москвичам процветания и счастья, но должен отметить: прогресс по образцу современной Японии не всегда и не всем хорош. Да и само понимание прогресса — вещь относительная.

Привычный набор современных ценностей ("прогресс", "свобода", "демократия", "суверенитет национальных государств") — это продукт европейской цивилизации, которая складывалась в результате Тридцатилетней войны и индустриальной революции после XVII века. Эти ценности пригодны для современных индустриальных обществ, где каждый индивидуум пользуется нормальным уровнем жизни и правом, заключая равные отношения со своим правительством, определяющие обязанности и льготы.

Но в то же время этот набор ценностей, как любая другая идеология, может превратиться в догму и фундаментализм. Неоконы США, например, инициировали войну против Ирака в 2003 году ради распространения демократии и свободы, но толк от этого был невелик — наоборот, множество жертв, а вместо прогресса возник страшный беспорядок в стране. Или вот теперь Китай, ссылаясь на другую ценность — свой суверенитет, засыпает чуть ли не все Южно-Китайское море. Тоже прогресс?

Мир меняется, а ценности становятся все более относительными. И, как свидетельствует японский пример сортировки мусора, у каждого достижения есть оборотная сторона, которая заметна не сразу. Хорош или плох "передовой опыт", универсален ли он — мы не всегда знаем. В то же время предел для прогресса явно наступает. Когда роботы будут производить все и искусственные интеллекты будут указывать нам, как жить, человечеству станет нечего делать. Некоторые утверждают, что тогда люди смогут заниматься духовным "созидательством". Но если все будут "создавать" что-нибудь, то не будет хватать читателей и слушателей.

Поэтому, наверно, будет получаться так, что ограниченное количество интеллектуалов занимаются "творчеством", остальные же (и это подавляющее большинство) даже не пойдут в школы, предпочтя отдаться самым низким сортам человеческих желаний, соперничеству и амбициям. Они будут формировать влиятельные мафиозные кланы, которые, используя самые продвинутые виды вооружений, будут заниматься смертельной игрой на уничтожение друг друга для забавы и для доказательства собственной значимости. Возникнет мир, который предсказывают американские "Звездные войны".

Словом, прогресс — опасная вещь. Ведь даже безобидная на первый взгляд сортировка мусора может обернуться ползучей диктатурой...